За годы игры в национальной сборной Эстонии именовавшийся маэстро, профессором, талисманом, спасителем и многими другими именами Константин Васильев достиг самых высоких вершин. После выхода на площадку отборочных игр Чемпионата мира против Гибралтара и Боснии и Герцеговины в копилке Константина будет сотня игр в майке эстонской сборной. Какие моменты из этой сотни лучше всего запомнились Васильеву, каким он видит будущее сборной и почему летом он решил все же продолжить играть в Польше?
- Константин, сто игр за сборную Эстонии – имеет ли это для тебя какое-то особенное значение, или это просто цифра?
- Конечно, имеет. Не так много парней добились этого. Это особое признание. Я смог в течение долгого времени сохранять форму.
- Назову тебе одну дату – 31 мая 2006 года. Что ты помнишь об этом дне?
- Первая игра в сборной. Если я не ошибаюсь, то… Против Новой Зеландии, да? Помню, что счет был 1:1. Но игра не была настолько хорошей, чтобы запомнить ее.
- До твоего первого гола в игре против Армении прошло еще много времени: ты дебютировал, когда тебе был 21 год, но окончательный прорыв в сборной произошел только два года спустя. Мог ли ты тогда думать, что поднимешься до тех вершин, на которых находишься сейчас?
- В то время я не мог думать ни о каких цифрах, просто хотел поиграть подольше. Сборная мотивирует тебя всегда оставаться в форме. Я, конечно, не хотел быть тем, кто поиграет пару лет и исчезнет из поля зрения. В этом смысле все получилось!
Во времена голландских тренеров в команде было ядро, и попасть в него было не так-то просто. И ориентир был на игру в защите. Но в один прекрасный момент все концы сошлись – я сам начал играть в Словении, главным тренером команды стал Тармо Рюйтли, и у нас было хорошее сотрудничество с «Левадией». Правда, первый год с Тармо не был особо успешным. Мне нужно было время, что свыкнуться с мыслью, что я могу быть основным игроком. Когда уверенность в себе созрела, все пошло намного проще.
- Конечно, никто не забудет твои голы командам Сербии, Северной Ирландии или Голландии, а у тебя самого есть какие-то особо памятные моменты в сборной?
- Во-первых, конечно та самая игра против Сербии на выезде. Мы поняли, что в чем-то мы сильнее. Этому предшествовали три тяжелых месяца – ни одного гола впереди, много пропущенных голов позади, провал в игре с Фарерскими островами…
И тут игра со Словенией на выезде, которая была важна и для тренеров, поскольку было очень много критики. В трудный момент мы показали характер: мы можем потерпеть, когда тяжело. Я хорошо запомнил игру со Словенией еще и потому, что между играми сборной были четыре недели и три из них я был травмирован. Очень хотел помочь, но состояние было на грани. В итоге стало лучше, если можно так считать перед игрой.
- И тут нужно было надеяться на помощь Словении, которая должна была обыграть Сербию.
- Да. Сами мы в тот день играли в Таллинне товарищеский матч с Украиной. Проиграли 0:2, я еще и в пенальти ошибся. Не мог сосредоточиться, поскольку в голове стучала мысль о том, что более важная игра проходит сейчас в Любляне. Я не остался смотреть игру на стадионе, уехал домой. Кто-то еще звонил в дороге: Словения ведет 1:0, но игра еще не закончилась. Добрался до дома, играть оставалось еще четыре-пять минут, но я не стал смотреть. Просто сидел в верхней одежде в прихожей и ждал результата.
Финальный свисток… В тот момент я понял, что произошло что-то особенное. Это не было ОГРОМНЫМ успехом, но ничего подобного прежде с эстонской сборной не происходило. В последующие дни-недели внутри было возбуждение.
И, конечно, игра с Голландией, которая была в определенном смысле больше, чем футбол – за пару дней до нее родилась моя дочь… Иногда ждешь-ждешь - и вдруг в жизни происходит все сразу. Именно такие моменты остаются в памяти.
- По твоему рассказу можно понять, что мировоззрение с негативного на позитивное в сборной иной раз может изменить всего одна игра.
- Конечно. Клубная рутина несколько иная, приход в сборную - особенный. Приходишь, можешь забыть о делах в клубе, тебе дается новая возможность показать себя. Если проигрываешь первую игру, нет времени на расстройство, тут же идет вторая. Идешь, играешь.
- В глазах эстонских футбольных фанатов вокруг тебя возник такой ореол уважения, что часто тебя воспринимают как спасителя, который может в одиночку повернуть игру в нашу пользу. С одной стороны, это, безусловно, приятно, а, с другой, это ответственность. Сам ты считаешь это нагрузкой, или все же наслаждаешься такой ответственностью?
- Конечно, я чувствую, что от меня чего-то ждут. И не только хорошей игры, а иногда настоящего чуда. Ну, я в этом сам немножко виноват… (Усмехается.) Хорошо, если получается.
Иногда чувствую и то, что я не повел команду так, как было нужно – не потому, что я не выложился на все сто, просто нужно было принять другое решение.
В то же время, это естественно, когда в особо сложных ситуациях ожидается, что кто-то возьмет игру на себя. И это придает сил. Отдаешь всего себя, чтобы что-то предложить.
- Типичный козырь футболиста высокого уровня Эстонии – это всегда, прежде всего, желание побеждать, тяжелая работа и дисциплина… Ты несколько выпадаешь из этого типа, как творческий игрок. Художник, которому нужна свобода.
- Я не против того, если есть какие-то рамки. Но, это правда, мне нравится самому принимать решения. Если мне дается возможность и я с мячом, то я решаю. В конце концов, на поле ты – футболист, и если что-то было не сделано, отвечаешь ты.
- Были ли в нашей сборной времена, когда эти рамки оказывались слишком узкими?
- Не так чтобы, но…
Скажем так, что иностранные тренеры смотрят на эстонский футбол другим взглядом. Когда они приезжают, то начинают во всех аспектах думать о том, что мы – маленькое государство, маленькая футбольная страна. А значит, мы должны защищаться-защищаться-защищаться.
Я считаю, что мы достаточно умны и в состоянии сами понять, что мы маленькие. Да, нам нужно очень много работать, чтобы защитить свои ворота. Но лучше подумать о том, как стать опасными в нападении! Необходимо такое мышление.
Я всегда сравниваю времена Тармо Рюйтли и Магнуса Петерссона. Когда мы с Тармо играли против Андорры на выезде, в основном составе были трое парней с установкой на защиту: Таави Ряхн, Тихон Шишов и Рагнар Клаван. Плюс на левой бровке был Дима Круглов, но и он был ориентирован на то, чтобы нападать.
И игра с Сан-Марино, где в стартовом составе у нас было трое нападающих. Это показывает разницу в образе мышления. Я считаю, что после голландцев мы сделали шаг вперед, а потом опять вернулись назад.
- Больше смелости?
- Да, да. Естественно, что мы можем проиграть Боснии или Бельгии. Это лучшие команды. Но какую угрозу мы сами можем создать для этих команд? Этому мы могли бы больше учиться.
- Ты видишь сейчас в Эстонии хороших молодых игроков, которые начинают свое восхождение?
- Конечно, вижу, но не буду называть имена. Если кто-то из них попадет в сборную, значит, попадет. Как Матиас Кяйт – просто пришел и играет. В последний раз так было с Сергеем Зеневым. Но в этом проблема, поскольку между Зеневым и Кяйтом промежуток в десять лет. Молодые приходят, но пропадают… Это грустный момент.
- Поговорим немного и о клубе. У гливицкого "Пяста" в высшей лиге Польши сложилось не так, как ожидалось до начала сезона – всего две победы в 11 играх, предпоследнее место в турнирной таблице, смена тренера в сентябре. Почему?
- Мы и сами ищем ответ на этот вопрос! Сейчас мы вновь два раза проиграли со счетом 0:1… По поводу последней игры я вообще ничего не скажу, там было выдуманное пенальти и все. Но польская лига очень специфическая. Мы не худшая команда в игре, в плане владения мячом мы, например, в числе тройки. Играть мы умеем, но есть проблема с реализацией и случаются ошибки.
Но разница по очкам не такая большая, чтобы было чего пугаться. Может быть, двухнедельная пауза пойдет на пользу. Я думаю, что через пару недель мы будем сильнее – все это не настолько утопично, как можно подумать по положению в турнирной таблице. Нам нужно повернуть удачу к себе лицом.
- Ты с начала лета хотел продолжить в Польше или были мысли уйти куда-то в другое место? Или, прежде всего, хотелось покоя, который дает трехлетний контракт?
- Были интересные разговоры с интересными клубами. Одна возможность стала конкретной, я даже встречался с президентом клуба. Но не получилось. Да, ожидания и надежды были. Но вышло вот так.
Долгосрочный договор был важен именно для того, чтобы остаться в Польше и я его получил. У меня еще есть возможность играть, и я хочу это делать на хорошем уровне.
- После заключения договора, президент "Пяста" сказал о «гибком договоре для ухода». Означает ли это, что если произойдет самое плохое и клуб свалится в первую лигу, тебе придется уйти? Или речь, скорее, о том, что если возникнет интерес к какому-то другому месту, тебя не будут удерживать силой?
- Да, я могу уйти. Но могу и остаться. Ничего другого я не требовал, поскольку верю, что если все изменится, мы сможем найти общий язык. Впрочем, я сейчас ни о чем таком не думаю. К концу сезона все опять будет о кей!