Сексуальные домогательства – постыдная часть нашей жизни

П.И. Филимонов. Фото: Алар Мадиссон / архив автора

У мужчин тоже может болеть голова. Они тоже не обязаны по часам заниматься выполнением супружеского долга. Если, например, финал Лиги чемпионов, а жена от него отрывает, – это явное домогательство, считает писатель П.И. Филимонов.

Пора, наверное, признать, что в каком-то смысле мир уже никогда не будет тем же, что и раньше. Некоторые вещи меняются бесповоротно, и можно сколь угодно долго смотреть им вслед с ярко выраженной ностальгией в глазах – назад они не воротятся и время нам обратно не отмотают. Кто угодно и сколько угодно может иронизировать по поводу гей-парадов, Закона о сожительстве и других тому подобных вещах – им все равно придется с этим жить.

Прогресс, хотя бы на какое-то время, вышел из сферы строго научно-технической и ворвался в сферу идеологическую. Сложно давать какие-либо оценочные суждения происходящему: так оно всё есть, потому что так логическим образом развилось человечество, во всяком случае, та его часть, которая обосновалась на этом уголке земного шара. В принципе дороги открыты, свободу передвижения – один из основополагающих принципов человеческого существования – никто не отменял, не нравится; как все устроено тут, – можно уехать жить туда, где все устроено по-другому, чтобы для разнообразия ругать тамошнюю действительность.

А бороться с прогрессом – можно, конечно, но не слишком перспективно. Нед Лудд бил-бил – не разбил. Геннадий Андреевич Зюганов каждый год бьет-бьет, а разбить не может. Мумия, правда, по-прежнему лежит в зиккурате на центральной площади соседнего государства – но это их дело все-таки.

Так и с пресловутыми домогательствами. Тема, конечно, немного навязла в зубах и напоминает бесконечную историю о российском спортивном допинге. С какого-то момента всё явно переливается через край и превращается в фарс.

С другой стороны, никто не может сказать, что исходного повода не было. Сексуальные домогательства в том или ином виде являются частью нашей жизни? К сожалению, являются, и достаточно постыдной частью. Думаю, что, заглянув в себя, каждый – или почти каждый, в существование безгрешных агнцев хочется все-таки как-то верить, – вспомнит момент в своей жизни, когда либо он (она), либо его (ее).

У меня, например, было и то, и другое. Когда домогались меня, это было скорее смешно, чем трагично, готовая сцена для гэг-комедии положений, но вот обратная ситуация наверняка не была для объекта моих домогательств мало-мальски забавной. Конечно, мне за это стыдно, и, конечно, в общем и целом я рад, что прогресс дошел до этой сферы.

Так что, несмотря на все перегибы, несмотря на весь шлак, который постоянно всплывает со дна во время столь своеобразных по тематике кампаний, я считаю, что дело это нужное и, безусловно, прогрессивное. Возможно, даже и нужно людей запугивать. Возможно, и нужно перестараться – чтобы страшно было даже подумать о насилии, не то что попытаться к нему прибегнуть.

Домострой, если когда и был актуален, то веке в шестнадцатом, потом он стремительно утратил связь с реальностью. А что до разговоров о том, что люди бедные зашугаются, перестанут вообще размножаться и весь план партии и правительства по увеличению численности нации пойдет насмарку, в это я никогда не поверю. Что-что, а инстинкт размножения убить невозможно. На сугубо добровольной основе.

Другое дело, что эту добровольную основу надо как-нибудь действительно определить – по всем этим формулам: «“Да”значит “да”» и так далее. И в общем продолжать развивать сознательность граждан в этом вопросе. Чтобы замученные тяжелой неволей жены не думали, что это дело исключительно семейное и что сор из избы не выносят, – и не терпели бы по сорок восемь лет, прежде чем решиться рассказать о событиях далекого шестьдесят какого-то года.

И почему только жены? У мужчин тоже может болеть голова. Они тоже не обязаны по часам заниматься выполнением супружеского долга. Если, например, финал Лиги чемпионов, а жена от него отрывает, – это явное домогательство. И вообще так нельзя. В общем, если равенство, так во всем равенство. А вообще, конечно, насилие недопустимо.