Юрген Лиги: в 2019 году Эстонию ждет хаос

Юрген Лиги Фото: Mihkel Maripuu

Представим себе политический март 2019 года. С межпартийными счетами на выборах покончено, пришло время платить по счетам за обещания, сделанное и несделанное. Больше их игнорировать нельзя, как можно было игнорировать оппонентов и экспертов. Этот раз будет особенным. Заранее приношу извинения, краски будут мрачными, но без такой истины нельзя построить светлое будущее, пишет член Рийгикогу Юрген Лиги (Партия реформ).

Что с налоговыми поступлениями вышла ерунда, говорит уже каждый пьяница, но для бюджета пивной акциз – скорее, пена. Пустоты в бюджете, с которой политики (читай: избиратели и налогоплательщики) должны будут справиться, будет слишком много, общая недостача, которую к тому времени продиктуют подогретые ожидания, ухудшившаяся конъюнктура и непредсказуемая политика расходов, приблизится к миллиарду. Это было бы не так много от круглых десяти миллиардов, если бы три четверти доходов уже не были распределены законами, а остальное – по договорам и обязательствам.

Самооправдание этого правительства сводилось к тратам без разбора. Государство сформировало ожидание, что оно заставит экономику расти, взяло на себя обязательство самостоятельно кормить, укрывать и хоронить граждан, компенсировать им их детей и оплачивать их поездки на автобусе, платя за них налоги. Все, что должно идти сначала – мышление, расчет и обоснование – отодвинуты в будущее.

Но оно по прогнозам сулит наполовину меньший рост экономики, что уже означает на пару сотен миллионов меньший рост бюджета, чем ожидалось во время подогревания ожиданий. Эксперты единодушны в том, что нынешний рост экономики не продлится долго, не основан на инвестициях, доступности рабочей силы и инновациях и скоро закончится. Правительство лишь подлило масла в перегретую и малопроизводительную экономику.

Пропасть между возможностями и обязательствами государства еще больше увеличат выборы. Партии и на этот раз будут обещать неважные по сравнению со счетом налогоплательщика вещи: лишь бы показать, что они необходимы и преисполнены идей.

Они будут скормлены избирателю и лягут обязательством на новое правительство. Никто не без греха, но уместиться со своей программой в рамки разумного и нескольких сотен миллионов пока сумела лишь одна партия, остальные были в несколько раз щедрее, особенно нынешняя партия премьер-министра. Но правительственных переговорщиков несколько, и каждый требует свое.

«Всего 0,25%»

Если бы даже не было новых обещаний, продолжать нынешнюю политику нам не под силу, поскольку она финансировалась за счет резкого ухудшения баланса бюджета, от структурного профицита мы ушли в минус. Зато от следующего правительства закон потребует сокращений, компенсации этого минуса профицитом, поскольку правительство установило такое бюджетное правило, чтобы открыть для себя денежный кран.

Поскольку утверждается, что это минус временный, и чаще всего ссылаются на “обеспечение жизнеспособности Больничной кассы”, это следует называть временным финансированием здравоохранения. Эти десятки миллионов ничем не покрыты и обещаны из бюджета, который сам по себе нежизнеспособен.

Коалиционные переговорщики в 2019 году получат графики, согласно которым нынешний пик использования евродотаций сменится обычным для начала бюджетного периода ЕС неурожаем, доля Эстонии резко уменьшится, дефицит будет измеряться сотнями миллионов в год. Эти сведения были проигнорированы.

Вместо разработки стратегии выхода из положения чиновники были заняты, скорее, финансовым покрытием правительственного переворота 2016 года, чем планированием будущего, пояснительные записки говорят лишь о том, что расходы будут осуществляться “в соответствии с коалиционным соглашением”.

Министры с бесчувственным удовольствием оценивают дефицит бюджета всего в 0,25%, но он рассчитан от ВВП, и уже потому в три раза больше, если исходить из бюджета. И еще вдвое больше он потому, что этот дефицит придется компенсировать профицитом. Десятки миллионов скрыты за профицитом Кассы по безработице, из которой нельзя компенсировать прочие расходы, в качестве риска добавляются сотни миллионов долга, взятые из социальной кассы. Вместо того, чтобы сжигать резервы и брать в долг, экономический цикл, скорее, требует экономии.

Значение показателя структурного баланса пытаются преуменьшить из-за трудностей прогнозирования, но легко предвидеть, что он будет хуже, чем утверждает правительство.

Еврокомиссия по своей методике оценивает, что в 2018 году он будет в шесть раз больше, что еще более увеличивает сложность задачи будущего правительства и выставляет нынешнее в еще худшем свете. В свое время эта методика и риск лишиться евродотаций послужили причиной, по которой мы поддерживали структурный профицит.

При такой принципиальной небрежности и тактике выжженной земли вообще не хочется говорить о приграничной торговле.

Но пивной акциз настолько всем понятен. Мы отдаем сто миллионов деньгами, а в плане морали – еще больше. Открытые каналы дешевого алкоголя и открытые за границей оптовые магазины разрушают здоровье самых уязвимых и заполняют кладовые, в то время как министр культуры хвалится, что за три месяца после выросшего в семь раз алкогольного акциза люди резко стали меньше умирать. Акциз немедленно повышается еще больше, а о небольшом уменьшении запланированного роста министр финансов раздает интервью, как будто снизился сам акциз.

Выгода для своих

Предполагаемую дыру в бюджете заполняют одноразовыми деньгами, что не делает его жизнеспособным. В этих караванах с товарами и ироничных заявлениях латвийских властей – намного более разнообразный национальный позор, чем прежний финский алкотуризм.

Хаос, который оставят преемникам, будет коррупционным, но коррупция и нежизнеспособность при оценке окупаемости и целесообразности расходов будут выгодны своим. В интересах конкретных политиков внезапно сделают приоритетным какой-нибудь участок дороги, в пустующий частный порт решат закачать миллионы евро налогоплательщиков, пообещают железную дорогу и аэродром, на который не будет спроса, госгимназию сделают в разы дороже, но хуже.

Что львиную долю дотаций на свиноводство получает близкий министра, и он ходатайствует о ней еще до того, как она введена, - скорее, правило, как и то, что бесплатный проезд в автобусе поддерживает бизнес членов партии, но разоряет конкурентов и движение поездов.

В самом богатом самоуправлении партийная власть получает от государства десятки миллионов на оживление холла, который уже продемонстрировал свою нежизнеспособность. Многоквартирные дома, естественно, получат люди. Но никто не знает по-прежнему, какие люди, для решения каких проблем и в каком объеме.

Строительство должно было стать краеугольным камнем оживления экономики, но результатом этого стала еще большая нехватка рабочей силы и вылет за рамки строительных бюджетов самого государства.

Гораздо больший размах у постоянной замены стимулов дележом. То, что государственная пенсия отвязывается от уплаты налогов, а пенсионные ступени облагаются налогом, в лучшем случае спровоцирует раздачу зарплату в конвертах, в худшем – вообще прекратит вклады.

Медицинская помощь, не зависимая от медицинского страхования, делает то же самое. Ступенчатый необлагаемый минимум здесь - как кулак в глаз, идеально для того, чтобы не платить налог, а заодно способствует работе с низкой производительностью. Но все же комплект был бы несовершенен, если бы неустанно не делалась ставка на новые налоги, которые временно притормозили лишь дополнительные налоговые поступления благодаря высокой конъюнктуре.

Из высшей лиги во вторую

Но будущее не в руках кого-то другого: прежде политиков его, как известно, определяют избиратели. Хотя многое зависит от независимых экспертов. Они местами прекрасно раскрыли проблемы, но пошли на печальные компромиссы с политикой, недооценив нечестность в этой среде. Когда, например, Ардо Ханссон озвучил проблемы бюджетной политики, Банк Эстонии уравновесил это словами вице-президента, что “экономика от этого не рухнет” и “правительство заслуживает похвалы” за обещание, что следующее правительство будет проводить сокращения.

Большего правителям и не надо. Критика госконтроля за отсутствие стратегии выхода из зависимости от евродотаций была уместной, но закончил он бодро - “все осуществимо”, точно так же, как правительство, которое он раскритиковал.

Председатель бюджетного совета то положительно удивлял, сравнивая стимулирование экономики при высокой конъюнктуре с заливанием огня бензином, то сглаживал это довольно прохладными оценками и рекомендациями еще поднять подоходный налог – в то время как расходы и так увеличиваются на гигантские 10%.

В Европе надзором и толкованием бюджетных правил, введенных после долгового кризиса, заправляют южные страны, находящиеся в долговом рабстве. Нашему правительству это подходило, и благодаря низкому уровню долгов, доставшемуся в наследство, до сих пор на это могли смотреть довольно беззаботно. Но предел достигнут.

С вершины бюджетной политики нас перевели во вторую лигу, чему сопутствует предупредительный механизм. И трудно в это поверить, но по прогнозу бюджетного дефицита без учета расходов по обслуживанию долга позади нас в Европе только Румыния.