Центрист Пеэтер Эрнитс: Ольга и Оудекки еще не сказали последнего слова

Фото: Erik Prozes

«Если сегодня два депутата вели переговоры непонятно о чем, завтра такие же переговоры могут начать еще три депутата... Меня это всё тревожит», – говорит член центристской фракции парламента, близкий соратник Эдгара Сависаара Пеэтер Эрнитс в интервью журналисту Postimees Туули Кох.

– Каким видится положение в Центристской партии из парламентской фракции?

– Хотя отпусков у парламентариев нет, сейчас у нас перерыв в работе и все суетятся сами по себе. Кто во Франции, кто вкалывает в своем избирательном округе. Общих акций и собраний у нас нет.

– Так называемое крыло Эдгара Сависаара, от семи до десяти человек, еще есть – или все успокоились?

– Как посмотреть. Есть дружеские отношения, но чтобы какая-то группа вместе ходила и согласовывала свою деятельность – такого нет. Каждый сам себе голова. Да, конечно, было бы интересно посмотреть на распечатки звонков – кто с кем и как долго говорит.

– Как друг Сависаара вы можете сказать, о чем он говорит?

– Я провел на хуторе Хундисильма Иванов день. Взял мешок с углем, и мы договорились, что я привезу салат двух видов и всякие колбаски. Мясо и вино обеспечивал Эдгар. Хорошо сесть и спокойно поговорить – нет всего этого гламура, никто не делает бесконечные селфи. Собралась компания друзей, можно было спокойно разговаривать четыре-пять часов. После этого я с Эдгаром не виделся.

Потом стали происходить странные вещи: вечером накануне пресс-конференции «трех сестер» был удален аккаунт Эдгара в FB, то есть окно, через которое он говорил с общественностью. Почему и как это случилось – он и сам не смог объяснить. Странно, что это случилось непосредственно перед второй важной пресс-конференцией.

– По вашим словам, в Иванов день вы посидели спокойно и приятно, но по-человечески – Сависаар не обиделся, что пришло так мало людей?

– Нет, Сависаар был счастлив! Мы пять часов сидели во дворе, всем было хорошо, Эдгар был в отличном настроении. Он в основном и пил белое вино. Я приехал на машине и не мог себе этого позволить. Он был в отличной форме! Говорили мы в основном о внешней политике. Он не был подавлен, не был удручен.

– Как вы думаете, Сависаар и Яна Тоом общаются?

– Сложно сказать. Я могу предположить, что после прошлой пятницы несколько дней они не общались – и интенсивного общения какое-то время тоже не было. Юри [Ратас] за последние недели встречался с Яной куда чаще Эдгара, что и могло привести к драматическому финалу. Когда глава партии звонит тебе по несколько раз на дню, а бывший глава партии постоянно не звонит, в какой-то момент ты поддаешься новым влияниям.

– Говорят, что Тоом наконец-то вняла Юри Ратасу, который упирал на то, что отдельный список был бы воспринят как месть и ничем хорошим не обернулся бы.

– Не знаю. Но то, что происходило в предшествовавшие двум пресс-конференциям ночи, когда наутро выяснялось, что результаты, обещания и ожидания теперь совсем другие, – в историческом отношении интересно. Если «сестры» разошлись за полночь, Яна что, получила утром откровение или что-то поняла?

Ольга говорила, что когда они расходились ночью, последнее, что сказала Яна, было: «Завтра мы это сделаем». Потом она позвонила Ольге утром в половину десятого и сказала, что нет, не сделаем. Что это было – результат медитации или встреч и звонков, о которых знают только их участники?

– Теперь Ольге Ивановой и Оудекки Лооне будет сложно остаться в центристской фракции?

– Почему же? У коалиции сейчас 54 голоса, каждый голос – на вес золота, особенно когда очевидна нестабильность в нашем меньшем партнере, партии IRL. Лавина сдвинулась с места, два офицера из командного состава ушли и, насколько я знаю, еще несколько готовятся.

Юри Ратас говорил, что он не станет руководить правительством меньшинства. Так что каждый депутат и каждый голос обладают огромным весом. Если это учитывать, никто не станет требовать, мол, вали из фракции. Юри сделает всё для того, чтобы сохранить эти 54 голоса. Но если кто-то все-таки решит, что с него по-человечески хватит, тогда да, его можно удержать какими-то заманухами и обещаниями, но насильно мил не будешь.

– Список Сависаара будет – или все-таки нет?

– Когда я осенью при создания коалиции сказал о том, что эта идея абсолютно реальна, мне говорили, что я желаю возвеличить себя и пересказываю свои сны. Но я говорил о том, о чем слышал несколько раз непосредственно от людей. Прошло полгода – и якобы мертворожденная идея стала реальностью. Я что хочу сказать: об этом плане говорили уже очень давно.

Этот план был воскрешен тогда, когда три коновала сочиняли экспертизу состояния здоровья Эдгара и решили, что Сависаар с его шестью тяжелыми недугами и неимоверно длинной историей болезни все-таки может отправиться в суд. До того коллегия врачей вынесла совсем другое решение. Я помню, как директор Института судебной экспертизы Юллар Ланно, а он еще и реформист, сказал, что на экспертизу понадобится шесть-семь месяцев. В итоге понадобилось полтора.

Сейчас важно понимать, что эта экспертиза была важным поворотным пунктом. Эдгар решил: если я годен по состоянию здоровья каждую неделю ходить в суд, отчего бы не пойти на выборы? А у тебя громкое имя и мощный бренд, необязательно даже выходить из своей квартиры. Это должны делать новички, но не политики такой величины, как Эдгар. Не нужно даже вывешивать плакаты – судебный процесс сам по себе бесплатная кампания. Все камеры, все микрофоны, все журналисты на месте. Каждое слово записывается и тиражируется.

Этих двух обстоятельств достаточно, чтобы решить: почему бы не выставить свою кандидатуру? Эдгар – очень мощный борец, неважно, сколько ему лет, неважно, одна у него нога или две. Если ум ясен и адреналин поступает в кровь, почему бы и нет?

– Так что – список все-таки будет?

– Повторяю, корни этой идеи уходят глубоко, и она не нова. Сегодня вопрос в том, найдутся ли люди, которые пойдут с Сависааром. Эдгар всегда хотел пойти на выборы. Одна из «трех сестер» за ночь изменила свое мнение, две другие сестры остались с носом, были в шоке, но теперь надо посмотреть, что они и их таинственный список предпримут. Когда Ольга вернется из Франции, она свяжется со своим коллективом.

– И большую роль тут сыграет Сависаар.

– Ну да, но Эдгар никуда не пойдет в одиночку, только со своим коллективом. Если коллектив есть и скажет, что да, мы идем, тогда список будет. Мое шестое чувство говорит о том, что Ольга и Оудекки еще скажут последнее слово. Девочки – очень сильные.

– Беспокойства и раздумий об отдельных списках в партии хватает: говорят, в Тартумаа, в округе, которым руководите вы, и в Силламяэ...

– У нас в Тартумаа и правда местами поговаривают, что не стоит идти по партийному списку, что это была бы глупость, что бренд недостаточно силен. Да, об отдельном списке в Тартумаа говорят тоже. В общем случае в каждом уезде будут списки Центристской партии, этим я сейчас и занимаюсь.

– В любом случае ситуация исключительно интересная.

– Окончательного решения по списку нет, и Ольгу все-таки здорово одурачили. Во время переговоров в городе было полно плакатов Ольги со словами «Julgen öelda – julgen teha» («Я не боюсь говорить – и не боюсь делать» – прим. РМ), тут же оказалось, что человека, рекламирующего себя таким вот слоганом, одурачили. Этот психологический момент, что ее провели, у Ольги, конечно, отложился. Она может протестовать против поведения Яны, у нее может быть ощущение, что пути назад больше нет. Высокая самооценка, личное оскорбление – всё это может быть. Ольгу публично опозорили, оставили с пустыми слоганами.

– Переговоры были странными.

– Для меня, если говорить об этих переговорах, очень любопытно и показательно было то, что они проходили под покровом тайны. Ни я лично, ни многие коллеги ничего о них не знали. О чем на них вообще говорили?

Точно так же можно рассуждать о том, что поскольку в коалиции каждый голос на счету, если сегодня два депутата вели переговоры непонятно о чем – в партии для таких дел есть свой порядок, – завтра такие же переговоры могут начать еще три депутата. Внимание к ним гарантировано. Меня это всё тревожит. У нас у всех есть свои проблемы, чтобы два-три депутата могли вести какие-то переговоры. Я не уверен, что сейчас поступать так – мудро.

– Но прецедент создан.

– Да, такое развитие событий возможно – раз уж так. Обычно переговоры ведутся во имя чего-то, но в данном случае «три сестры» обменивались идеями, держали общественность в напряжении – и в то же время их коллеги почти ничего не знали.

– Это по-своему даже опасно.

– Конечно. Всё проходило в форме ультиматумов. С этим списком есть одна важная деталь: Яна потребовала от вице-председателя партии Яануса Карилайда, чтобы тот перед пресс-конференцией публично извинился за свои слова. В тот момент, когда Яна звонила Эдгару и Ольге, она позвонила и Карилайду – и потребовала извиниться. Что Яанус через пару часов и сделал – лаконично, вежливо, дипломатично. Но таково было условие: Карилайд не извинится – будет отдельный список. Многовато было давления.