:format(webp)/nginx/o/2017/11/11/7303611t1ha244.jpg)
Большей части задержанных в последнее время в Эстонии агентов российских спецслужб всего 18-23 года. В глазах ФСБ они являются дешевым товаром на рынке, и их провал не является тяжелой потерей. Но теперь источник этого рынка начал пересыхать.
Большей части задержанных в последнее время в Эстонии агентов российских спецслужб всего 18-23 года. В глазах ФСБ они являются дешевым товаром на рынке, и их провал не является тяжелой потерей. Но теперь источник этого рынка начал пересыхать.
Они просто материал. Неприметная внешность, задиристый характер, развитая интуиция, быстрая реакция, сравнительно хорошая физическая форма... Их вербуют при помощи разговоров об Отечестве, при необходимости используют шантаж, но, прежде всего, ими движет романтика. Некоторые получают обучение за рубежом, других только консультируют. Они не являются офицерами и, скорее всего, никогда ими не станут.
«Тебе не придется практически ничего делать. Риск исключен», - доверительно подбадривает руководитель агента, похлопывая его по плечу. Предлагают дополнительный заработок, обещают на что-то закрыть глаза, а иной раз давят только на патриотизм. Реальность завербованный начинает ощущать значительно позже, уже после провала.
«Привлечение к сотрудничеству – это, в целом, романтика. А когда попадаются, то романтика заканчивается. Обещали же другое», - описывает происходящее заместитель генерального директора КаПо Александер Тоотс.
Он занимался примерно половиной из тех семи случаев, когда молодых людей, работавших на ФСБ и ГРУ, признали виновными.
Их преступления не такие и мелкие. Собрана информация о методах работы и тактике пограничников, данные о местах нахождения контрольных пунктов и камер наблюдения, а также имена работников внутренних дел, работающих на границе. Сфотографированы подразделения союзников и ключевые узлы оказания жизненно важных услуг. По всему этому уже есть обвинительные приговоры суда.
Задержанный 4 ноября этого года на Нарвском погранпункте Алексей Васильев, которого прокуратура и Полиция безопасности обвиняют в подготовке компьютерного преступления, не является исключением. Его репутация небезупречна, хотя российские СМИ пытаются утверждать обратное, демонстрируя его школьные фотографии. Например, сотруднику ФСБ Артему Малышеву в момент вербовки было 18 лет. Алику Хучбарову – 20 лет. Оба – молодые люди с двойным гражданством, которые занимались контрабандой и помогали российским спецслужбам.
Такие источники идеальны для ведения визуальной разведки в пользу спецслужб России. Чувствуют ландшафт, умеют передвигаться в темноте, знают пограничный режим, у них есть контакты, и они готовы рисковать ради успеха. И, что самое главное – их можно шантажировать.
«Если ты занимаешься контрабандой, то тебе говорят, что если ты не будет работать на спецслужбы, бизнес закончится. Если ты попадешься, то уйдешь с рынка и попасть на него обратно будет непросто. А если ты будешь сотрудничать, то все будет проще», - описывает Тоотс методы убеждения.
В нелегальной приграничной торговле на российской стороне царит плотная конкуренция. Риск велик, но есть и потенциальная польза. Каждая, возникшая на рынке брешь, очень быстро заполняется новым челноком. У оказавшегося в ловушке ФСБ есть выбор: или отказаться от места, или согласиться на сотрудничество.
Если прежде Россия могла вести антиэстонскую разведку дистанционно, то после того, как в Эстонию прибыли натовские союзники, завербованным агентами приходится, скажем так, самим идти в поле.
Как бы удивительно это ни было, документы с печатями и государственные тайны часто в разведке излишне мистифицированы. Вопрос скорее в доступе: больше прибыли от того разведчика, у которого есть нужные связи, доступ к важным местам и возможность уйти оттуда незамеченным. В лучшем случае – неоднократно. А дальше в игру вступают молодые люди, в понимании спецслужб – примитивные сборщики информации.
Одна из возможных целей, например, для проведения дополнительной проверки, это выяснение, является ли мощь Эстонии и союзников реальной или это блеф? Блеф на эту тему исторически входил в число методов давления со стороны самого восточного соседа, а потому в этом постоянно подозревают и Запад. Если по документам в Эстонии есть какое-то количество танков, нужно проверить, так ли это в действительности. Если они совершают маневры на полигонах, можно отследить связь между ними. А также посмотреть, какие самолеты мы можем принять, например, на аэродроме в Эмари. Все это крайне интересует российскую разведку.
Четыре доказанных способа
Для получения информации в разведке, помимо указанных, используют и еще многие так называемые платформы. Общественность Эстонии знает о случаях в четырех областях.
Например, использование лже-идентитета. Известного предателя родины Хермана Симма завербовал работать в пользу восточного соседа офицер российских спецслужб Сергей Яковлев, используя для этого идентитет гражданина Португалии Атонио де Хесуса Аморетта Графа.
Бизнес-прикрытие использовал Николай Ермаков, который был руководителем бывшего сотрудника КаПо, признанного виновным в измене родине Владимира Вейтмана.
В течение нескольких лет из Эстонии были высланы несколько дипломатов, работавших на СВР и ГРУ под дипломатическим прикрытием.
В качестве метода Россия использовала и разведку со своей территории – именно в России в 2009 году ГРУ завербовало российского гражданина Артема Зинченко, который позже начал вести в Эстонии бизнес по продаже детских колясок, которым маскировал работу на военную разведку.
Тоотс говорит, что интерес ФСБ, ГРУ и СВР к политике Эстонии, государственной обороне и спецслужбам достаточно устойчив. До сих пор мы не имели дела с политической и экономической разведкой, но это не означает, что этими направлениями не занимаются.
Утрачивают бдительность
Агенты, завербованные для тайной работы на российские спецслужбы, разоблачаются по разным причинам. Одна из них может заключаться в том, что люди утрачивают бдительность.
Цель каждой контрразведки – поймать разведчика в тот момент, когда он меньше всего этого ждет. Железных людей при провале нет. Все они дают нужные показания. Нередко происходит и так, что провалившийся начинает сотрудничать с теми, кто его поймал.
ФСБ никогда не признается, что признанный виновным за закрытыми дверями суда на самом деле был их человеком. Это может произойти только при обмене, или в случае, если агент успел удрать в Россию. Провал рядовых сотрудников в Эстонии российские спецслужбы для себя большой потерей не считают.
«Одна из основных задач контрразведки, в соответствии с которой мы разведчиков задерживаем, отдаем их под суд и высылаем, заключается в том, чтобы сделать Эстонию непривлекательной и сложной для противника. Иначе мы будем просто спецслужбой, которая анализирует угрозы, не причиняя реального вреда противнику», - сказал Тоотс.
Он считает, что модель Полиции безопасности работает. И доказательств этого у эстонских контрразведчиков много. Год от года увеличивается количество лиц, которые сообщают Полиции безопасности о том, что Россия пыталась их завербовать. «Нам удается удержать их от того, чтобы они попали в тюрьму», - сказал Тоотс. По его словам, каждый год растет и осведомленность людей о тех опасностях, которые связаны с деятельностью спецслужб России.
Информация о российских шпионах, пойманных в Эстонии, распространяется в определенных регионах России с молниеносной скоростью: «Уже не так просто завербовать человека. И находящиеся у нас агенты далеются более осторожными: агент становится пассивным или начинает больше конспирироваться».
Задержанный в начале ноября 20-летний Алексей Васильев - не единственный и явно не последний секретный работник российской разведки, который с молодых ногтей был завербован для антиэстонской деятельности. Тот же ресурс – молодежь, постоянно перемещающихся через границу мужчин – восточный сосед использует уже годами.
Алексей Васильев