Лауристин: Осиновский на белом коне выехал на минное поле

Марью Лауристин. Фото: Eero Vabamägi

Самая низкая за многие годы поддержка Социал-демократической партии Эстонии (СДПЭ) – 11 процентов – заставила соцдемов за год до парламентских выборов посмотреть в зеркало. Но, несмотря ни на что, у партии нет сейчас никаких ни причин, ни планов обсуждать возможную смену председателя, считает почетный член СДПЭ, входящая сейчас в правление партии и Тартуское городское собрание профессор Марью Лауристин (77 лет).

- Сейчас многие связывают социал-демократов именно с государственной алкогольной политикой. Как получилось, что алкогольная акцизная политика начала выглядеть как проект одной партии?

- Тут возникло совершенно непонятное для меня, странное отношение: алкогольная политика и политика здоровья - это в действительности то, чем занимается министр социальных дел. Финансовая политика – нечто иное. Так было во всех правительствах: рычаги управления кошельком находятся в руках министра финансов, а не министра социальных дел. Когда я была министром социальных дел, тогдашний министр финансов сказал мне: ты набрасываешься на бюджет, как червяк на яблоко. И это его дело, что происходит с бюджетом, как и достижение договоренностей.

Сейчас вся проблема в том, что министр социальных дел (министр здравоохранения и труда Евгений Осиновский – А.П.) возможно был слишком слаб в поиске этой формы, и, возможно, по каким-то причинам остался на заднем плане.

- В чем на самом деле ошибка?

- Поскольку фраза "падет то правительство, которое поднимет цены на пиво", сейчас уже стала народной мудростью, то, вероятно, правительство должно было бы пересмотреть всю алкогольную политику в целом. Нет ничего нового в том, какое влияние алкоголь оказывает на дорожное движение, насилие, возникновение болезней. Врачи уже давно говорят об этом. И когда приходит молодой министр, который воспринимает эти советы всерьез, начинает что-то делать, ясно, что у него нет опыта находиться под шквалом критики.

Все же должна быть общая стратегия правительства, и здесь, как мне кажется, была совершена основная ошибка. Во-вторых, Министерство социальных дел должно было стоять за то, чтобы пропагандисты здорового образа жизни, которые подняли эти проблемы, стали той ударной силой, которая в едином порыве объяснила бы эти проблемы людям до того, как  в эту войну ввязался  министр. Тогда было бы видно, что предложенные решения являются самыми лучшими.

Такая практика была и раньше, и это является проблемой организации управления Эстонией: каждое министерство - как силосная башня, каждый министр словно в одиночку занимается политикой на своей площадке. А не так, что правительство – это команда, которая работает как единое целое. Если вспомним процессы развития Эстонии, то как было в первом и во втором правительстве Марта Лаара? Это было элементарно, что создавали единое правительство, вместе обсуждали серьезные дела, и правительство не работало, как временное объединение борющихся друг с другом партий, это была единая команда.

- Вы предупреждали Евгения Осиновского о возможности возникновения такого сценария?

- Я не успела предупредить, как все уже произошло. Политика министерств возникает внутри министерств. Для нас не такая уж редкость, когда министр одной партии предпринимает серьезные стратегические шаги, и все обсуждается, например, в совете партии: еще до того, как тема будет поднята в правительстве. У нас сразу начинают говорить, что партия вмешивается в управление государством, но на самом деле это работа партии. И, с другой стороны, в таких сложных областях деятельности, как социальная и финансовая политика, специалисты должны произвести оценку влияния, все должно быть обнародовано, обсуждено в СМИ и правительственных секторах, и только тогда можно что-то претворять в жизнь.

Одной из тем является и изменение темпа всего нашего законотворчества, который сейчас больше похож на работу в кризисной ситуации, когда нужно действовать в срочном порядке. Тут мы можем многому научиться на опыте Европы: до того, как что-то, касающееся каждого человека или всего общества, начнет регулироваться на уровне законов, берется время, для того чтобы встретиться со всеми заинтересованными группами, обговорить, поспорить о возможных альтернативах. А после этого партиям нужно решить, можно ли найти компромисс между разными интересами или при голосовании придется учесть разногласия между заинтересованными группами.

У меня пояивлся такой опыт в области защиты данных после работы в Европарламенте: промышленники явно оказались на одной стороне, а потребители на другой. Тут нужно выбирать: предпочесть интересы промышленников или потребителей, либо попытаться их как-то примирить. И если это не удалось, нужно поставить вопрос на голосование и принять решение по приоритетам. Ясно, что мировоззрение социал-демократов на стороне защиты потребителей, обычных людей, здоровья и благополучия граждан. Тут, конечно, можно выдвинуть претензию, мол, человек сам не хочет, чтобы его здоровье защищали. Это уже вопрос культуры. Тут, конечно, министр не может сделать того, что должны сделать интеллигентность, наш собственный стиль жизни. Так что придется признать, что Осиновский, начав войну с алкоголизмом, выехал на белом коне на минное поле, и это дорого обошлось и ему лично, и всей партии.

- Осиновский считает, что за низкой поддержкой соцдемов стоит PR-работа производителей алкоголя.

- Если я снова сравню с Европой, то в Европарламенте общение с лоббистами является частью повседневной работы. Но лоббисты представляют всех: как потребителей и университеты, так и предпринимателей. Лобби – это часть политики. Но мы к этому не привыкли.

У нас на самом деле есть лобби у каких-то очень мощных концернов, которые платят большие деньги, но у очень многих организаций, связанных со здоровьем, лобби нет, не говоря о потребителях. Это создало ситуацию, при которой в обществе формирование репутации происходит очень односторонне, нет баланса.

- Поговорим о рейтингах. Вы огорчены тем, что происходит с партией?

- Я и все социал-демократы знаем, что на следующих выборах – даже если мы добьемся очень хорошего результата – у нас не возникнет большой возможности стать партией премьер-министра. Для соцдемов тема рейтинга, конечно, является проблемной. Конечно, мы бы хотели, чтобы наш рейтинг и будущие выборы оказались значительно лучше, чем сейчас, и в этом плане мы проводим очень критический самоанализ.

- Есть люди, которые говорят, что и внутри партии не понимают, какие решения принимаются в руководстве.

- Конечно, такие есть! И это серьезная проблема для внутренней коммуникации в партии. Я тоже считаю, что 80 процентов людей не понимают точно, какие решения принимает правительство. Придет Кая Каллас и начнет говорить, как мы будем развивать дигитальную экономику – этого и 85 процентов людей не поймет. Проблема очень большая – как на самом деле объяснить что-то людям.

Проблема правительства в том, что 95 процентов времени нужно тратить на объяснения и пять процентов - на принятие решений. А у нас все наоборот. И такая ситуация у нас возникла при первом правительстве (Марта Лаара) – когда мы на самом деле должны были спешить. Но сейчас должно находиться достаточно времени для того, чтобы объяснять и спокойно обговаривать все равно какие новые решения.

И это должно быть и задачей журналистки, простите, пожалуйста. Задачей журналистики не является постоянный шквал критики. Иногда нужно по принципу папы Яннсена немного заниматься и просвещением народа.

Если президент в своей речи сказала, что Эстония должна быть такой страной, в которой человеку было бы легко, то я, – а я настолько пожилой человек, что могу уже позволить себе делиться опытом, - когда говорю о таких вещах, слышу в ответ: это так просто, мы понимаем. Но это происходит не потому, что я упрощаю, а потому, что я выяснила все сложности для себя самой и только после этого попыталась объяснить другим. Но если я не прояснила это для себя так, чтобы в голове у меня все разложилось по полочкам, то я и объяснить не смогу так, чтобы все поняли. Этой возни и субъективных вздохов так много, что, я бы сказала, атмосфера переполнена глупостью. И эта насыщенная глупостью атмосфера, к сожалению, ощущается и в СМИ.

- Вы привели в пример Каю Каллас. Видите ли вы в ней возможного премьер-министра?

- Конечно, вижу. Я три с половиной года была с Кайей в Брюсселе. Она очень умная, решительная и оптимистичная. Конечно, у нее есть проблема – и она сама об этом знает, - она никогда никем не руководила. Начинать сразу, с первой попытки  руководить государством, это то же самое, как было у Марта Лаара.

- Вы сказали, что низкие рейтинги социал-демократов огорчают вас. Сейчас идет работа по картированию ситуации. Что вы планируете сделать?

- Я планирую применить свой опыт преподавателя для того, чтобы объехать всю Эстонию и попытаться простым языком объяснить и обсудить с так называемыми простыми людьми, членами партии, все сложные факторы политики. Прежде всего, нужно добиться большего понимания вещей. Мне кажется, что одной из причин, по которой люди запутались в политике, является то, что к ней возникло очень сильное отвращение: политика превратилась в разбрасывание лозунгов. И это торжественно называется обещаниями. На выборы идут с рядом лозунгов, или обещаний, и в сущности это и есть те сложные вещи, которые требуют очень тщательной подготовки. Поначалу их никак не называют или говорят об этом так, что избиратель не понимает, о чем идет речь. И в тот момент, когда дело начинают претворять в жизнь, все вдруг удивляются и оказывается, что никто не знал, что речь идет о таком сложном вопросе. На самом деле, большая часть сфер деятельности повседневной политики требует обсуждения очень и очень сложных проблем.

- Почему же тогда никто из социал-демократов не отправился разъяснять алкогольную политику правительства людям, выразившим свое недовольство поездкой в Латвию?

- Это очень правильный вопрос. И наши люди просто не были готовы. И, может быть, они не совсем поняли, что произошло. Находиться под общественным ударом – к этому мы не привыкли и это неприятно. Но в то же время практически невозможно начинать объяснять связь здоровья населения с акцизной политикой в такой атмосфере.

На митингах невозможно объяснить политику. Там можно кричать «в отставку!» и «не хотим!» и так далее.

- Может ли смена председателя спасти соцдемов от низких рейтингов?

- Я не думаю, что политика соцдемов изменится, если мы поменяем очень хорошего председателя на кого-то другого, пусть даже такого же хорошего. Наша политика хорошо определена по основным ценностям и приоритетам, такой же она и останется.

Евгений руководит партией, придерживаясь наших основных ценностей. Председателя с таким ясным взглядом и критичностью еще нужно поискать. Но как всегда, мелкие проблемы могут стать камнем преткновения на пути претворения в жизнь больших дел, и я не знаю, можно ли назвать мелкими проблемами, например, каждодневный стиль общения, который является проблемой и для нашего председателя ,и для всей партии. Я всегда говорю Евгению, когда ему нужно выступать перед общественностью, чтобы он не забывал улыбаться.

- Таким образом, ваше пожелание – идти на выборы с председателем Евгением Осиновским?

- Это совершенно ясно: у партии, как мне кажется, сейчас нет ни причин, ни планов обсуждать вопрос о смене председателя. Тут мы должны взять пример с Марта Лаара и Сийма Калласа, которые находились под более сильным огнем критики: у них хватило упрямства и самоуверенности остаться в политике и делать то, что они считали правильным. Я считаю, что в этом смысле Евгений из того же теста.

- Насчет ценностей социал-демократов: что произошло во время голосования по вотуму недоверия Урмаса Рейнсалу?

- Тут я лично «виновата». У нас на правлении был поднят этот вопрос, и я сказала, что если мы поддержим вотум недоверия Рейнсалу, это будет означать, что правительство падет. Мы не можем допустить того, чтобы страна подошла к самому главному своему дню в состоянии правительственного кризиса. Я сказала, что я лично против этого. И наше правление партии согласилось со мной в том, что не хотелось бы создавать такое напряжение к юбилею Эстонской Республики – это останется на нашей совести.

Были и такие, кто жестко требовал вынесения вотума недоверия Рейнсалу, потому что то, как он выразился, на самом деле, было неуместно. Я согласна, что это было неуместно. Но я очень зла на ту травлю, которая возникла сейчас вокруг празднования юбилея и которая связана с постановкой NO99. Тут мало связи с культурным уровнем: скорее, выражение конкретной социальной ненависти. Мне  больно и неловко на это смотреть.

- А если бы скандал с Рейнсалу возник не накануне дня рождения республики?

- Тогда, конечно, было бы другое дело. Совсем другое.

- Кого социал-демократы видят своим самым крупным конкурентом на выборах 2019 года?

В плане популизма – подъем EKRE за счет других партий, кроме Партии реформ, у которой есть свой попутный ветер, и дует он оттуда, где деньги: предпринимательство, экономика. Партия реформ, в определенном смысле, стала машиной по производству денег. И люди надеются, что денежная машина придет и они от нее что-то получат. Партия реформ уже давно не является той либеральной партией, какой она была в начале, во времена Сийма Калласа.

В случае EKRE речь идет о том, что все эти люди в Эстонии, которые пребывают в эмоциональной фрустрации, нашли в них такой эмоциональный канал, когда не нужно за что-то отвечать, ломать голову над тем, какую политику делать, достаточно того, что «мы против». И это всегда проще.

Тут есть очень интересный финский опыт с «Истинными финнами». Когда они пришли как партия в правительство, оказалось, что политикой нужно заниматься несколько иначе, а не махать кулаками на площади и жечь факелы. Мы это почувствовали на опыте Народного фронта: это тот же пример Сависаара. То же самое сейчас делает Хельме. По сути, он превратил EKRE в новый Народный фронт. Но мы видели, что происходит, когда руководитель думает, что он – тот, кто поднимет факел и поведет народ на борьбу за правое дело, а потом ему приходится сидеть в каком-то министерском кресле и заниматься теми же сложными, непонятными, «не понятыми» вещами. Я, возможно, хотела бы увидеть, что будет, если Партия реформ и EKRE создадут совместное правительство, на две партии. Я бы посоветовала Кайе Каллас создать правительство с Мартом Хельме.

- И вы бы присоединились к ним?

- Нет, мы бы не присоединились. Но это могло бы хорошо отрезвить народ Эстонии.

- Каким взглядом вы смотрите на Эдгара Сависаара?

- Мне грустно, мне чрезвычайно грустно. Я смотрю на него печальным и сочувствующим взглядом. Тут ничего не поделать. По-человечески это очень печально. Это ужасно. Я бы пожелала ему другой старости.

- Кто выиграет выборы 2019 года, кто с кем пойдет?

- По нынешним рейтингам, выиграет Партия реформ, так кажется. И тут, конечно, Партии реформ нужно будет выбирать. Но за год результаты могут измениться, и я не знаю, как Кая справится с ролью председателя.

Само по себе было бы очень мило, если бы она создала коалицию с EKRE. Либерализм Партии реформ подвергся бы серьезным испытаниям, а с другой стороны, такому же испытанию подвергся бы консерватизм EKRE.

Но если Кая Каллас на самом деле сможет вывести Партию реформ на ту же линию, которую она защищала в Брюсселе – политика и дигиреволюция 21 века, - и стала бы пропагандистом Европы, то ни Центристская партия, ни EKRE не смогли бы ей здесь противостоять, поскольку ни одна из них не может работать на этой линии. Если говорить о тройке, ведущей э-Эстонию в первые ряды Европейского союза, то ее могли бы представлять руководимая Каей Партия реформ, руководимые Осиновским соцдемы и Свободная партия.  Есть, конечно, и другая возможность: создать очень прагматичный дуэт Партии реформ и Центристской партии, о котором уже говорилось. Учитывая, что мы видим такое у нас в Тарту.

Если выиграет Центристская партия, то ясно, что нынешняя коалиция продолжит вести Эстонию курсом благополучного северного общества, и тут IRL придется принимать решение, исходя из ее результата. Тогда явно появится возможность выбора и у Свободной партии. Но после выборов посмотрим, окажется Свободная партия внутри правитеьства или снаружи. Если внутри, то она должна усилиться. А если снаружи, то... снаружи.

- Каким будет результат соцдемов на предстоящих выборах?

- В том, что соцдемы получат свой результат (10-15 мест в Рийгикогу – А.П.), я уверена. Получат ли больше, чем ожидается? На это мы надеемся и делаем для этого все.