Сергей Маковецкий: человек государству – не нужен...

Сергей Маковецкий в Таллинне. Фото: Konstantin Sednev / Postimees

«Я не хочу говорить о скандалах и политике. Я начинаю нервничать... Я многого не понимаю, как и все мы, и начинаю ощущать раздражение – а я не люблю себя в этом состоянии. Так что я всё вижу, всё чувствую, но... вникать глубоко – не хочу».

В понедельник на кинофестивале «Темные ночи» состоялась мировая премьера нового фильма Андреса Пуустусмаа «Зеленые коты» (по-эстонски – «Rohelised kassid»). Главные роли в этой картине сыграли Тыну Карк и Сергей Маковецкий.

Воры и мошенники Маркус (Карк) и Эдуард (Маковецкий) после многолетней отсидки выходят из тюрьмы на свободу и стараются как-то освоиться в современном, вконец изменившемся мире. Персонаж Тыну Карка пытается продать золотые слитки, пролежавшие все эти годы в укромном месте, а герой Сергея Маковецкого ищет возлюбленную. Беда в том, что Эдуард страдает амнезией и постоянно забывает, что с ним происходило только что...

Обоим актерам страшно нравится название фильма, потому что их герои и есть такие вот зеленые коты – существа несуществующие, сохранившие свою цельность, но, увы, в новой реальности никому не нужные. И тем не менее, без них картина (мира) будет неполна...

Перед премьерой Сергей Васильевич дал порталу Rus.Postimees интервью.

Все мы – зеленые коты

– На пресс-конференции и вы, и Тыну Карк говорили, что на съемочной площадке «Зеленых котов» встретились как два родных человека. Тыну даже рассказал, что сначала не понимал, как играть роль Маркуса, но когда появились вы, всё пошло как по маслу. Чем вы сами объясняете такую вот актерскую химию?

– Химию объяснить невозможно. На то она и химия... Если бы можно было всё объяснить, это было бы неинтересно. Встречаются два человека, два актера, две личности. Они либо услышали друг друга, либо не услышали. Главное, что было между нами с Тыну, – умение слышать и слушать друг друга. Когда актеры и партнеры друг друга слышат, что-то такое происходит...

И все равно, что бы я сейчас ни сказал, эту химию объяснить словами нельзя. Да может, и не стоит вникать. Мы услышали друг друга, нам было комфортно, мы друг другу не мешали, не ставили друг друга в неловкие ситуации. Тыну подсказывал что-то мне, я подсказывал ему. Когда мне нужно было произносить эстонские слова, он ставил интонацию и ударение... Я не открою Африку и Америку, если скажу, что это был именно что нормальный рабочий процесс.

– В свое время вы тоже говорили об Иогане из фильма «Про уродов и людей», что понятия не имели, как его играть. В «Зеленых котах» есть несколько цитат: сцена в психушке отсылает к роли Тыну Карка в знаменитом спектакле «Над кукушкиным гнездом», а ваш герой Эдуард сильно напоминает как раз Иогана – он одет практически так же, та же шляпа-котелок, и он идет с цветами...

– Нет, я бы не сказал, что он похож... Вам он показался похожим на Иогана, одна женщина сегодня сказала мне, что Эдуард напомнил ей дядю Ваню (Сергей Маковецкий играет главную роль в «Дяде Ване» в постановке Римаса Туминаса в Театре Вахтангова, этот спектакль в 2010 году привозил в Таллинн фестиваль «Золотая Маска в Эстонии» – Н.К.) Не знаю... Цитаты – это хорошо, я люблю цитаты, иногда в какой-нибудь роли передаю привет, например, Фаине Георгиевне Раневской. В этом есть какая-то прелесть. Если вы увидели в Эдуарде с цветами Иогана – почему нет. Пусть будет.

– Насколько вам была понятна роль Эдуарда?

– Ты же роль разбираешь не как головоломку. Ты читаешь сценарий – и что-то вот здесь (показывает на сердце) у тебя откликается. Мне была понятна судьба этих людей – их ненужность, их цельность, какой-то их наив...

– Зеленые коты...

– Да. Когда я узнал о названии, я очень обрадовался... И потом, мне было интересно: как сыграть человека, который мгновенно что-то забывает. Который вот сейчас с вами разговаривает, а через секунду забыл, кто вы – и что это за штука (показывает на диктофон), которую вы держите в руках. Это было очень интересно. И еще вот эта грань: Эдуард же не сумасшедший, он просто забывает обо всем. Такая у него особенность. И, может, в этом и есть его счастье. Забывает – и всё.

По большому счету мы никому не нужны

– Вы говорили, что мы все – где-то в чем-то зеленые коты. Понятно, что вы социализированы не в пример более, чем вышедший из тюрьмы зэк, которому негде жить, – но согласитесь, вас часто приглашают на роли людей неприкаянных...

– Нет, я вот тут не согласен. Они не неприкаянные, они все при деле. Даже дядя Ваня – и тот при деле. Он, как вы помните, выплатил свой долг – а вы представляете, что такое по тем временам выплатить 25 тысяч рублей? Огромные деньги, это как сегодня выплатить миллион...

– Да, но сам он себя ощущает по-другому ведь.

– Он вдруг начал себя ощущать по-другому. И тут возникает много вопросов. Почему? Может быть, потому, что Серебряков вышел в отставку? Или потому, что он выплатил долг, ощутил свободу – и оказалось вдруг, что он не свободен?.. Но неприкаянных героев у меня нет, они все чем-то заняты.

Другое дело, что по большому счету мы все никому не нужны – кроме родителей и самых близких людей. Кому мы еще нужны? Только нашим родителям – а они нам, даже если их уже нет в живых...

– Верующий человек сказал бы: Господу Богу.

– Да, Господу Богу. Но мы ведь не нужны никакому социуму. Мы не нужны никакому государству. Вообще никакому! Человек государству не нужен... Только близким. А в «Зеленых котах» оказалось, что у героев и близких уже никаких нет.

– Последняя фраза Эдуарда в фильме, последнее произнесенное им слово: «Мама!..» – это так и было в сценарии?

–Скажу вам честно: Андрес хотел, чтобы я произнес имя Маркуса. А я интуитивно ощутил, что не это имя он должен произнести, – он должен позвать самого главного для нас человека. Позвать маму... Это слово само произнеслось, мне не надо было ничего играть. Моей мамы нет уже 16 лет, а я до сих пор не могу понять, что произошло. Вот и захотелось выкрикнуть... произнести слово, которое мы говорим в самые сложные мгновения жизни.

– Расскажите о ваших отношениях с эстонским языком. В фильме ваш герой говорить на нем не спешит, он его понимает, но...

– Ту все дело в предыстории наших героев: и Маркус, и Эдуард родом из СССР, они просидели много лет в темнице сырой – и вышли в мир, когда все стали разделяться, когда на первый план вышли какие-то национальные дела – хорошо это или плохо. Мой герой оказался в новых реалиях, а он родом из другого времени. И что он помнит по-эстонски, то и говорит. А что не помнит, то говорит на языке, на котором привык разговаривать.

Мы во время съемок думали, какие эстонские фразы добавить. Какие-то добавлялись сами. Где-то я должен был ответить Маркусу по-эстонски, а где-то не надо было отвечать. Главное, чтобы это было органично для Эдуарда.

Напишите на бумажке: «Так будет не всегда»

– В России в последнее время искусство часто оказывается в центре скандала, будь то дело Кирилла Серебренникова или вот «Матильда»...

– Я не хотел бы говорить на эту тему. Скандалы – не люблю. Кто-то сказал: искусство разъединяет. Может быть, это правда. Скандалы... некоторые, мне кажется, раздуты на ровном месте.

– Вы в них участия не принимаете и стороны не выбираете...

– Я не хочу в этом всем принимать участие. Я начинаю нервничать, во мне вспыхивают совсем другие эмоции. Я многого не понимаю, как и все мы, и начинаю ощущать раздражение – а я не люблю себя в этом состоянии. Так что я всё вижу, всё чувствую, но... вникать глубоко – не хочу. Может быть, так я сам себя сохраняю.

– Что абсолютно нормально.

– Да, это абсолютно нормально – как только ты во всё это вникаешь, становится ясно, что до истины все равно не добраться, и тебя это начинает раздражать и бесить, и это уже совсем другие эмоции. И на сцену ты выходишь раздраженный. А я, опять же скажу, не люблю себя в этом состоянии. Будем считать, что это у меня такое самосохранение.

– Вы как-то отмечали столетие революции? Что для вас значит эта дата?

– Никаких эмоций у меня эта дата не вызывает. Я просто... не люблю, когда историю переписывают, переделывают, перечеркивают. Вот этого я не люблю. Революция случилась, и нельзя теперь историю поворачивать вспять, переиначивать. Это же неприлично. С нами всеми что было, то и было. Кем так было задумано? Может быть, Всевышним – Он взял и задумал, чтобы всё совершилось именно так... И сегодня что-то перечеркивать, или ставить во главу угла что-то иное, или говорить, что так не было, – ну ребята, ну что ж вы такие... родства не помнящие? Всё ведь было! Раз революция случилась, вы ее уже не отмените. Сто лет революции, да. Для кого-то это грандиозное событие, для кого-то нет, но это – уже история.

Знаете, есть замечательный анекдот. Приходит еврей к ребе: «Ребе, что мне делать? Сын болеет, дочь – проститутка, жена меня не любит, я работу потерял...» – «Что мне вам посоветовать?.. Напишите на бумажке: “Так будет не всегда” – и повесьте ее на стену!» Через три месяца тот же еврей прибегает: «Ребе, спасибо! Сын пошел на поправку, дочь встала на путь истинный, жена опять меня полюбила, и сам я выздоровел!..» – «Смотрите на ту же самую бумажку. Так будет не всегда...» Я так же отношусь к истории.

– Судя по вашей фильмографии, в последние годы вы стали меньше сниматься в кино и на ТВ...

– Ну почему, была достаточно шумная премьера – фильм «Трасса смерти», жаль, я сам его еще не видел. Потом у нас с Андресом Пуустусмаа были «Зеленые коты», сейчас я начал сниматься в картине «Ненастье» Сергея Урсуляка по роману Алексея Иванова. Роль небольшая, в романе она достаточно интересная... Это тот случай, когда мой любимый режиссер позвонил, предложил роль и сказал: «Если тебе не понравится, я спокойно к этому отнесусь». А я подумал: у кого еще сниматься?.. Согласился, и мы придумали, что в моем герое будет замечательная изюминка. Какая – увидите.

Сережа мне сказал: «Мы сделаем так, что будет интересно». Вот это прекрасные взаимоотношения с режиссером, когда он тебе говорит: роль небольшая – но мы сделаем так, что тебе будет интересно. У Тыну Карка, у меня очень много фильмов и спектаклей, и нам не хочется играть в кино или на сцене для галочки. Мы в том возрасте, в том состоянии человеческой и актерской души, что хочется удивить себя, любимого, а потом – и близких людей, и нашего зрителя. А как иначе? Просто для галочки – еще одна «фильма»?.. Так что когда у меня нет материала, который мне нравится, я не буду сниматься. Надо получать удовольствие!

– И вы его явно получаете...

– Я стараюсь его получать от каждой работы. Наш театр ставит новый спектакль на большой сцене – «Горячее сердце» по Островскому. Прочитал пьесу и сразу согласился: ставит молодой талантливый режиссер, а главное, я никогда толком Островского не играл. Разве что в восьмом классе я играл Аркашку Счастливцева, это была моя самая первая роль, которая меня всего перевернула. От такого материала отказываться грех, премьера назначена на середину января, надеюсь, что спектакль получится... Да, надо получать удовольствие – от все-го!..