Николай Караев. Наши маленькие харви вайнштейны

Николай Караев. Фото: архив автора

Мы по-прежнему живем во вполне патриархальной, пацанско-паханской, чуть припорошенной представлениями о правах человека реальности, и те, кто считает, что женщины должны молчать о насилии, неправы.

И чего ты их защищаешь, говорят мне. Если женщину изнасиловали, ей надо было сразу в полицию, говорят мне. А если не пошла в полицию сразу, так и сама дура, говорят мне. Пусть теперь сидит и молчит, говорят мне. А если она роль получила через диван, так чего жалуется, говорят мне. Не надо было соглашаться, говорят мне. Сучка не захочет, кобель не вскочит, говорят мне. А вы знаете, сколько в мире ложных обвинений в изнасилованиях, говорят мне. А куда она вообще перлась в мини-юбке, говорят мне. А на что она рассчитывала, говорят мне. Вы это всё говорите, пока вас самого никто не обвинил, говорят мне.

Ну да, я всё понимаю. И, да, мне тоже не нравятся ситуации, когда можно подмочить чью-то репутацию, просто обвинив человека в чем-то, что было много лет назад и, может, неправда, а может, и правда, но доказать уже ничего нельзя. Вот как в истории с Татьяной Гуцу и Виталием Щербо.

И, да, надо сразу обращаться в полицию... но это ведь не вся история, правда?

Молчание – знак согласия?

Для меня – не вся. И я не могу не понимать, что приведенные выше рассуждения только подбадривают «мужчин, которые ненавидят женщин» (так в оригинале назывался роман «Девушка с татуировкой дракона»). Эти мужчины понимают, что в ряде случаев никто ни в какую полицию не пойдет.

Карьера, во-первых: в полицию ты сходишь, но о карьере, вероятнее всего, можешь забыть навсегда. Да и доказать изнасилование не всегда просто, не говоря о вовсе уже неуловимом харрасменте, когда рукой под юбку и всё такое.

Во-вторых, дурная слава. Так она ж в мини-юбке была! Не знала, куда перлась? Сучка не захочет... Вот ты актриса, молодая актриса, очень начинающая – и что, тебе хочется, чтобы всю оставшуюся жизнь зритель при виде тебя в первую очередь вспоминал, что тебя насиловали или лапали? Останешься ты после такого актрисой? Сможешь стать в принципе знаменитой?..

Добавим сюда то прекрасное обстоятельство, что в профессиональных анклавах вроде Голливуда речь идет не столько об отдельных именитых хищниках, сколько о целой их сети. Кинопродюсер Харви Вайнштейн, которого уже две дюжины актрис обвинили в домогательствах (в ряде случаев он склонил женщин к акту, иногда творил непотребства, к женщинам и не прикасаясь), явно не одинок – об этом практически все говорят в один голос. Насилие, унижение, безнаказанность, отношение к другим людям как к секс-игрушкам – это скорее образ мысли в отдельно взятом сообществе. Примерно как дедовщина в армии или построение иерархии на зоне.

То есть – если ты, молодая актриса, по меркам Голливуда салага и щенок, наедешь на местного пахана, ты, конечно, имеешь какие-то шансы сделать так, чтобы пахана наказали. Но лишь какие-то. Пахан всегда может сказать, что это был секс по взаимному согласию, что ты всё врешь, желая прославиться, что «не виноватая я, он сам пришел» (с поправкой на пол пахана). И кому из вас поверит полиция? суд? общественность?

Молчание – золото?

О, общественность! Ну вот – в январе 2016 года один художественный руководитель одного эстонского театра бил актрису того же театра ногами в живот. Инцидент всплыл через полгода, худрук, в общем, ничуть не отпирался и в знак, так сказать, раскаяния ушел из худруков в простые режиссеры того же театра. Вы об этом еще помните? Вы помните имя этого человека? Хотите помнить? А у него, насколько можно понять, всё в порядке. Он работает в том же театре. Успешно ищет и ставит, ставит и ищет. И, да, я тогда тоже слышал немало аргументов в стиле «значит, она сама его довела».

Нам не нравится думать, что люди, искусство которых нам нравится, могут оказаться тем, кем иногда оказываются. Нужна определенная степень внутренней свободы, чтобы, например, воздерживаться от фильмов Романа Полански – просто потому, что Полански и правда насильник, ничуть при этом не раскаявшийся и укрывающийся от правосудия. Но, конечно, что кому важнее – гений или злодейство; еще можно, говорят, то и это как-то разделять.

В таких условиях немудрено, что – если взять этого самого Харви Вайнштейна – и Анджелина Джоли, и Гвинет Пэлтроу, и Кара Делевинь, к которым продюсер на разных этапах своего жизненного пути лез по страшной силе, предпочли много лет хранить молчание. Это сейчас они Джоли и Пэлтроу, а тогда были никто и звать никак. И не только они молчали – молчали и актеры-мужчины, их друзья, их бойфренды...

Сами дуры и сами дураки? Точно? Вы уверены?

В теории, да, жертва сразу идет в полицию – и полиция реагирует, и справедливость торжествует. Эта теория основана на множестве незаметных предпосылок. Полиция должна быть чуткой и неподкупной; общественность должна быть лишена предрассудков типа «сучка не захочет...»; а главное, жертвы должны действовать вполне рационально – все, иначе, если большинство молчит, остальные вынуждены молчать тоже.

Молчание ягнят

Внимание, вопрос: как давно вы видели людей, которые всегда действуют рационально? Особенно если они пережили сильнейший стресс. Особенно под угрозой лишиться карьеры. А уж если в деле замешан алкоголь, вот как на вечеринке, на которой отличился Таави Рыйвас... А если жертва и правда не слишком сообразительна...

В теории всё это – не оправдание для насильника. Но на практике всё это очень удобно использовать, чтобы выставить черное – белым. Чтобы заставить жертв молчать.

При этом, да, вполне может быть, что кто-то кого-то хочет намеренно оболгать. Или, скажем, у человека разыгралось воображение. Тоже вариант, чреватый теперь уже для мужчины.

Но многие ведь, наоборот, молчат о том, о чем говорить следовало бы. Во всяком случае, мои подруги приватно рассказывали мне о том, как к ним лезли местные и заезжие паханы. В последнем случае речь идет о непристойных предложениях во время или после интервью, например.

По сумме обстоятельств я уверен на все сто, что никто из этих женщин не врет, и точно так же я ни секунды не сомневаюсь, что это – верхушка айсберга.

Так что – нет, я совсем не уверен, что женщины должны молчать, даже если прошло много лет. Я предпочту жить в зыбком мире, который не дает четких ответов и постоянно заставляет задумываться – можно ли верить этому свидетельству? насколько оно коррелирует с другими свидетельствами? каковы мотивы сторон? – чем в мире, который постоянно затыкает жертвам рот и тем самым приглашает сексуально озабоченных паханов при власти, деньгах и авторитете продолжать свое насильно-половое пиршество.

Да, к любым обвинениям нужно относиться крайне осторожно. Да, если случилось страшное, нужно сразу идти в полицию. Да, лучше всего – не бывать там, где возможны малоприятные инциденты.  Но в первую очередь – и это касается нас всех – нужно вырвать из себя эти чертовы стереотипы и попытки оправдать насилие. Женщины, которые стали жертвами преступлений и по разным причинам молчат, – не фантастика. Мы по-прежнему живем во вполне патриархальной, пацанско-паханской, лишь чуть-чуть припорошенной представлениями о правах человека реальности. И маленьких харви вайнштейнов вокруг – пруд пруди. Давайте не заблуждаться хотя бы на этот счет.