Невероятная история, или Как семья Сарапуу грозила судом Юргену Лиги

Фото: EMMANUEL DUNAND/AFP

Я все же верил, что честь и достоинство политика обеспечиваются его бескорыстием и разумным обоснованием принимаемых им решений, а не властью. А находится он в оппозиции или в коалиции – это уже решать избирателю. В худшем случае – это результат политических интриг, однако, этого не нужно стыдиться. 

Именно из-за имеющихся претензий по поводу корыстолюбия и необоснованности решений недавно был инициирован вотум недоверия Кадри Симсон. Это спровоцировало проявление системы противоположных ценностей: если есть власть, не нужно ни анализировать, ни объяснять свой выбор ничем иным, кроме политической и экономической пользы для своих. Даже инициированный вотум недоверия в Рийгикогу не заставил министра осознать свое поведение и доказать свою надежность для экономики Эстонии.

Но невероятно, что теперь мне приходится писать о том, что власть в Эстонии можно использовать, чтобы заткнуть рот оппонентам. Выражение недоверия Центристская партия попыталась предотвратить с помощью угроз: мол, если мы инициируем вотум, против нас будут приняты ответные шаги. Когда я удивился такой постановке вопроса, председатель фракции Центристской партии Керсти Сарапуу ответила, что на Юргена Лиги, председателя крупнейшей оппозиционной фракции, будет подан иск в суд.

Эти слова казались слишком нереальными, чтобы говорить об этом. Вместо меня недоверие министру выразили 45 членов парламента из трех фракций: никто вв Эстонской Республике не может хотеть, чтобы на нем повисло подозрение, будто он пытается подкупить оппозицию или использовать против нее силу. Именно Центристской партии нужно избавиться от имиджа, что она ведет себя, как Кремль – притесняет политических оппонентов и послов, сковывает их умонастроения и высказывания, поскольку они представляют иную политику, отстраняет напрямую и косвенно. На Западе намордник - мощный символ, поскольку он противопоставляется свободе и означает противоположную систему ценностей. Кроме того, это было бы интеллектуальным и моральным притеснением, если бы возможность вотума как способа заявить о своей правоте не была использована и была бы заменена на судебную тяжбу.

Но моя вера не оправдалась. Сразу после обсуждения вотума недоверия я получил официальное требование от адвоката Эдгара Сависаара Оливера Няэтса, чтобы я в течение недели подал объявления размером 20х20 сантиметров в две крупнейшие газеты, в которых опроверг бы «задевшие честь и достоинство семьи Сарапуу недоказуемые утверждения» о том, что они были связаны с коррупционными бизнес-интересами. В противном случае целый ряд людей с такой фамилией потребуют от меня в суде 50 000-100 000 евро, что приведет меня к битве с адвокатами и выльется в непосильные для меня расходы.

Реально выбора мне не оставили: технически невозможно заставить газеты заполнять свои печатные площади всякой ерундой, в одиночку опровергнуть коллективные заявления, вложить мне в рот чуждые мне мысли и заставить меня принять за собственные слова, которых я не говорил.

Обязанность быть терпимым к критике

Как такое поведение могло бы укрепить честь и достоинство Центристской партии – загадка. Как могли навредить репутации семьи Сарапуу не имеющие новостной ценности мнения, что их бизнес-интересам и политической власти свойственно переплетаться, я тоже не понимаю. Поисковики связывают семейный бизнес Сарапуу со многими юридическими и политическими казусами, оцененными как коррупционные, но я ни разу не высказывался по этому поводу. Семейные фирмы фигурируют и в обвинительных приговорах, а обвинение в связи с мусорным бизнесом в итоге вынудило Арво Сарапуу уйти с поста вице-мэра Таллинна. Расследование уголовного дела о саморекламе на деньги налогоплательщика закончилось не восстановлением чести и достоинства обвиняемых, а компенсацией из семейного бюджета причиненного налогоплательщику ущерба.

У политиков, равно как и у Керсти и Арво Сарапуу, есть повышенная обязанность быть терпимыми к критике, и я ничего не могу поделать, если их должность и поступки влияют на их близких и бизнес-партнеров. В конце концов и прежде всего в уголовном порядке наказана и вновь находится под уголовным обвинением вся эта партия – на всякий случай, сразу прошу прощения, если ошибся в подсчетах, как в словах песни Пеэтера Оя, помянув членов этой партии, имеющих судимость.

И в текстах, предъявленных в качестве доказательств против меня, нет уголовного обвинения. Это ответы от имени трех фракций по поводу инициации вотума недоверия, данные на вопросы журналистов в помещении парламента. Поэтому нападение на меня в этом случае - это нападение на политическую свободу и свободу слова в целом. Угрожая неудобному противнику, таким образом надеются упреждающе отстранить других представителей оппозиции и исключить дебаты как таковые. К счастью, устами младенца Яануса Карилайда теперь как в эфире ERR, так и в вырезанном из эфира, было признано, что Центристская партия хотела бы переложить эту тему на меня лично, чтобы освободиться от оппонента, который им не по зубам. Ведь эта банда считает судебные дела перманентным состоянием политики, где вина возлагается на политических противников.

Вырвано из контекста

Автобусный бизнес или семья Сарапуу – это кусок, произвольно вырванный из широкого контекста, чтобы заставить общественность забыть о главном и создать впечатление, что все одним миром мазаны. Кадри Симсон могла восстановить справедливость, если бы была такая правда, которая могла бы спасти честь и достоинство ее самой и ее партии, ее однопартийцев и членов их семей. Но этого сделано не было. Было лишь высмеивание задававших вопросы и звучала прямая ложь. Поскольку Рийгикогу не получил ответов и на другие претензии, дискуссия подтвердила по сути недоверие и все обвинения, косвенно выдвинутые и против семьи Сарапуу.

Парламентская дискуссия не является правовым спором, а парламент не является следственным органом, собирающим доказательства. Он их трактует и дает оценку ценностей. Если он не получает опровергающих ответов на свои вопросы, то на основании имеющихся доказательств ему приходится сделать вывод, что интересы автобусного бизнеса однопартийца предпочтительнее, чем интересы пассажиров, новые поезда не будут куплены по тем же причинам, а на эти деньги избирательный округ министра обзаведется аэродромом, причем исходить будут не из окупаемости, а из собственных интересов.

Также вместо строительства новой железной дороги предпочитают инвестировать в уже имеющиеся, поскольку существует достаточно циничный партийный интерес, хотя нет экономических аргументов даже с точки зрения находящегося в постоянном упадке предприятия Eesti Raudtee. Манипуляции с сельхоздотациями последовательно превращаются в манипуляции с собственным карманом. И министр подтвердила, что вагонный бизнес государственной фирмы является юридически корректной возможностью обойти антироссийские санкции, а не выбором, сделанным на основе морали, безопасности и бизнес-рисков. Все это невероятно в духе Юри Ратаса, который всегда комментирует вопросы и тех, кто их задает, и избегает ответов, но еще более невежливо.

Я впервые здесь называю такую политику и такие объяснения коррупционными, но у меня нет права давать уголовно-правовую, только моральную оценку. Для меня по выражению Яана Тыниссона коррупция означает допустимое разграбление. Но, к счастью, у нас правовое государство.