«Рыба-мечта»: у морского таракана четырнадцать ножек

Роман (Владимир Мишуков) со спасительницей-русалкой (Северия Янушаускайте). Фото: Кадр из фильма

«Рыба-мечта» позиционируется как российско-эстонская копродукция, и, естественно, детище унаследовало гены обоих «родителей», пишет кинокритик Борис Тух.

От среднестатистического российского кино – невнятный, светящийся дырами и нестыковками сюжет: мол, чего не досказали авторы, додумает зритель. И некоторая пошлятинка, к чести авторов, далеко не такая вопиющая, как в большинстве российских комедий. От эстонского кино – вялость повествования, искупаемая красивой картинкой.

Кинематографисты умеют совмещать приятное с полезным. Сварганить сюжет, действие которого происходит где-нибуль в экзотичном месте, запустить его в производство и выехать всей киногруппой на натуру. Однако деньги выделяют под звезд. Под Веру Брежневу и Сергея Светлакова («Джунгли») – на остров с изумительной природой. Под, извините, Михаила Галустяна («Билет на Vegas») – на Лас-Вегас. И то – всё это было, когда евро стоил всего сорок рублей и продюсеры были не такими прижимистыми.

Все еще ходящий в молодых режиссерах 39-летний Антон Бильжо на подобную халяву надеяться не мог. Деньги на «Рыбу-мечту» собирали буквально с миру по нитке; в первую полнометражную картину сына щедро вложился отец, прекрасный карикатурист и психиатр Андрей Бильжо ( заодно он сыграл эпизод – и, право слово, не хуже профессиональных актеров). Это естественнно, что отец помогает сыну встать на ноги. В меру своих возможностей. Кто способствует получить место председателя партии и министерский портфель, кто снять фильм: во втором случае, даже если картина не получилась, вреда обществу на несколько порядков меньше.

Так что картину про любовь русалки и уже немолодого, но робкого, как подросток на первой стадии пубертации, «ботаника» (точнее, корректора издательства научной литературы) снимали в скромном и «малобюджетном» Нарва-Йыэсуу. Виды эстонского поселка и побережья оператор Павел Емелин снял очень даже неплохо, такие кадры вполне способны зазывать курортников.

В рекламных аннотациях жанр «Рыбы-мечты» определяется как черная комедия, мелодрама и триллер. Всё вместе. Я, конечно, понимаю, что чистые жанры ныне присутствуют только в искусствоведческой теории; жизнь постоянно преподносит нам смешение жанров, порою совершенно катастрофическое, но все же – не слишком ли увлеклись рекламщики? Оказывается, они не очень-то и соврали: Антон Бильжо попытался втиснуть в 80 минут и то, и другое, и третье.

Погубят тебя слишком широкие возможности

Так говорил Бармалею доктор Айболит в гениальном фильме Ролана Быкова. Слишком широкие жанровые претензии тоже способны погубить. Дело не в разнообразии, а в том, что в итоге получился многослойный коктейль, где каждый слой окрашен по-своему – и они не смешиваются.

Картина начинается с того, что 39-летний корректор Роман Сазанов (Владимир Мишуков) приезжает в эстонский курортный поселок, чтобы довести до ума рукопись известного ихтиолога «Фауна Балтийского моря». Причем ученое светило, оказывается, не знает, сколько ножек у морского таракана – в рукописи стоит знак вопроса.

При всем том Бильжо и его соавторы-сценаристы Евгений Керов и Людмила Круглова, кажется, путают работу корректора и редактора. Такая «капуста» из исписанных неразборчивым почерком листов разного формата могла попасть только на редакторский стол (и то – уважающие чужой труд авторы заботятся о компьютерном наборе), корректор же вычитывает готовый текст на предмет обнаружения опечаток. К тому же издательство, печатающее научные труды маленькими тиражами, не станет швырять деньги на ветер и отправлять корректора на место, так сказать, действия книги.

Добросовестный Роман, одолжив старый надувной матрац, которым пользовался погибший на пароме «Эстония» местный ученый, лежа на матраце (и почему-то с маской и дыхательной трубкой) плавает по волнам, сваливается с матраца, начинает тонуть – и тут появляется прекрасная обнаженная женщина по имени Хелена (Северия Янушаускайте), которая спасает Романа.

С самого начала возникает ощущение, что какие-то важные кадры остались неотснятыми. Как Роман попал в дом покойного? Отчего в этом доме его встречают пожилые тетушки в шляпках и кружевных накидках, модных в то время, когда Нарва-Йыэсуу называлась Гунгенбургом? Или Бильжо, идя по стопам Дэвида Линча, намеренно нагнетает таинственность? В таком случае должно быть какое-то мистическое значение у надувного матраца, тем более, что хозяйка дома невнятно намекнет Роману на свои отношения с покойным и наотрез откажется отвечать на наводящие вопросы про русалок.

Линч – не единственный классик, следы влияния которого заметны в картине. Тут есть интонации и Антониони, и Годара; словом, «Рыба-мечта» снята интеллигентно и с явным, как сказал бы Пушкин, почтением к преданию. Не говоря уже о том, что где-то в глубине ее плавает очаровательная и несчастная Русалочка Андерсена.

Комедия – мелодрама – триллер

На мистическую любовь человека и русалки накладывается современная история о слабом, почти что никчемном мужчине и сильной, страстной, безоглядной женщине. Что метафорически воплощено в кадре, в котором Хелена несет на руках упившегося в стельку Романа.

Беда в том, что Мишуков так же невыразителен, как и его герой, а от Янушаускайте веет одновременно и эротичностью, и совершенно рыбьим холодом; актриса очень хороша собой, но в ее игре присутствуют лишь две-три интонации, а одной только наготой зрительское внимание долго не удержишь (конечно, если зал не набит подростками).

Когда главные герои не тянут, спасение надо искать в выразительных эпизодических ролях и в ролях как бы второго плана, которую играет сильный характерный актер. С эпизодами все замечательно. И врач, сыгранный Андреем Бильжо, и немногословный местный обитатель (Райн Толк), явно знающий что-то о Хелене, и парадоксальный полицейский следователь (Андрес Пуустусмаа), который вместо того, чтобы арестовывать убийц, как бы мимоходом сообщает, что у морского таракана четырнадцать ножек – все они придают действию неуловимую линчевско-антониониевскую загадочность.

С мужской ролью второго плана всё еще лучше. Марк Прибрежный, любитель крепких напитков и морально уступчивых курортных девиц, напропалую врущий, будто он капитан дальнего плавания, в исполнении Максима Виторгана очень колоритен. Когда он поднимает на Романа тяжелый взгляд до ватерлинии нагруженного спиртным и утомленного ночными подвигами крутого мужика, герой покорно превращается в кролика, застывшего перед удавом – пока что сытым...

Марку отданы в фильме несколько острот (правда, таких, когда задумываешься, смеяться или нет, и тут же забываешь им сказанное) и афоризм «или пишешь, или трахаешься» (низведенная до обывательского понимания формулировка Хемингуэя: «Утреннняя близость с женщиной будет стоить тебе десятка ненаписанных страниц хорошей прозы»). Когда же, миновав стадии фантастической комедии и бытовой мелодрамы, действие переходит к триллеру, Марк вполне сходит за монстра-людоеда, который захватил прекрасную пленницу и силой гипноза или бьющим из него фонтаном мужской сексуальности заставляет ее ему отдаваться.

Даже русалка может надоесть

Но до того картина проходит стадию бытовой драмы. Или, если угодно, мелодрамы. Романа и Хелену связывает только секс. Русалка требовательна и ненасытна; Роману выдержать такое не под силу, да и работа очень кстати напоминает о себе. В общем, для полного счастья надо, чтобы вам было чем заняться не только в постели.

Русалочья песня Хелены раздражает Романа, корпящего над рукописью. И в самом деле, так и хочется сказать прекрасной нагой, но такой опостылевшей со своими вечными домогательствами земноводной: «Голосок твой нехорош, очень нудно ты поешь». Ну а затем разыгрывается классическая ситуация: «Что имеем – не храним; потерявши – плачем!» С русалкой – трудно, без нее – хоть в петлю лезь. Или – убей красным корректорским карандашом удачливого соперника. Триллер вступает в свои права с самыми кровавыми подробностями – вплоть до расчлененки и утопления четырех черных мешков для мусора с частями тела жертвы в холодных водах Балтийского моря.

Финал картины явно не удался. Несмотря на удачные эпизоды с психиатром и следователем. Кажется, Антон Бильжо просто не знал, чем закончить эту трогательную историю, и кстати вспомнил «Балладу Редингской тюрьмы»: «Ведь каждый, кто на свете жил, любимых убивал». Тем более, что это позволило оператору сделать красивые подводные съемки.

«“Рыба-мечта” – это символ недосягаемого счастья, к которому устремлена наша природа», – сказал в одном интервью режиссер. К счастью для него, рядом не случилось Базарова, который непременно перебил бы красноречивого творца: «Друг Аркадий (Антон), не говори красиво». Впрочем, очень многие режиссеры гораздо интереснее рассказывают о своих замыслах, чем реализуют их. А уж пиарщики рекламируют их творения и того искуснее.