Татьяна Фельгенгауэр: «Покушение было тщательно спланировано»

Фото: Alexei Venediktov/AP

Заместитель главного редактора радиостанции "Эхо Москвы" Татьяна Фельгенгауэр на этой неделе впервые вышла в эфир после нападения на рабочем месте. 

Две недели назад в редакцию ворвался мужчина и ударил Фельгенгауэр ножом в шею. Нападавшего, Бориса Грица, задержали сразу же. На допросах он заявлял, что журналистка "связывалась с ним телепатически". Сама Фельгенгауэр говорит, что никогда с Грицем не общалась.

• "Умысла не было": напавший на Фельгенгауэр отчасти признал вину
• Знакомая напавшего на ведущую "Эха": обиженный на жизнь человек

• О чем правозащитники рассказали Путину и что его удивило

Татьяна Фельгенгауэр рассказала Би-би-си об отсутствии страха, угрозах журналистам и роли телевидения в "повышении уровня агрессии".

Би-би-си: Вы появились в эфире "Эха" спустя всего две недели после нападения? Как прошел для вас этот эфир?

Татьяна Фельгенгауэр: Если честно, на эти 25 минут эфира я потратила недельный запас сил, но мне было очень важно появиться в утреннем эфире. И поэтому я буквально подговорила Сашу Плющева устроить такой сюрприз. Почти никто не знал, что я приду в "Утренний разворот".

Мне почему-то казалось, что я обязательно при первой же возможности должна это сделать, я еще в больнице об этом думала. Хотя бы в качестве гостя программы.

Сил и здоровья возвращаться на работу в полном формате у меня, конечно, пока нет. Но и этих 25 минут хватило, чтобы сказать спасибо всем, кто волновался, кто поддерживал. Ну и самой себе доказать, что я не боюсь вернуться в редакцию.

Когда я поднималась в лифте на 14 этаж, где располагается "Эхо", я очень внимательно к себе прислушивалась. И я поняла, что я не боюсь. Я просто очень хочу скорее всех обнять, хочу зайти в студию и сказать слушателям: "Эй, смотрите, я снова с вами! Не так просто меня убить!"

Прошло все очень хорошо, как мне кажется. И сюрприз точно удался. Конечно, мне тяжело было говорить так долго. Но это, так сказать, физическая составляющая. А психологически я зарядилась позитивом на 100%. Спасибо коллегам, что так радостно встретили. Спасибо слушателям, которые буквально завалили эфир смс со всякими хорошими словами. Но теперь в эфир я вернусь лишь после полного выздоровления. Думаю, это месяца два.

Би-би-си: Какие отклики вы получили после этого эфира? Писали ли вам слова поддержки слушатели, или, может быть, наоборот, поступали негативные отзывы или даже угрозы?

Т.Ф.: Во время эфира мне Ира Меркулова и Саша Плющев зачитывали либо вопросы из разряда "что вы видели, пока были в коме" (хотя я, кстати, не была в коме, я была в медикаментозном сне), либо какие-то очень позитивные комментарии по поводу моего появления в эфире. А вот после эфира было любопытно: на сайте "Эха" комментарии к эфиру я традиционно не читаю. В "Фейсбуке" отклики были очень позитивные и местами даже восхищенные. В общем, засмущали меня френды.

Зато в "Твиттере" все было наоборот. Кстати, поэтому я почти не пользуюсь "Твиттером" сейчас. Там было очень много оскорбительных комментариев. Методички было, видимо, две: что это за покушение на убийство, если через две недели я уже опять в эфире (типа, меня просто слегка поцарапали) или что-то вроде "жаль, что не добили, опять будет нашу великую Россиюшку ругать". На этом я "Твиттер" закрыла, и до сих пор стараюсь в меншнз не заглядывать.

Би-би-си: Тяжело ли вам было осознать и принять произошедшее? Можно ли сказать, что что-то принципиально изменилось в вашем восприятии происходящего?

Т.Ф.: Я пока не осознала и не приняла, как мне кажется. Я точно буду ходить к специалисту, потому что не хотелось бы, чтобы у меня развился посттравматический синдром. Пока что я просто радуюсь тому, что я жива, что рядом семья и друзья. Что так много хороших людей, которые переживают и хотят помочь. В общем, концентрируюсь на позитиве.

Иногда я начинаю думать о том, что мне придется идти в суд, или вспоминаю как я в ожидании скорой нервно ходила по первому этажу, зажимая шею. Как отдала айфон Иде (это наш референт, она была рядом со мной, вызывала скорую, и вообще герой и молодец), потому что руки у меня были в крови и экран не реагировал на прикосновения. Какие-то моменты иногда всплывают в памяти. Но я тут же это все гоню из головы. Не разрешаю сейчас себе погружаться ни в воспоминания, ни в новости, ни в анализ того, что произошло.

У меня как-то очень правильно и хорошо отреагировал организм на весь этот ужас - дурные мысли послушно из головы исчезают. И еще я очень крепко сплю. Без кошмаров. Без тревожности. Видимо, внутренний блок очень мощный работает. И слава богу. С остальным буду разбираться с помощью специалиста.

Би-би-си: Планируете ли вы ходить на все судебные заседания?

Т.Ф.: Я схожу на заседания ровно столько раз, сколько мне порекомендует мой адвокат Сергей Бадамшин. Никакого смысла в регулярном своем появлении в суде я не вижу. Все, что нужно для расследования, я расскажу следователю. А дальше уже его работа и работа прокурора.

Би-би-си: Президент России Владимир Путин назвал нападавшего больным человеком. Вы с ним согласны?

Т.Ф.: Я уверена, что нападавший не сумасшедший. Мне кажется, что покушение было очень тщательно спланировано. И уж точно на себе я ощутила, что руки у этого человека не дрожали. Бил он уверенно и точно, шею держал крепко. И совершенно очевидно хотел меня убить. Но дальше уже дело экспертов судебной психиатрии. Я надеюсь на их профессионализм и объективность. Что же касается Владимир Путина, то с ним я сделать ничего не могу, как и любой из нас. Сказал и сказал.

Би-би-си: Как вы оцениваете работу следственных органов?

Т.Ф.: Я пока не общалась со следователем подробно. Мы виделись лишь однажды, чтобы познакомиться и подписать бумаги, в которых я прошу перенести мой допрос на другое время. Потому что на тот момент меня только перевели из реанимации в обычную палату, и у меня совсем не было сил на общение со следователем. Насколько я знаю от своего адвоката, следствие идет. Больше ничего просто не знаю, так как была в больнице.

Би-би-си: Можно ли сказать, что вы стали иначе относиться к вопросу собственной безопасности?

Т.Ф.: Сейчас у меня есть охрана. Но про то, как меня охраняют, я, конечно же, рассказывать не стану. А то как меня охранять, если я вам все расскажу? (Улыбается.) Поэтому скажу обтекаемо: к вопросу собственной безопасности я отношусь серьезно.

Би-би-си: Оппоненты "Эха" в соцсетях обращали внимание на большое количество пранкеров и агрессивных людей, которые прорываются в эфир. С чем это связано?

Т.Ф.: Так было всегда, так будет всегда. Каждый мечтает о своей минуте славы. Кто-то видит этот шанс в том, чтобы дозвониться в эфир и сказать что-то гадкое или оскорбительное. Для кого-то это почти спорт. У кого-то просто проблемы с психикой. Хотя, конечно, уровень агрессии повысился за последние пару лет. С этим не поспоришь.

Мне кажется, что здесь свою роль сыграло телевидение. Если уж там люди дерутся и оскорбляют друг друга, почему не делать это в обычной жизни, размышляют некоторые зрители. Так я вижу эту ситуацию. Это очень печальная и тревожная тенденция. Мне кажется, дальше будет только хуже.

Би-би-си: Поступают ли ведущим "Эха" угрозы, изменилось ли их количество в последнее время?

Т.Ф.: Разные сообщения в эфир, конечно, поступают. Вопрос, как к ним относиться. Ну вот пишет человек: "Вас всех поубивать давно пора". Это угроза? А если он пишет: "Я тебя встречу на улице, тварь", - это угроза? А как оценить ее серьезность? Ну может, сидит больной человек где-то и вот только смс может в эфир прислать. А может, действительно планирует тебя выследить. Тут очень сложно.

Я никогда всерьез не относилась к такого рода сообщениям. Просто добавляла в черный список, чтобы общий поток эфирных смс не засоряли. По поводу того, изменилось ли их количество в последнее время - не знаю. Особо никогда не следила за этим.