Пострадали люди, пострадала техника, для ликвидации задействованы огромные силы. Стоимость всего этого намного больше, чем установка шлагбаума и его годовое обслуживание. Отсюда и возникает вопрос: куда мы вложим эти деньги – в ликвидацию последствий аварии, в лечение людей, если их вообще можно вылечить, а не возникнет инвалидность, которая тоже потребует больших и длительных затрат? Кроме того, после аварии другие люди садятся в поезда и понимают, что они не находятся в безопасности. Или же мы вложим эти деньги в строительство преград, которые в большей степени способны предотвратить саму вероятность возникновения таких ситуаций?
- Как вы все же считаете, на той волне, которая поднялась сегодня, этот вопрос будет решен и доведен до логического конца, или все опять упрется в деньги и затихнет до следующей аварии?
- Завтра состоится собрание правления нашего профсоюза. На нем мы подготовим письмо-обращение и к правлению железной дороге, и к совету, и к министерству с требованием начать проекты и делать это прямо сейчас, поскольку бюджет следующего года будет составляться в этом году.
- Это одна сторона дела и она больше теоретическая. Практически все может упереться в деньги. Где их взять?
- Это уже работа министерства. Можно, конечно, прорыть туннель до Хельсинки, но это никак не повысит повседневную безопасность жителей страны. Я уже говорил – это вопрос приоритетов. И приоритеты должны быть поставлены так, что безопасность жителей должна оставаться вне конкуренции. Поэтому, где они найдут деньги – это их проблемы. Должна быть поставлена ясная задача, за которой должно последовать действие. И чем быстрее мы это сделаем, тем больше денег в итоге мы сэкономим. Уменьшится количество аварий, уменьшатся расходы на ликвидацию их последствий.
- Скажите честно, вы настроены оптимистически или есть опасения, что все сойдет на нет?
- В моей практике были два негативных результата в этой области, и я не хочу, чтобы был третий. Это вопрос безопасности людей и вопрос доверия к железной дороге.