Владимир Тумаев: «Императорский безумец» Кросса – послание всем нам

Владимир Тумаев. Фото: архив Николая Хрусталёва

Россиянин с финно-угорскими корнями собирается снимать фильм и сериал по одному из лучших романов эстонской литературы.

Недавно гостем эстонской столицы стал известный российский режиссер, сценарист и продюсер Владимир Тумаев, который сейчас занимается подготовкой к проекту, связанному с нашей страной.

– Владимир Иванович, в вашем послужном списке уже 16, как сейчас принято говорить, проектов. Вы снимали длинное и короткое кино, снимали сериалы, ваши фильмы получали награды на российских и зарубежных кинофестивалях. Вы окончили ВГИК в мастерской легендарного Марлена Хуциева, а теперь и сами там преподаете. Что отличает , на ваш взгляд, нынешнее киновремя от того, каким оно было в ваши студенческие годы?

– Сложно ответить сразу... Кинематограф  по-прежнему остается молодым искусством, он продолжает развиваться, постоянно меняется его язык. Сегодня он отличается от того, каким был в недавние советские времена. Потому те, кто способны и успевают вписаться в новые правила игры, продолжают работать, снимать. А те, у кого по разным причинам это не получилось, сходят с дистанции.

– Судя по всему, вы вписались?

– Хочу надеяться. По крайней мере, мне хочется соответствовать уровню нынешних реалий и соизмерять планы с возможностями.

– Из картин, снятых вами, вспоминаются и «Поездка к сыну», и «Белый ягель». Сегодня такие картины были бы ко времени?

– Наверняка, хотя «Поездка к сыну» снята еще в 1986-м, когда неожиданно выстрелила в Европе, что, собственно, и помогло мне стартовать. «Белый ягель», снятый в 2014 году, получил приз зрительских симпатий на Московском кинофестивале, позже – приз жюри в Лос-Анджелесе, американцы, кстати, купили его и прокатывали по всему миру. Эта картина о современных кочевниках была снята по произведениям ненецкой писательницы Анны Неркаги сразу на двух языках – ненецком и русском.

Признаюсь, до начала работы я мало что знал о ненцах. Поэтому в первую очередь поехал в те края, на полуостров Ямал, вместе с будущими нашими героями-кочевниками и стадом их оленей прошел путь, который необходим, чтобы почувствовать особый ненецкий образ жизни. Я глубоко убежден, что как раз сегодня надо снимать такие необычные человеческие миры: и сам мир огромен, и Россия огромна, но в фокусе почему-то всегда только ее европейская часть, а обширные, неизмеримые территории – Сибирь, Дальний Восток, Крайний Север – остаются за кадром. Но именно там, я уверен, наш кинематограф и, если говорить шире, нашу цивилизацию, ждет еще немало открытий.

– Что привело вас сейчас в наши края?

– Роман Яана Кросса «Императорский безумец» – новый проект, которым я собираюсь заняться. На мой взгляд, это вещь гениальная, и мне хотелось бы попытаться снять фильм по ней в том же масштабе, в каком она написана. Очень надеюсь, что пусть не сразу, но удастся решить проблемы с финансированием проекта и наладить сотрудничество с несколькими странами. Без совместной продукции в условиях нынешнего кинопроизводства обойтись трудно.

– «Императорский безумец» – история европейская и при этом сугубо эстонская. Чем она вас привлекла, зацепила?

– Причин тут несколько. Во-первых, по отцовской линии я из финно-угров. Во-вторых, вплоть до совершеннолетия моя жизнь прошла в Таллинне, а уж потом я уехал учиться в Москву. Но связь со второй родиной, которой я всегда считал Эстонию, я не терял никогда – и всегда искал материал, повод, который мог бы мне помочь выразить те ощущения и чувства, что всегда связывали меня с нею. Именно их и тянет перенести на экран.

– Не вдаваясь в подробности будущего проекта, хотел бы спросить, кто, по-вашему, должен играть роль полковника русской армии фон Бока – эстонский артист, немецкий, русский?

– Все должно соответствовать тому, как это происходило в реальности. Главные в этой истории – фон Бок, человек немецкого происхождения, и летописец Якоб Меттик, эстонец. Разумеется, фон Бока будет играть немецкий артист, а роль Якоба Меттика будет ожидать артиста эстонского. Но основное для меня – донести до зрителя то послание, которое автор выразил в романе.

– Можно ли говорить сейчас о каких-то сроках?

– Повторю, все зависит от финансирования, но в течение лет пяти, думаю, у нас получится решить эту задачу и запустить проект.

– Пять лет – это очень долго, есть риск остынуть, загореться чем-то еще...

– Ну что вы! Чтобы всё заработало, надо самому полностью погрузиться в предстоящее. Дополнительные материалы, изучение эпохи, не говоря уже о написании сценарии и подборе команды, с которой собираешься отправиться в путь. Да и само производство может занять не менее двух лет. Вот и получается от трех до пяти...

– Речь идет о полнометражном фильме или сериале?

– Хотелось, чтобы это был экранный проект, а параллельно снимался и телевизионный вариант.