Ристо Киви. «Большая двадцатка» в Гамбурге: много шума из ничего?

Путин и Трамп в изображении неизвестного художника. Фото: MLADEN ANTONOV/AFP

Глобализация неостановима и неуправляема, а «большая двадцатка», несмотря на громкое обсуждение встречи Путина и Трампа, – всего лишь большая говорильня, пишет политолог Ристо Киви специально для портала Rus.Postimees.

Встреча «большой двадцатки», прошедшая в Гамбурге в прошлые пятницу-субботу (7 и 8 июля), стала очередным событием типа «много шума из ничего». Естественно, присутствовали мировые лидеры; гламурно улыбаясь или многозначительно жестикулируя, они привлекали внимание фотографов. Радикалы, борющиеся с капитализмом и глобализмом, сожгли множество машин и разбили множество витрин (это, конечно, не понравилось гамбуржцам). Но закончилось всё по сути пустыми общими заявлениями, которые никого ни к чему не обязывают и, боюсь, никуда не ведут.

И все-таки. То, что ничего вроде бы не случилось, многое говорит о политической и экономической системе нынешнего сложного и переменчивого мира. Под пеной дней, безусловно, идут значительные тектонические сдвиги. Сложно только понять, какие точно – и куда они нас приведут. Вдобавок перед саммитом и во время него было несколько событий и встреч, которые в известной степени намекают на варианты развития ситуации.

Что такое «большая двадцатка»?

Говоря по правде, G20 или Great 20 – это неформальная организация, у которой нет своего секретариата (за организацию процесса отвечает страна-председатель), договорной основы и четко обозначенных целей. Речь идет о дискуссионном форуме, сводящем лидеров крупнейших экономик мира. В народе такое называют «говорильней».

Поэтому от «большой двадцатки» не стоит даже ожидать, что она что-нибудь «сделает». Она ничего делать не обязана, да и средств у нее для этого нет.

С другой стороны, экономики стран-членов G20 - это примерно 80 процентов глобального валового продукта и 85 процентов международной торговли. Как будто бы много! Да, если бы эти проценты двигались в одну сторону. Однако общих интересов и направлений движения очень мало, а то и вообще нет.

Все вроде бы заинтересованы в том, чтобы глобальная экономика работала и больших катаклизмов – будь то экономические, политические или природные – мир смог бы избегать. Однако по вопросу, как именно это делать, царят непреодолимые разногласия, в основе которых часто лежат противоположные интересы и разное видение мирового порядка.

G20 создали в конце 1990-х, после потрепавшего в основном страны Азии экономического кризиса, тем самым привлекая к процессу принятия решений – пусть и для виду – важнейшие страны за пределами Запада. До того право организации глобальной экономики присваивали себя ведущие западные страны – «большая семерка». По итогам экономического кризиса 2008 года стало ясно, что возможности Запада и G7 утверждать мировой порядок подыстощились. А также то, что большие экономические кризисы бьют больно по всем странам, так что у всех, невзирая на особые интересы и разногласия, есть общий интерес поддерживать мировую экономику в исправном состоянии.

С тех пор действия G20 нарочито подчеркивались. И правда, в теории 19 крупнейших экономик мира (двадцатая – это ЕС в целом) могли бы, действуя сообща, чего-нибудь достичь. Однако значительных достижений у «большой двадцатки» нет. Опять и опять лидеры декларировали, что сообща стоят за безопасность и стабильность во всем мире и за «устойчивый экономический рост», но что это точно должно означать – остается непонятным. Чаще саммиты выпячивали разногласия и противоречивые интересы.

Любопытным образом самая глубокая пропасть разделяет сегодня США, точнее, президента Дональда Трампа, и всех остальных участников. Во всяком случае, многие аналитики считают именно так.

Противоречивые сигналы Дональда Трампа

Действительно, президент Трамп еще до встречи привлек к себе внимание общественности «варшавской речью», в которой выразил поддержку Польше и ее национально-консервативному правительству, а также призвал все народы западной цивилизации пуще прежнего стоять за общие ценности и интересы. Ясно, что в либеральных кругах эта речь вызвала острую критику. Трампа обвинили в том, что он отверг общие ценности, в национализме, расизме и бог знает в чем еще. Поскольку отношения Варшавы и Москвы не самые лучшие, речь Трампа, дружественная к Польше и акцентирующая внимание на пятой статье НАТО, – это еще и явный щелчок по носу Москвы.

Через пару дней Трамп встретился в Гамбурге с президентом России Владимиром Путиным. Вместо запланированных 45 минут беседа продлилась больше двух часов. О чем именно они говорили - неясно, но атмосфера была, несомненно, дружественная. Было достигнуто соглашение о частичном перемирии в Сирии, более того, Трамп сделал России предложение начать сотрудничество в сфере кибербезопасности. От последнего он уже успел откреститься.

Если добавить сюда решение президента выйти из Парижского соглашения и угрозу ограничить импорт стали в США, на что европейские лидеры пригрозили установить санкции со своей стороны и вообще пойти на нарушение дипломатического протокола, понятно, что Трамп и здесь заставил всех говорить о себе. Говорили о нем нехорошо. По возвращении домой Трампа, его семью и коллектив ждали новые обвинения в сотрудничестве с Россией в деле вмешательства в президентские выборы.

Шума опять ужасно много. Вопрос в том, есть ли в нем смысл.

Кое-что все-таки ясно. В основном либерально и глобалистически настроенная элита США и других стран более чем критична и вообще враждебна по отношению к Трампу. Влиятельные круги в Вашингтоне и иных столицах при любой возможности вставляют ему палки в колеса и всячески ищут способ подвергнуть его импичменту.

В подобной ситуации президенту, конечно, сложно руководить государством. В то же время кажется, что у самого Трампа нет представления (не говоря о политической программе) о том, куда и как он хотел бы вести США. Он постоянно меняет точку зрения, часто кардинально. Может быть, это очень хитроумная тактика введения в заблуждение. Хотя это не очень вероятно. Надо думать, Трамп и сам не знает, что ему делать. Частично это обусловлено его политической неопытностью и эксцентрическим характером. Частично – и это куда важнее – объективными обстоятельствами.

Положение США в мире на протяжении последних двадцати лет очевидно ослабевало. Политика администраций и Джорджа Буша-младшего, и Барака Обамы углубляла и ускоряла этот процесс, впутывая Америку в военные аферы на Ближнем Востоке и не только. Остановить этот процесс невозможно. Замедлить – крайне сложно. С этим вряд ли справился бы и политический гений.

Отсюда и бесцельная суета. Суть дела проста и в то же время парадоксальна. Глобализация, запущенная под руководством США и поначалу приносившая американцам и их союзникам пользу, обернулась против Запада. Запад, по крайней мере часть западных корпораций и западного населения, по-прежнему извлекают из нее выгоду, но простой народ – не особенно, и относительная мощь Запада быстро уменьшается. А мощь Китая и иных «новых деятелей» – наоборот. Остановить глобализацию нельзя. Вновь обратить процесс на пользу Запада – более чем сложно.

Поскольку США не умеют и больше не хотят направлять глобализацию (в своих интересах), а никто другой это делать не умеет и тоже не хочет, всё пущено вроде как на самотек. Глобальные саммиты вроде «большой двадцатки» предлагают в основном шум и блеск. Пока всё не выйдет из-под контроля окончательно – или пока кто-то не перехватит отпущенные поводья.