Пеэтер Эспак: рабовладение как новый идеал Эстонии

Кадр из телесериала The Roots. Фото: Kuvatõmmis

Старший научный сотрудник центра ориенталистики Тартуского университета Пеэтер Эспак констатирует, что в Эстонии и в XXI веке еще есть апологеты рабовладения.

В Эстонии не найдется, наверное, человека, который не слышал бы мантру, часто повторяемую в последнее время: нам срочно нужны чернорабочие из-за рубежа, чтобы удовлетворить потребность наших предпринимателей. Иначе Эстония развалится!

Очевидно, никто не сомневается в том, что чем больше талантливых айтишников, ученых или высококвалифицированных инженеров хочет приехать сюда работать, тем лучше становятся здешние материальные условия. Будь эти работники хоть из Индии, хоть из Испании. Не слышно и о том, чтобы у высококвалифицированной рабочей силы возникали трудности с переездом к нам; если не считать прохладного климата или аборигенов, не готовых при первой встрече раскрыть с улыбкой объятья.

“Ксенофобию эстонцев”, о которой постоянно все говорят, тоже можно встретить не так часто. Ее точно меньше, чем в некоторых развитых европейских странах. Друзья, посещающие университет, и коллеги, которых по внешности можно считать отличающимися от нас, всегда хвалили безопасность и спокойную атмосферу в Эстонии. Такую, которая даже многих мусульман заставляет вспоминать в кафешках о расцвете арабской культуры, но заказывать при этом пиво – при условии, что есть крыша над головой и Аллах этого не видит.

Однако вспоминается одно признание на недавнем светском мероприятии, где “просвещенный эстонец”, громогласно и живописно артикулируя, объяснял недавно прибывшим сюда иностранным студентам, что “эстонцы – гребаные расисты, гомофобы, глупый и вымирающий народ, у которого нет ни малейшего представления о западных ценностях». Усилие, с которым ничего не подозревающим слушателям пытались объяснить, насколько опасно и страшно то место, где мы находимся, было значительным, а слышно было издалека.

Когда гости попытались объяснить, что, по их опыту это совершенно не так, “местный” поставил их на место и заявил, что неверное представление об эстонцах вызвано тем, что с ними мало сталкивались. Похожие истории рассказывают многие. Об эстонцах, которые с удовольствием ровняют с землей свою страну и народ.

Нет хуже новости для этих товарищей, чем новость о том, что на самом деле иностранцам в Эстонии нравится. Во многих случаях они хотели бы здесь работать, учиться и жить. Какую грусть и смятение чувств могут вызвать у некоторых размышления Кристьяна Ярва под заголовком “Эстония особенная. Здесь у меня никогда нет ощущения, что я нахожусь в провинции”!

Утверждение “Здесь продвигаются дела, большие возможности. Здесь так много талантов и элементарного доверия между людьми. Эстония – далеко не какая-то провинция или окраина” просто по-человечески непонятно для нашей озлобленной “дружелюбной и терпимой Эстонии”. “Все подруги-друзья, все знакомые художники-актеры-модели, все, кого я вообще знаю – т.е. весь свет – знают ведь, насколько тут ужасно и гнетуще! Эстония немедленно опустеет, потому что здесь просто никто не хочет или не может жить!» Таково распространенное мнение.

Одной из темой для интеллектуальной дискуссии практически в каждой образованной компании - помимо обязательных беженцев, EKRE и Закона о сожительстве - давно стали фантазии о будущем, в котором роботы отберут у простых людей работу. Но мир будущего все меньше нуждается в рабочих руках, и самое время разумно приступить к переквалификации.

Тем более странно читать в Postimees фантазию Тоомаса Тамсара о будущем «Нехватка рабочей силы – полностью закрытые глаза». Никакой автоматизации или роботов. У нас уже сейчас будто бы не заполнено 13 000 рабочих мест, поэтому пусть государство срочно найдет для местного предпринимателя иностранных рабочих. Тогда можно будет увеличить бюджет на лечение онкологии в 2,5 раза, зарплату учителя – на 500 евро, создать 11 000 мест в детсадах или построить новое здание театра «Эстония». Простая математика, простые решения. Одно решение – и все будет в порядке.

Однако на фоне этой логики вспоминается лишь возникшая вокруг Раквереского мясокомбината полемика. Глава HKScan Estonia Анне Мери тоже говорила недавно, что найти простых рабочих и специалистов становится все сложнее, а нанять иностранцев – слишком сложный бюрократический процесс, квота на этот год уже вычерпана и процесс необходимо упростить. Не хватает и чернорабочих, не только специалистов. Приводится тот факт, что уже сейчас расходы на рабочую силу занимают второе место по величине среди всех статей расходов (ужасно!) Автоматизация якобы становится предметом обсуждения на всех предприятиях, но рынок Эстонии и стран Балтии якобы слишком мал, чтобы его можно было полностью автоматизировать. Нужен якобы лишь больший экспортный рынок.

Подытоживая все это, получаем следующий ход мысли. Наш человек хочет слишком высокую зарплату, поэтому расходы на рабочую силу слишком велики. Поскольку наш человек хочет слишком большую зарплату, государство должно ввезти сюда достаточно иностранной рабочей силы, чтобы и дальше платить маленькую или еще меньшую зарплату. Государство, очевидно, должно гарантировать и иностранный рабочий рынок, поскольку иначе не получится автоматизировать производство. Пусть государство даст, государство гарантирует, государство сделает! Настоящий капитализм и рыночная экономика! Почти такой же уровень понимания, как у бакалавра, получившего диплом по философии, который удивляется, что в государственной Кассе по безработице нет отдельной графы под названием “философ”.

В качестве резкого контраста сразу вспоминаются слова владельца успешной и прибыльной механической мастерской Палмсе Анти Пуусеппа от 2013 года. Он заметил, что все же предпочитает местных работников, зарплата которых составляет 2000 евро. Поскольку местная жизнь нуждается в развитии. Аргументировал он это просто: «Мне стыдно платить зарплату, на которую я сам бы не прожил. Это и был мой принцип. Никто от нас добровольно не ушел. Несколько человек, напротив, вернулись из Финляндии обратно».

Удивительный контраст между двумя образами мысли и двумя бизнес-моделями. Одна требует от государства помощи практически во всем, платит маленькую зарплату и, чтобы обеспечить сохранение маленьких зарплат, требует ввезти дешевую рабочую силу. Другой же констатирует, что если предприниматель хочет хорошего работника – такого, какой возвращается из Финляндии, - ему надо платить минимум такую же зарплату, на которую способен прожить и сам владелец. Ясно и то, что для того, чтобы позволить себе конкурентоспособную зарплату, предприниматель, очевидно, выбрал для себя ту сферу деятельности, где есть реальный рынок, и стал производить, развивать и автоматизировать так, чтобы обеспечить достаточную прибыль.

Ввозить ли в Эстонию во имя сохранения и без того низких зарплат “рабов”, которые согласны работать за меньшую зарплату, чем местные высокомерные аборигены, или приспособиться к рынку, развиваться, действовать в перспективной области, автоматизировать?

Но есть и еще один постыдный аспект у жажды иностранной рабочей силы. И в Германии, и у нас часто говорят в контексте кризиса беженцев на Ближнем Востоке, прежде всего, о важности прибывающих работников для европейской экономики. Стареющая Европа будто бы не в состоянии справиться без новых людей. В связи с Брекзитом тоже говорят, что британцы не в состоянии обучить достаточно медсестер и врачей и единственный выход – привезти их из-за рубежа, но не реорганизовать хромающую систему образования.

А когда возникает большая концентрация “чернорабочих” и “неработающих” с низким уровнем образования и местами представляющих культуры, радикально отличающиеся от западного образа жизни и образования, Запад удивляется, откуда берутся преступность, бедность и терроризм. А виновными назначают расизм и ксенофобию – “белые” дискриминируют, не дают достаточно работы. Но элементарно, что нищета и невежество вырастают из нищеты и невежества. Человек без навыков и образования и не сможет работать специалистом и получать высокую зарплату.

Возникает порочный круг, найти выход из которого практически невозможно. Люди, которые могли бы внести достойный вклад в свою культуру, больше не вносят вклад в экономику принявшей их страны, не хотят ни возвращаться, ни интегрироваться. Для этого нет мотивации, поскольку социальная система богатого Запада всем гарантирует выживание минимум в приятной бедности.

Но и рассуждая о кризисе с беженцами, мы должны исходить из того, что старейшие колыбели и народы цивилизации, которые последовательно культивировали письменную культуру в течение почти 5000 лет, должны устоять. А это может произойти лишь тогда, когда бежавшие люди вернутся домой отстраивать свое общество. Мы хотим экономических благ на краю катастрофы в регионе, покушаясь на тамошние мозги и рабочие руки.

Мы усвоили колониальный и расистский менталитет, основанный на “европейских ценностях”, и называем это заботой и терпимостью. Но получим социальный хаос и в западных обществах, и в горячих точках, где десятилетиями шла деградация. Вместо того, чтобы помочь: решить социальные и образовательные проблемы, которые уже кажутся непреодолимыми и странам, которые измучены кризисами и нищетой. Или, по крайней мере, планируя и думая, как это сделать.

В Эстонии уже сегодня приветствуются все люди, для которых здесь действительно найдется функция. Но идею конкурировать с азиатскими и африканскими странами, где производство дешево из-за дешевой рабочей силы, используя дешевых работников, следует немедленно снять с повестки дня и задуматься, как приспособиться к новым условиям, где Эстония уже стала высокоразвитым инновационным обществом. Свои сортиры каждый народ должен чистить сам, а не надеяться на помощь, которая придет откуда-то с далекого юга.