Времена, когда Ильмар Рааг при поддержке одного помощника координировал стратегическую коммуникацию Эстонии, прошли. С этого года Государственная канцелярия будет формировать совершенно новую силу, при помощи которой будут препятствовать распространению дезинформации и безболезненно преодолевать кризисы.
Бюджет для обеспечения стратегической коммуникации или страткома в этом году в Государственной канцелярии резко вырос: с прежних 60 000 евро до 800 000 евро в год, то есть в 13,3 раза. И будет держаться на этом уровне, по крайней мере, в течение ближайших четырех лет.
К уже имеющимся двум на работу в Дом Стенбока возьмут еще восемь экспертов по стратегической коммуникации, у каждого из которых будут свои задачи. Эстония должна сформировать силу, способную осуществлять мониторинг, приводить возражения и интенсивнее прежнего преодолевать кризисы. До 2021 года на это будет потрачено 3,26 миллиона евро и в результате должна начать работать система, которая больше не будет завязана на одного человека.
Вся тема по понятным причинам является щекотливой и содержит детали, которые ни в коем случае нельзя раскрывать на страницах газет. Руководящий процессом в коммуникационном бюро правительства Мартин Яшко говорит, что если раньше к страткому пытались прицепить ярлык создателя государственной пропаганды, то в действительности вся работа крутится только вокруг безопасности Эстонии.
«Сегодня наша стратегическая коммуникация во многом строится на реагировании. Если появляется какое-то наносящее Эстонии вред сообщение, то в лучшем случае мы успеваем его вовремя выявить, особенно если речь идет о международном пространстве, - говорит Яшко. – При наличии очень хорошего сотрудничества, планирования и предупреждения я верю, что в будущем многое можно будет предотвратить».
Это и есть смысл всего плана: снежный ком нужно остановить до того, как он превратится в лавину. Для этого Государственной канцелярии нужно очень много возможностей, которых до сих пор у нее не было.
Например, одна из новых задач команды – получать значительно более четкую картинку инфопространства зарубежных медиаканалов и социальных сетей, в которых что-то говорят об Эстонии. У аналитиков должна появиться возможность отделять важнейшее от важного и увидеть структуру: например, какая сила и с какими намерениями управляет игрой против Эстонии. Кроме того, нужно создать контактную сеть из зарубежных журналистов, интересующихся Эстонией, и представителей "трестов мозгов".
«Если тамошнее представление об Эстонии станет подозрительным или негативным или наши поступки будут непонятными, то могут пострадать и наши отношения с союзниками», - объяснил Яшко.
Третьей важной задачей команды Дома Стенбока станет создание круга экспертов по стратегической коммуникации, которых государство обучит в спокойное время, а в кризисное время, образно говоря, мобилизует. Такой кризисной ситуацией были бронзовые ночи – тогда резко вырос интерес иностранных СМИ к Эстонии, а количество запросов увеличилось по сравнению с обычным в 200 раз.
Пропагандистская война идет постоянно
Если кто-то считает, что утверждения об угрозах – это только слова, то он глубоко заблуждается. Только на прошедших выходных ведущий проверку фактов портал Кайтселийта Propastop сообщил, что в контролируемых Кремлем СМИ пролился ливень статей, в которых Эстонию обвинили в планах снести очередной монумент советских времен – мемориал Маарьямяги.
По словам Яшко, в кремлевский дискурс о Западе входит, например, то, что Эстония на самом деле не тратит на государственную оборону двух процентов от ВВП: «Это сама по себе абсурдная, но время от времени настойчиво всплывающая на поверхность тема».
Последняя операция по распространению ангажированной информации на территории Эстонии прошла в июле прошлого года, когда итальянский журналист Томазо Клаварино устроил фотопостановку с вооруженными эстонскими детьми. Он побывал во всех странах Балтии, поэтому информация дошла до властей Эстонии вовремя.
«Поймать за хвост уже вышедшую и тенденциозную историю весьма сложно. Если она выйдет, нужно очень быстро работать, чтобы ее опровергнуть», - говорит Яшко.
Статья сначала вышла на голландском малочитаемом не мейнстримном портале, но позже попала в левацкую газету в Дании и в журнал Der Spiegel.
По правде говоря, Эстония и сейчас не беззубая. Она, например, добилась успеха, когда в западные СМИ попала информация о похищении сотрудника КаПо Эстона Кохвера на эстонско-российской контрольной полосе. «Тут Эстония среагировала очень быстро, умно. Именно та скорость, с которой Эстония тогда работала, и стала причиной нашего успеха»,- считает Яшко.
Теперь план предусматривает, что в Доме Стенбока будут созданы должности аналитика инфопространства, планировщика, руководителя проекта коммуникационного центра и тех, кто будет проводить различные кампании. Если к концу 2018 года мы сможем их заполнить, наше положение будет хорошим.
Эти люди не являются палочкой-выручалочкой, а всего лишь координационной командой, поскольку стратегическая коммуникация Эстонии не имеет централизованного управления. Свои соответствующие отделы есть как у вооруженных сил, силовых структур, так и у не связанных ни с кем министерств, вроде министерств образования, культуры и экономики.
Причина проста: если нужно отвечать на вопрос о переплетении (интеграции), языковой политике или энергобезопасности, то и они косвенно занимаются безопасностью. Последней, летом прошлого года, была создана должность советника по страткому при Министерстве иностранных дел, которую занял бывший руководитель представительства Эстонии в Европейской Комиссии Ханнес Румм.
«Учреждения прекрасно разбираются в своих областях, но именно их сотрудничество не дает сегодня должного эффекта», - отмечает Яшко.
Старый план снова будет запущен
Работавший с 2015 года до весны 2016 года советником по стратегической коммуникации Ильмар Рааг говорит, что план придать больше силы страткому не нов. Он разрабатывался годами.
«Если есть желание заниматься темой дезинформации, то на первой стадии мы должны мониторить. Но когда мы впервые запустили эту систему, мы поняли, что, по сути, у нас был всего один человек, который в состоянии сделать очень небольшой объем работы. А таких областей деятельности очень много», - вспоминает Рааг.
Например, до сих пор Эстония присматривала за главными медиаканалами России, но четкого постоянного анализа контента в западной прессе до сих пор не было. Поэтому невозможно понять, как эти сообщения распространяются дальше и кто ими управляет.
«Мы поняли, что сегодняшний мониторинг означает сбор big data. Мы должны искать тенденции и структуры, а не отдельные статьи, на которые нужно быстро и нервно реагировать», - отметил Рааг. Лучший обзор означает и лучшие решения.
Создание собственных сообщений Эстонии, которые способствовали бы обеспечению безопасности, по словам Раага, является сложнейшей задачей создаваемой команды. По его оценке, создавать и использовать кампании можно было бы, например, в таких ситуациях, как первое прибытие батальона союзников по НАТО в Эстонию.
«Тогда в эстонской и русской общинах бродило много слухов, а также стоял вопрос: смогли бы мы добиться того, чтобы у эстонцев и русских была одинаковая фактическая информация?» - привел пример Рааг.
На том, что стратегическая коммуникация в Государственной канцелярии должна быть усилена, несколько лет назад настаивал тогдашний министр обороны Маргус Цахкна. Теперь он говорит, что в слабости страткома он как министр видел риски для безопасности, которыми слишком мало занимались.
«Если мы посмотрим, в каком направлении эти темы развивались в мире, то увидим, что пропагандистская война реально идет. В Эстонии эту систему пытались создать после бронзовых ночей, но все это тихо замерло», - говорит нынешний депутат парламента.
По словам Цахкна, создаваемая команда должна быть аполитичной и согласно структуре она такой и является. «Очень важно, что теперь поняли, что делать, и раздробленный в Эстонии ресурс теперь нужно попытаться запустить в работу в едином ритме», - советует он.
Эстония не одинока в своей попытке увеличить мощь стратегической коммуникации. Такая же команда с 2014 года имеется, например, у финнов. В Европейском Союзе работают три такие группы стратегической коммуникации, одна из которых направлена на Россию, другая – на Западные Балканы и третья – на арабские страны.
Яшко верит, что в Эстонии стратегическая коммуникация уже пережила родовые муки в ходе некогда проходивших дебатов. «Я считаю, что и те критики, которые в свое время предъявляли претензии, что в государстве создается пропагандистская служба, которую будут со злым умыслом использовать против своих же людей, теперь должны забрать свои слова обратно. Этого не произошло и я заверяю, что никогда не произойдет», - говорит он.
Осознанное предоставление продуманной информации и общение для достижения определенных сил. Насколько известно, понятие стратегической коммуникации первым начало использовать Министерство обороны США в 2001 году.
Стратегическая коммуникация охватывает анализ ситуации, выбор подходящих коммуникационных средств и их плотное применение, чтобы достичь целей, поставленных перед государством или каким-то иным подразделением.
На самом высоком уровне первым примером успешной стратегической коммуникации является провозглашение независимости Эстонии.
Стратегическая коммуникация может работать только в обществе, в котором существует свобода слова.
Источник: Канцелярия Рийгикогу, 2017.