Эльмо Нюганен: Мы не учим зрителя

Антон Павлович Чехов сопровождает Эльмо Нюганена всю жизнь: портрет писателя есть в его рабочем кабинете, а теперь на груди сияет и медаль с его изображением. Фото: Лийс Трейманн

Как ни странно, но когда весь мир последние два года с упоением отмечал юбилей Чехова, худ­рук таллиннского Городского театра Эльмо Нюганен, которого вчера наградили памятной медалью «150-летие А.П. Чехова», именно в этот период и именно к этому автору не прикасался.

Для Эльмо Нюганена, который как актер и режиссер известен далеко за пределами Эстонии, официальная награда от России — не первая. Он лауреат Государственной премии 2001 года, спецпремии Союза театральных деятелей 1998 года и множества других.

Однако, по его собственному признанию, в чеховских юбилейных мероприятиях он не принимал участия, медаль он получил за всю свою работу с наследием Чехова целиком.

Эльмо, как начался ваш роман с творчеством Чехова?

Думаю, что первые соприкосновения с его творчеством были в средней школе. Мы все тогда в рамках школьной программы читали Тургенева, Чехова, Достоевского. Не «Братьев Карамазовых», а что-то более легкое, если это вообще возможно у Достоевского. Тогда я отметил для себя короткие рассказы Чехова — человечные, немного грустные, но с юмором; это незлой, светлый автор.

Потом поступил в театральную школу. Руководитель нашего курса Калью Комиссаров сделал с нашим выпуском спектакль по «Трем сестрам». Теперь я думаю, что это был очень умный ход педагога.

Он может с этим не согласиться, но многие театроведы считают, что это вообще один из лучших спектаклей, что он поставил. И он открыл для нас окно в новый мир возможностей существования на сцене. Это была моя первая встреча и любовь к этому автору. Актеры очень любят играть Чехова по очень простой причине.

Многие авторы, работая над пьесой и выдумывая персонажей, сочиняют их полностью, они, что называется, «на виду». Это не моя мысль, но очень точная: чеховские персонажи — вершина айсберга, за ними столько всего! Я не встречал ни одного актера, который бы относился к Чехову прохладно.

Как вы считаете, чтобы театр оставался театром, надо ли, чтобы в его афише всегда было хотя бы одно чеховское название? Сегодня Городской театр играет Чехова?

Нет, сейчас не играет, но думаю, что скоро будет. То же самое можно сказать про Шекспира, что его можно было бы ставить каждый сезон.

Я думаю, было бы хорошо, если бы у каждого поколения актеров, то есть каждые пять-десять лет, была бы возможность играть Чехова и было бы свое понимание этого писателя. Чехова ставят, особенно в последние два года, кажется, во всех театрах мира. Притом, что у него всего пять пьес, ну шесть! Поэтому играют, кроме них, и драматизации, и инсценировки.
 
Насколько важен для вас русский зритель? Знаю, что Городской театр много раз, скажем так,  упрекали в том, что вы не переводите спектакли на русский язык.

Если человек любит и понимает театр, то не проблема смотреть спектакли на другом языке. Тем более, если речь идет о русской или мировой классике. То, что перевод мог бы быть, я согласен. Но это связано с техническими моментами, которые, понятно, стоят денег. Был бы у нас большой зал, мест на 500, тогда был бы смысл так тратиться.

Эстонский драмати­чес­кий театр делает перевод спектаклей, поскольку у них есть большой зал, в малых залах этого не делают. Много раз этот вопрос поднимался, но пока, к сожалению, это неосуществимо.

Ходите ли вы в наш Русский театр? Что вы о нем думаете?

Редко. Я вообще не так уж много успеваю смотреть. Говорят, что там кризис и так далее, но я думаю, что основная проблема Русского театра в том, что сам театр не определился творчески, а может, и граждански.

Он не знает точно, для кого ставятся спектакли, на какие темы. Вот приходит туда режиссер из Москвы, с кем он говорит? Со своими москвичами или придуманным им зрителем из Таллинна? Проблема, на мой взгляд,  только в этом.

Но когда вы ставите спектакли в России, откуда вы знаете, для кого именно работаете?

Когда я ставил «Аркадию» Тома Стоппарда в БДТ, я был точно в такой же ситуации! Репетировал и чувствовал внутреннюю неуверенность, но не понимал, в чем проблема.

Понял только тогда, когда приехал Пеэтер Коновалов из Вильяндиского театра, чтобы сделать для спектакля музыкальное оформление. Как только он сел со мной рядом в зале, я понял, отчего я чувствую такой дискомфорт. Понял, что не знаю, для кого делаю спектакль — для своих в Эстонии или для публики из Петербурга.

Понял, что я должен делать спектакль иначе. Думаю, что эстонцы, которые видели «Аркадию», не узнали меня, решили, что я изменил себе.

Чем сейчас живет российский театр?

Трудно комментировать то, что происходит в российском театре, хотя я немного участвую и в этом процессе. Как я слышал из разговоров, новое поколение, которое поступает в театральные вузы, например, в Москве, театром не интересуется вообще.

Если у них есть возможность сниматься в сериалах — они идут и снимаются, а то ведь в театре надо работать каждый вечер, еще и деньги платят маленькие. Если удается попасть в большое кино, это вообще класс. Публика это чувствует. Но я далек от того, чтобы сказать, что театр умирает. Все в мире — как маятник, как кривая, со взлетами и падениями.

Но вы продолжаете работать в России?

Да, играю в Москве спектакль «451 градус по Фаренгейту». Желание и интерес работать как режиссеру, есть и с моей, и с российской стороны, но у меня нет времени, и каждый раз я вынужден отказываться. Кроме обычной работы в театре, у меня студенты, третий курс. Я отвечаю за них.

Что вы скажете о ситуации в эстонском театре?

В Эстонии театральная ситуация внушает оптимизм, театральный организм здоровый. Эстонский зритель может найти спектакль на любой вкус, такого еще лет десять назад не было. Картинка очень разнообразна, у многих театров есть не только свое лицо, но и свои темы, свой зритель. Появляется много маленьких трупп, которые ищут свою дорогу, почерк, не стесняясь и не подражая большим театрам, что тоже хорошо.

Что вы ждете от нового министра культуры Рейна Ланга?

Он очень любит театр. Если где-то премьера, то почти со стопроцентной уверенностью можно сказать, что там будет Рейн Ланг. Это хорошо. Если говорить о его качествах, то можно отметить, что у него есть четкий взгляд, свое мнение и понимание того, как система должна работать. Это может  нравиться или нет, но нельзя сказать, что этих качеств у Ланга нет.

Как вы опишете «лицо»Городского театра?  

Каждый раз отвечая на этот вопрос, я ищу слова и нахожу все те же. У нас есть принципы отбора репертуара. Первое: мы не берем плохие пьесы. Второе: ни один режиссер у нас не делает то, что он не хочет, каждый находит ту пьесу, которую действительно хочет ставить. Третье: я хотел бы работать в таком театре, где все хотят работать, и мы все пытаемся создать такой театр.

Городской театр — это открытый, честный, добрый взгляд на человека. Если не бояться громких фраз, то скажу, что мы пытаемся увидеть зрителя, поговорить с ним, не гонясь за модой или деньгами.

Чтобы человек, который приходит к нам, не чувствовал, что его обманывают, над ним издеваются, выставляют его глупым, что здесь не держат фигу в кармане.
Театр каждый вечер старается помочь зрителю жить, поскольку мы понимаем, что это нелегко. Но мы не учим его, а учимся вместе с ним.

Памятная медаль

Кроме Эльмо Нюганена, памятную медаль «150-летие А.П. Чехова» вручили актеру Русского театра Сергею Черкасову.  Памятной грамоты Посольства России в Эстонии за вклад в празднование 150-летия А.П. Чехова, а именно за постановку «Чайки», получили  и.о. директора Русского театра Светлана Янчек и художественный руководитель Наталия Лапина.

Среди прочих памятной медали «150-летие А.П. Чехова» удостоились такие деятели, как Олег Табаков, Адольф Шапиро, Дмитрий Крымов, Никита Михалков и многие другие деятели культуры, в том числе Деклан Доннелан (Великобритания), Эймунтас Някрошус (Литва) и Жак Лассаль (Франция) и другие.

КОММЕНТАРИЙ

Сергей Черкасов,
актер Русского театра Эстонии

Чехов, как Пушкин — наше все. Это язык, построение драматургии. Он — основоположник русского театра, традиции, школы, которая практикуется во всем мире. Чеховские произведения гениальны, с детства это моя любимейшая литература. Возьмем его ранние рассказы...

Когда грустно, когда невмоготу, у меня есть есть набор книг, которые помогают. Джером К. Джером, Пушкин и обязательно Чехов.

Сначала начни читать, необязательно сначала, а просто, как книга откроется, Чехов тебя возьмет, уведет за собой, ты забудешь обо всех проблемах. Чехов — это энциклопедия не только своего времени, но и дня сегодняшнего, жизни человека, отношений женщин и мужчин, взрослых и детей.

Удивительно: человек прожил так мало, а сделал так много. Я слышал, что по рейтингу мировой драматургии он уже давно обогнал Шекспира и стоит на первом месте по количеству постановок. Сам я играл в «Трех сестрах», в «Иванове», сейчас — в «Чайке».
Персонажи чрезвычайно глубокие, насыщенные. Чехова играть — одно удовольствие для артиста.