Калев Стоицеску: Кремль просчитался, теперь России надеяться не на что

Владимир Путин. Фото: Alexei Nikolsky/AP

Россия надеялась на то, что в западной санкционной полиитке повторится «китайский прецедент», но этого не произошло, пишет сотрудник Международного центра оборонных исследований, дипломат Калев Стоицеску.

Для того, чтобы призвать к порядку нарушающие международное право и права человека государства, уже десятки лет в их отношении применяются экономические и политические санкции. Если санкции не удается ввести на основании резолюций Совбеза ООН, необходимые меры принимают отдельная страна, группа стран или объединяющая их организация – скажем, США и/или ЕС.

Ряд политиков, политологов и иных наблюдателей убежден, что истинная цель санкций – свержение конкретных глав государств или существующего строя. Кажется, Кремль думает так же, полагая введенные после 2014 года, продлеваемые и дополняемые санкции необоснованными и несправедливыми, а также направленными лишь на подрыв режима, во главе которого стоит президент Путин и который на деле управляется ФСБ и другими силовыми структурами.

Китайский прецедент

Бойня на площади Тяньаньмэнь 4 июня 1989 года вызвала острые протесты в свободном мире. Компартия Китая боялась повторения в КНР событий Центральной и Восточной Европы и явно была готова использовать силу против собственного народа. Конгресс США единогласно и быстро принял пакет направленных против КНР санкций, в их числе – прекращение политических контактов, сотрудничества в области атомной энергетики и продажи оружия, – чего потребовал президент Джордж Буш-старший.

Он надеялся, что такого сигнала для КНР будет достаточно. Конгресс не был в этом убежден и через неделю принял, несмотря на протест Буша, еще один пакет санкционных мер. Дополнительные санкции существенно ограничили экономические и торговые отношения США и КНР. В завершение законодатели отняли у президента право единолично отменять любые санкции, пока нет уверенности, что положение с правами человека в Китае исправится.

Введенные американцами санкции не поколебали ни властные структуры КНР, ни ее экономику, но в мае 1990 года часть протестующих, брошенных в тюрьму в связи с событиями на площади Тяньаньмэнь, все-таки освободили. С другой стороны, компании США наблюдали за трендами в китайской экономике и оценивали неимоверный потенциал рынка этой страны.

Кроме того, США уже почти двадцать лет, начиная с «дипломатии пинг-понга» Генри Киссинджера, пытались выстроить хорошие и стабильные отношения с КНР. Наконец, коммунизм в Европе и СССР постиг коллапс, и экономические интересы и дипломатия США одержали победу над моральными соображениями.

Антикитайские санкции тихо канули в Лету в начале 1990 года. Тогдашнее Европейское экономическое сообщество (предшественник ЕС) в 1989 году осудило действия властей КНР и прекратило давать этой стране кредиты и контактировать с ней на высоком уровне. Запрет на продажу КНР оружия со стороны ЕС и США действует до сих пор.

Россия тщетно надеялась на повторение событий

В марте и апреле 2014 года санкции Запада против России подействовали на Кремль как холодный душ. Президента Обама считали рохлей, который не решился использовать силу против Башара Асада после того, как Асад пересек «красную черту» – применил против сирийцев химическое оружие. В охваченном финансовым кризисом ЕС Кремль не видел ни единства, ни смелости, ни политической силы.

Конечно, Владислав Сурков и другие кремлевские идеологи верно полагали, что Запад не станет защищать жертву агрессии военными методами, но они жестоко ошиблись, считая, что судьба Украины никого не волнует.

Россия, удивив и шокировав Запад, пошла куда дальше, ушла очень далеко от «решения внутренних проблем» (всё более тоталитарный режим, аресты и убийства политических оппонентов и журналистов и так далее), которое до сих пор вызывало лишь критику, и то в основном как бы между прочим, но с санкциями не сталкивалась. Путин вторгся в большую по масштабам Европы соседнюю страну, и, яснее ясного, в Кремле просчитались.

В первой половине 2014 года Запад на деле был сдержан в отношении санкций против России, уже слышались нотки сомнений а-ля «не нужно новой холодной войны» и так далее. Но когда был сбит «боинг» МН-17, последовала лавина санкций – их ввела Австралия. Политика отрицания вины, которой до сих пор придерживается Россия, цинична и усиливает позиции тех, кто поддерживает продление санкций.

Несмотря на потуги Кремля в отношении ряда стран (скажем, Венгрии) и групп лоббистов (скажем, крупные фирмы Германии), санкции регулярно продлевались и дополнялись по обе стороны Северной Атлантики. Их невозможно отменить, потому что война на Донбассе не утихает – и ситуация становится только хуже. Выполнение Минских соглашений так же далеко, как Плутон от Солнца, а положение Крыма Россия не хочет даже обсуждать.

Можно считать, что Кремль надеялся на то, что санкции скоро будут отменены, что он в сотрудничестве с Францией и Германией будет играть роль примирителя на Украине в «нормандском формате» и станет сотрудничать с американцами в Сирии и на Ближнем Востоке. Улучшение отношений Москвы и Анкары и направление потоков беженцев в Европу должны были добавить давления. И правда, чтобы разрушить консенсус по вопросу о продлении санкций, достаточно одной страны-члена ЕС. С другой стороны, Кремль ждал, что президент Дональд Трамп станет усиленно выполнять – при необходимости единолично – свои предвыборные обещания и хотя бы частично избавит РФ от санкций США. Ни того, ни другого не случилось.

Не изменят ничего и парламентские выборы в Германии в сентябре 2017 года. Россия, видимо, тщетно надеялась (и то и надеется по-прежнему) на «китайский прецедент». Тщетно, потому что и эпохи, и преступления – очень разные. К тому же эти две страны сегодня в очень разных весовых категориях: никто уже не осмелится наказать экономическими и политическими санкциями Китай, но и Пекин повода к этому не давал.

Противостояние продолжается и обостряется

У Запада, конечно, есть связанные с РФ экономические интересы, но они могут измениться – и они не препятствует продлению и даже дополнению санкций. Лучший пример – одобренные почти единогласно в обеих палатах парламента США дополнительные санкции, на которые ЕС отреагировал сначала бурно. Достаточно быстро нашлось приемлемой для обеих сторон решение.

Да, по обеим сторонам океана никто не заинтересован в том, чтобы США штрафовали энергетических гигантов Shell, Eni или BP из-за сотрудничества с «Газпромом» в рамках проекта «Северный поток 2». Этот проект может нам в Эстонии и не нравиться, но крупные страны Европы в нем заинтересованы.

Россия обижается всё сильнее: в последнем законе США о санкциях ее не только образно, но и черным по белому поставили в один ряд со страной-парией Северной Кореей и дитятей тревог Ираном. Президент Трамп обещал одобрить закон, потому что в американском парламенте его приняли почти единодушно.

Реакция Кремля была ожидаемой. Все возможности для восстановления отношений РФ и США вроде как обнулились. Видимо, и встреча Путина и Трампа 7 июля в Гамбурге не дала особенных надежд, несмотря на позитивные заявления. Ныне Кремль обещает ответить своими санкциями, влияние которых на экономику и политическую позицию США явно будут минимальными.

Москву особенно огорчает то, что в этм законе причиной для введения санкций названа не только нежелание РФ выполнять свои обязанности по разрешению конфликта на Украине, но и вмешательство в президентские выборы в США в прошлом году.

Кажется, всё сильнее синдром окопной войны: Запад теряет веру в то, что РФ может изменить свою политику и что-то сделать (в положительном смысле, конечно), особенно на Украине или в Сирии. С другой стороны, Россия теряет надежду на скорый конец санкций. Стороны постоянно обмениваются в инфопространстве острыми мессиджами и не слышат друг друга: одни – о выполнении обязательств, другие – о прекращении санкций.

Взаимные санкции всё больше становятся центром отношений Запада и РФ, причем Россия как экономически, так и политически теряет куда больше, хотя пропаганда Кремля утверждает обратное. Китай избавился от санкций – с известным исключением – благодаря «геополитической катастрофе» в СССР.

На что могла бы надеяться Россия? Особенно если она со своей стороны не готова ничего не делать, чтобы мотивировать Запад снять санкции, и движется лишь в сторону эскалации напряжения.

Перевод с эстонского.