Как получилось, что многие эстонцы живут по серым паспортам?

Серый паспорт. Фото: Teet Malsroos/Õhtuleht

По состоянию на август в Эстонии живут 78 107 человек с неопределенным гражданством. Postimees легко нашел в этой массе и эстонцев. Лидия, Эльми, Эльвира, Андрей – лишь несколько примеров тех, чей родной язык – эстонский, а в кармане у них все равно паспорт иностранца. По какой причине не все живущие в Эстонии эстонцы, не говоря уже об инородцах – граждане Эстонии?

Эстонцы-владельцы серых паспортов – это вернувшиеся в Эстонию потомки тех, кто когда-то отсюда уехал. Об эстонских деревнях в Сибири и в Абхазии Postimees в последнее время писал немало. Во многих таких семьях дети воспитывались в эстонском духе и на эстонском языке, однако их родители уже не были гражданами, которые родились в Эстонии.

Долго жил с серым паспортом, например, родившийся в Сибири в 1951 году, но росший в Эстонии Владислав Коржец: он стал гражданином только в 2007 году.

На основании действовавшего тогда Закона о гражданстве до 31 марта 1995 года гражданство Эстонии получили без экзаменов и требования иметь долговременный вид на жительство все люди эстонского происхождения. То есть те, у кого в документах в графе «национальность» стояло «эстонец». Позднее от всех требовали сдать экзамены и выполнить требование жить в Эстонии определенное время. Для получения эстонского гражданства нужно сдать экзамен по языку и экзамен по Конституции и Закону о гражданстве, кроме того, ходатайствующий о гражданстве должен прожить в Эстонии по меньшей мере восемь лет, из них пять – постоянно.

Сколько эстонцев живут у нас с серыми паспортами или на основании вида на жительство - МВД не в курсе, потому что статистика составляется по гражданству, а не по национальности.

Эльвира гражданства не хочет

Работающей в Тарту в обслуживании клиентов Эльвире Якобсон (28 лет) сдать экзамены было бы совсем несложно. «Я так долго жила с серым паспортом. Всякий раз, когда я иду его обновлять, мне говорят, что я могла бы сдать экзамен, но мне это неинтересно», – говорит почти 20 лет живущая в Эстонии молодая женщина.

Эльвира Якобсон. Фото: Erakogu

Главным образом серый паспорт нравится Эльвире за удобство. Отчасти из упрямства – это она признавать не боится. «Сначала я думала, что если мне гражданство не дают, то и не нужно». Предки Эльвиры, эстонцы, в свое время уехали на Кавказ. Сама Эльвира родилась в Абхазии, где нашли приют ее дедушки и бабушки.

В Эстонию семья приехала в середине 1990-х – жизнь в разоренном войной регионе была плохая. Мать Эльвиры Хелена Пертманн взяла ее и младшего брата Михкеля Маркуса и переехала в 1998 году в Тарту к своим родителям. Отец Хелены Юлиус Якобсон умирал от инсульта, и Хелена хотела успеть его повидать. В Эстонии дети пошли в школу.

«Мама сдала госэкзамены и получила гражданство. Брат благодаря ей получил эстонский паспорт автоматически, а мне было для этого слишком много лет, я гражданства не получила», – говорит Эльвира.

Хелена говорила, что хотя экзамены были легкими, на бюрократию ушло довольно много времени. Экзамены она сдала в 2002 году, паспорт получила в 2007-м. «Я была так счастлива, я так долго ждала моего паспорта!» В том же году Эльвира стала совершеннолетней.

«Я изучила свое свидетельство о рождении, там написано, что у меня оба родителя – эстонцы. Я вроде как тоже могла получить гражданство Эстонии, но с этим были какие-то сложности, – говорит Эльвира. Она добавляет, что жить с серым паспортом проще. – Не нужно визы, чтобы ездить в Россию. Да, у меня нет эстонского паспорта, но это вообще не проблема». В будущем она намерена остаться в Эстонии. Все связи с Абхазией на сегодня оборвались: «Несколько лет назад бабушка, мать отца, она умерла. Отец умер в прошлом году, и у меня там никого не осталось».

Эльми считает себя слишком старой

Эльми Або (69 лет) живет в Кехра в однокомнатной квартире. Купить ее Эльми помогло государство в 1998 году, когда она переехала сюда из Абхазии. «Так хорошо жить в Кехра, так спокойно», – хвалит Эльми городок близ Таллинна. Она родилась в Абхазии в селе Сулево в семье эстонцев. Причем в 1920 году ЭР признала детей бабушки Эльми – Арнольда (16 лет), Виллема (13 лет) и Хермине (14 лет) гражданами Эстонии. Арнольд в Эстонию не ездил, однако мать Эльми посещала Певческие праздники.

Эльми Або. Фото: Erakogu

Сегодня Эльми живет без эстонского гражданства почти 20 лет. «Мне дали постоянный вид на жительство», – говорит она. В последние годы Эльми часто думает о гражданстве, а раньше не думала. Чиновники спрашивали у ходившей продлевать документы женщины, почему она не сдаст экзамены на гражданство. «Говорили, у вас же отличный эстонский, что вам стоит сдать экзамен. Я старый человек, ничего уж не запоминаю», – объясняет Эльми. По ее словам, стать гражданкой ЭР было бы здорово, но в Кехра можно жить и «иностранкой».

«У нас в Кехра живет много семей из Абхазии. Одна приехала еще до войны и позвала, мол, приезжайте, город спокойный, живется привольно. Кто-то думал, мол, вы из Абхазии, значит, вы абхазцы, но какие же мы абхазцы, если мы эстонцы?» – спрашивает Эльми.

В схожем положении Эльга (79 лет) и Освальд Лекс (88 лет), о которых Postimees писал в июне. Они приехали в Эстонию в пожилом возрасте в 2001 году и потратили немало сил, чтобы избавиться от гражданства Грузии, которое взяли, чтобы переехать в Эстонию законным образом. В 2011 году им это удалось, и с этого времени у Освальда и Эльги серые паспорта. «Я 72 года был эстонцем по советскому паспорту, теперь я иностранец, – говорит Освальд. «Раньше откроешь паспорт – ты эстонец! А теперь я и не знаю, кто я такая», – добавляет Эльга.

Несколько лет назад, когда срок документов стал подходить к концу, пожилая пара пошла в Департамент полиции и погранохраны и сообщила, что оба хотят стать гражданами Эстонии. «Человек, к которому мы обратились, спросил, зачем нам гражданство. С серыми паспортами вы можете всюду ездить, зачем вам, старикам, экзамены сдавать», – вспоминает Эльга о том, как они не обрели гражданство ЭР.

У Эльми в Абхазии остались два домохозяйства – родной дом в Сулево и дом в селе Эстонка, в котором она жила с мужем. «Там ничего не изменилось к лучшему. Ложишься спать и думаешь: проснешься – или тебя ночью убьют? Нам прямо сказали, уезжайте, здесь вам делать нечего, езжайте в Эстонию», – вспоминает Эльми.

Андрей завалил экзамен

Андрей Або (45 лет) уже четыре года ездит на работу в Финляндию – десять дней работает на стройке, потом столько же находится в Таллинне. Его мать - вышеупомянутая жительница Кехра Эльми Або. У Андрея тоже серый паспорт.

Он приехал в Эстонию в 1993 году: молодого человека, который разводил в Сулево домашний скот, призвали на фронт. По прибытии сюда Эстония даже предложила ему гражданство. Однако тогда Андрей выбрал вид на жительство – мать оставалась в Абхазии, и он думал, что будет часто туда ездить. С эстонским паспортом это было бы трудно. «Все парни моей деревни, приехавшие сюда, взяли гражданство. Потом у них были проблемы, невозможно было пересечь границу, приходилось или ночью идти или платить».

Через несколько лет мать тоже перебралась в Эстонию, и в Абхазии у Андрея никого не осталось.

Пару лет назад Андрей решил наконец сдать экзамены на гражданство. У него очень ладный эстонский, однако на письме он делает много ошибок. «Я записался, пошел на экзамен сразу, как приехал из Финляндии...» Андрей не готовился к экзамену и завалил его. «Меня стали утешать, мол, в следующий раз сдадите. Ты долго рассказываешь что-то по-эстонски, а тебе говорят: приходите еще раз, баллов недостаточно». Андрей разочаровался в экзаменах. Второй раз он их сдавать не стал.

Лидия воспитала немало граждан

В Тарту живет мать десятерых детей и бабушка многочисленных внуков Лидия Якобсон (85 лет). Одна из ее внучек – Эльвира Якобсон (у Лидии есть дочь с тем же именем). Лидия родилась на Северном Кавказе в эстонском селе Банатовка и переехала потом в Сулево. Она вернулась на землю предков в середине 1990-х, переехала вместе с мужем Юлиусом Якобсоном в Тарту. Предки обоих были родом из прихода Сууре-Яани в Вильяндимаа, но уехали из Эстонии в 1890-х.

Одна из дочерей Лидии год назад выкупила хутор предков в Вильяндимаа, впрочем, от него остались одни развалины.

Лидия Якобсон. Фото: Erakogu

Во время войны в Абхазии дети Лидии и Юлиуса стали потихоньку перебираться в Эстонию. Сегодня здесь живут семь ее детей – Хелена, Эльвира, Мери, Роберт, Артур, Виктор и Михаил. В Абхазии и в России остались еще Светлана, Рудольф и Юри.

Четверо из семи живущих в Эстонии детей имеют гражданство. «Я сдала экзамены, но хотела, чтобы мне проще было ездить в Абхазию, где я родилась и прожила 37 лет. У меня был российский паспорт, так что эстонского мне не дали, – объясняет прожившая 20 лет в Эстонии Мери Якобсон. – На мою жизнь это никак не влияет, но на сердце все равно тяжело».

Мери – бабушка четырех внуков и мать двух дочерей, у одной из которых гражданство есть, у другой – нет.

У Лидии, обучившей своих детей эстонскому языку, тоже серый паспорт. Юлиус в Эстонии тяжело заболел и вскоре умер. В 1998 году 77-летнего Юлиуса Якобсона отвезли в больницу с инфарктом мозга. «Мама сказала: долго ли я протяну, незачем тратить время на бюрократию», – вспоминает Мери. Вот пожилая женщина и живет в Эстонии уже 20 лет с серым паспортом.

Анне поднапряглась и сдала

Работница банка Анне Пладо (39 лет) – гражданка Эстонии уже почти десять лет и этим горда. Однако, хотя Анне и эстонка, ее путь к паспорту занял почти столько же времени. Она родилась в Гаграх и выросла в абхазском эстонском селе Сальме. После абхазской войны Анне решила уехать от родителей в свободную Эстонию. В 1996 году она упаковала три больших чемодана.

Анне Пладо. Фото: Erakogu

До того Анне пару раз бывала в Эстонии у родственников и знала, что здесь очень-очень холодно. Эстонский она выучила в школе в селе Сальме и разговаривая с родителями – эстонский был у них домашним. «В школе эстонцев было много, но когда началась война, многие уехали либо в Эстонию, либо в Россию».

Поначалу Анне каждый месяц ходила в Департамент миграции продлевать документы. Потом она поступила на работу в охранную фирму ESS (предшественница G4S). «Я благодарна работодателю, он выправил мне разрешение на работу и предложил должность», – говорит Анне. Она приехала сюда в ноябре и уже к Рождеству ходила на работу.

На будущий год она поступила в 12 класс таллиннской Ваналиннаской гимназии для взрослых, чтобы получить эстонский документ об образовании и поступить здесь в университет. Окончив гимназию, она сдала и экзамен на гражданство.

«Я должна была пять лет жить с временным видом на жительство, потом я получила долговременный вид на жительство на пять лет и ходатайствовала об эстонском гражданстве». Сдав простой, по словам Анне, экзамен, она еще год ждала и наконец стала эстонкой де-юре. Хотя с серым паспортом ездить к родителям в Абхазию ей было бы легче. «Я хотела все-таки стать гражданкой государства, в котором я живу, в котором родился мой ребенок, я хотела чувствовать, что эстонское государства обо мне заботится, иначе я была бы между небом и землей».

Позднее Анне нашла в госархиве документы, подтверждающие: ее прадед и дед были гражданами ЭР по рождению, они эмигрировали из села Цольго в Вырумаа. На основании аналогичных документов некоторые абхазские эстонцы получили гражданство. Однако в последнее время Департамент полиции и погранохраны прекратил эту практику на том основании, что для сохранения гражданства нужно было приехать из-за рубежа обратно в Эстонию.

«У МВД в планах заказать юридический анализ, чтобы выяснить, можно ли и если да, как именно, давать потомкам оптантов эстонское гражданство, – уверяет нас министр внутренних дел Андрес Анвельт. – Это скорее юридический, чем политический вопрос: при восстановлении исторической справедливости нужно анализировать и прежние, и нынешние законы и их соответствие».

«Я считаю, что процесс ходатайства о гражданстве и получения его мог бы быть для зарубежных эстонцев куда проще, – говорит Анне. – Именно для тех, кто хочет сюда переехать. Если вспомнить, то мне на получение гражданства понадобилось 11 лет. Я с печалью думаю о моих родителях – о них придется в какой-то момент заботиться, но они ведь не смогут сюда переехать? Придется ехать в Москву за визой, несколько дней ждать решения. Родители уже немолоды, чтобы ездить так далеко только за визой...»