Строитель: “Я думал, хотя бы в Эмари меня не надуют!”

По словам строителя Хейки Томсона, весь эстонский строительный сектор сильно отстал из-за работы по-черному и низкооплачиваемой рабочей силы. Фото: Eero Vabamägi

На авиабазе Эмари в Харьюмаа на деньги американцев строят новое здание штаба, проект которого столь засекречен, что описать его на страницах газеты невозможно. Но руководитель строительной фирмы прямо говорит, что для него без разницы, многоквартирный дом это или авиабаза НАТО, и случилось то, что обычно случается на стройке: строители работали по-черному и теперь жалуются на недополученные зарплаты, пишет Postimees.

Каменщик с сорокалетним стажем Хейки Томсон с декабря по середину февраля строил новый штаб авиабазы. По-черному, признается он.

“Никто не понимает, даже Налоговый департамент, что, если ты не согласен брать деньги по-черному, то тебе вообще ничего не заплатят. Такое положение сейчас в Эстонии у тех, кто кладет стены. Я семь-восемь лет проработал в фирме, везде платят по-черному. Все верят обещаниям и не заключают договоров, - сказал Томсон. – Сами видите, никто ничего не боится”.

На работу в Эмари Томсон попал, позвонив в фирму Astlanda Ehitus, которая является генподрядчиком на объекте. Там ему дали контакт субподрядчика Marico Ehitus OÜ. «Я подумал, что Эмари – интересное место, там не надуют».

Чтобы попасть на объект, ему пришлось пройти проверку в Силах обороны. Это была единственная формальность, после которой можно было приступать к работе в Эмари. Без договора.

На протяжении двух месяцев Томсон каждое утро проходил через охрану, будучи, по сути, чужаком. Когда работа закончилась, ему сообщили, что он не является работником Marico Ehitus – и якобы каменщик работает на другую фирму MI Betoonitööd OÜ. Субподрядчик Marico Ehitus в свою очередь взял еще одного субподрядчика, о деятельности которого на объекте Эмари генподрядчику вообще ничего не известно.

“Я оставил свое имя и данные в Marico. Насколько мне известно, это был договорной партнер, который клал стены”, - сказал каменщик. Но разницы нет, поскольку договора у него не было ни с одной из вышеупомянутых фирм.

Строили и ломали

По словам Томсона, на работе все быстро пошло наперекосяк. «На объект приходят ребятки, которые просто не умеют строить. Когда я туда пришел, двое мужчин день строили, а другой ломали».

У Томсона возник вопрос, почему Astlanda не поменяет субподрядчика, если видит, что люди не умеют класть стены. «Все было криво, высота не совпадала. Двое более умелых строителей просто ушли, когда увидели, что там происходит», - описал он, заметив, что в наше время на эстонских стройплощадках обычное дело, когда строители что-то ломают. «Подготовка каменщиков отвратительна, мастеров нет, но ведь нельзя же так, что кто попало берет кельму и приступает».

Строительный брак сбил в Эмари все расчеты, поскольку работники, стены которых пришлось сносить, по словам Томсона, чтобы получить деньги, посчитали за дополнительную работу и заново сложенные квадратные метры. “Учета не было вообще никакого!”

В конце концов выразил недовольство и генподрядчик, а субподрядчик стал грозить вычесть сумму из зарплаты каменщиков. “Уговор был такой, что 15-го выплатят зарплату, и я за проделанную работу должен был получить 81х13 евро, а теперь из этой суммы по своему произволу начинают вычитать”, - рассказал каменщик, который до сих пор за свою работу получил пару сотен евро и утратил надежду получить остальное.

“На финском объекте Marico со своими работниками были бы уволены в тот же день, но у нас вынужденное положение, поскольку новых мастеров нет, а чувство безнаказанности есть», - сказал каменщик.

Не их работник

“Вопросы договора я, к сожалению, комментировать не могу. Тем более, что строительство здания авиабазы Эмари – немного другой объект, т.е. я тем более не могу комментировать напрямую”, - заявил руководитель работ Astlanda Рене Сютт, добавив, что он не может прокомментировать и действия субподрядчика. «То, как фирма-субподрядчик поступает со своими рабочими и как им платит, - это дело самой фирмы», - сказал он.

Член правления Marico Ehitus OÜ Рикардо Борткевич заявил Postimees, что у них на объекте аж несколько субподрядчиков. «На самом деле, я не должен делиться с вами этой информацией, что кто-то звонит и…» - был он поначалу немногословен.

В ответ на то, что речь идет об объекте государственной важности, Борткевич заявил, что “для нас речь идет точно о таком же объекте, как и все другие”.

“Мы относимся к ним серьезно, выполняем наши договоры и обязательства. Если у кого-то возникла проблема с его работодателем, это не моя проблема. Они должны сами решать свои проблемы между собой”, - заявил он.

Если в начале телефонного разговора Борткевич не осмеливался утверждать, что каменщик Хейки Томсон не является работником Marico, то в конце он уже был в этом убежден. «В Marico Ehitus он точно не работал!”

Практически сразу в редакцию Postimees позвонил некто Яанус Пеэт, который заявил, что каменщики Эмари находятся на зарплате у MI Betoonitööd. Он обещал, что объект на следующей неделе будет сдан, после чего будут получены деньги от Marico Ehitus, чтобы выплатить работникам зарплату. (По состоянию на вчерашний день этого не было сделано, как сообщил Postimees Томсон).

Пеэт признал, что договора с Томоном не заключали. “Скажем так, что не подписали… В настоящее время этот договор до сих пор лежит в теплушке. То у него не было времени, то у меня, но устный договор – тоже договор”, - сказал он, повторив, что зарплату невозможно выплатить прежде, чем работа будет сдана заказчику.

Генподрядчик ничего не знает

Член правления Astlanda Ehitus Каупо Кольсар сказал Postimees, что о возможном использовании субподряда на объекте Эмари ему ничего не известно. Так что у Astlanda нет никакого представления о субподрядчиках Marico Ehitus OÜ, которых, по словам Рикардо Борткевича, на объекте аж несколько.

“Все работники, осуществлявшие и осуществляющие работы Marico, зарегистрированы от лица Marico, - заявил Кольсар. – Если же некоторые из ни действительно являются на самом деле рабочими субподрядчика или работают на основании какого-то другого договора об услуге, то у нас таких сведений нет», - подчеркнул он, однако добавил, что сведения о попадающих на объект людях проверяются.

“Проверку успешно прошли и получили разрешение на вход всего около 30% рабочих, зарегистрированных субподрядчиками. Ни один так называемый нелегал на строительный объект не попадет», - заявил член правления Astlanda Ehitus.

Если Пеэт и Борткевич признают, что с качеством строительства на объекте были проблемы, то, по словам Кольсара, упущения были незначительными. “Помимо контроля самого субподрядчика и генподрядчика, в ежедневных проверках участвуют и натовские инженеры-американцы”, - рассказал предприниматель, пообещав, что контроль за качеством будет осуществляться очень строго.

“Все планируемые работы и материалы до начала работ необходимо согласовать со специальным отделом НАТО, который находится в США, а потом текущий контроль за качеством и безопасностью труда, помимо местного надзора, осуществляет и соответствующий американский инженер”.

Согласно пояснениям Кольсара, бывали лишь “участки работы, не отвечавшие требованиям толерантности”. “Но в этом не было ничего неслыханного, и они были исправлены субподрядчиком. Естественно, переделке некачественной работы сопутствуют дополнительные расходы, и логично, что их покрывает подрядчик, плохо выполнивший работу. У Astlanda на данный момент нет представления о том, должны ли были компенсировать расходы по исправлению работ сами работники или это фирма понесет дополнительные расходы», - добавил глава фирмы-генподрядчика.

Сфера переминается с ноги на ногу

Оставшийся без зарплаты каменщик Хейки Томсон на это вздыхает и сравнивает ситуацию в строительстве в Эстонии и Финляндии, где скорость работы совсем иная.

“В Финляндии у тебя есть помощник, тебя ждет бетономешалка, условия труда совершенно иные. В Эстонии никто не инвестирует в это, просто берут на работу двух-трех украинцев. Никакого роста производительности труда нет. В Финляндии используются рабочие инструменты, которых в Эстонии и не знают, поскольку можно сделать дешево и по-черному”, - разочарован строитель со стажем.

“В Финляндии у тебя есть бейджик, номер налогоплательщика, экзамен по технике безопасности… Руководитель работ через каждые полчаса приходит проверить, умеешь ли ты работать или нет – и если не умеешь, тебя хлопают по плечу: мол, завтра больше не приходи”.

По словам Томсона, в нынешней ситуации нет ни малейшей возможности того, что “калевипоэги” когда-нибудь вернутся домой. “Если бы уровень механизации был, как в Финляндии, выросли бы и зарплаты. Благодаря тому, что украинцы сбили цены, а эстонцам платят по-черному, за сложенный квадратный метр раньше платили 15 евро, а теперь – 5-8”.

Поскольку тендер на строительство, руководство проектом и его финансирование, по словам Министерства обороны, осуществляется США, Postimees обратился и в посольство Соединенных Штатов. В своем сдержанном ответе посольство сообщило, что армия США (The U.S. Army Corps of Engineers, т.е. USACE) в течение трех лет предприняло семь проектов, чтобы улучшить безопасность НАТО и Эстонии, в том числе несколько строительных проектов на авиабазе Эмари. USACE через посольство заверила газету в том, что договоры выполняются согласно стандартам и в соответствии с местными законами. В то же время в посольстве сообщили, что к любым обвинениям отнесутся со всей серьезностью.

Руководитель работ: неподписанный договор есть в теплушке

После того как Postimees обратился к члену правления Marico Ehitus Рикардо Борткевичу, в редакцию позвонил Яанус Пеэт, который заявил, что каменщики работают на фирму MI Betoonitööd.

Руководитель работ: Здравствуйте, я Яанус Пеэт из MI Betoonitööd и ко мне обратился Рикардо Борткевич и пожаловался на то, что ему позвонил кто-то из журналистов и некий Хейки Томсон с ними связался.

Журналист: Я звонила.

Я.П.: Очень хорошо. Жаловался, что Хейки Томсон говорит, что у него какая-то проблема с выплатой зарплаты.

Во-первых, ситуация такая, что Хейки работает не в Marico Ehitus, а в MI Betoonitööd. Другое дело, я не понимаю, почему он позвонил вам, поскольку на прошлой неделе мы договорились, что у нас объект готов – последние стены, последние работы. Я должен сдать эти работы заказчику, после чего будет произведена и выплата зарплаты.

Во-вторых, у меня там проблема, что один инструмент украли ровно в тот день, когда он работал в одиночку. Это дело тоже не решено.

Ж.: Он украл инструмент?

Я.П.: Я этого не говорю, сейчас дело передано в полицию, и полиция получит от армии видео, тогда будет видно. Он входит в круг подозреваемых, и я говорил, что это дело надо решить.

Ж.: У Хейки Томсона, по его словам, нет вообще договора.

Я.П.: На самом деле, у нас есть договор подряда. Он пришел так, что мне дали его контакт, я связался с ним, и он пришел работать только на один объект на два месяца. Это договор подряда, а не трудовой договор.

Ж.: Какой у него тогда договор?

Я.П.: Скажем так, что неподписанный… В данный момент этот договор до сих пор лежит в теплушке. То у него не было времени, то у меня. До сих пор он у нас не подписан, но устный договор – тоже договор. Пожилой мужчина, у нас есть договоренность, что мы сдадим работу и, да, мы выясним вопрос с оплатой тоже. Я же не могу заплатить деньги, прежде чем передам работу заказчику.

С его стороны тоже были упущения, где-то стены немного кривые или со вздутиями. В среду мы сдадим заказчику и все уладим.

Ж.: Astlanda недовольна…

Я.П.: … качеством работ. Да. И я не получу от Marico Ehitus эти деньги, прежде чем работы не будут сданы Astlanda. До тех пор я не могу заплатить и Хейки. Если есть проблема, надо привести дела в порядок.

Ж.: Он ждал зарплату с 15 февраля.

Я.П.: Не понимаю, почему он вообще с вами связался и создал проблему, в конце прошлой недели мы же говорили об этом. Все это кажется диким и странным.

[...]

Ж.: Сколько у вас работников в Эмари?

Я.П.: В данный момент три, которые закончили работу. Но раньше было больше.

Ж.: У вас есть проблемы с работниками, в связи с которыми Astlanda недовольна качеством работ?

Я.П.: Нет, ну, скажем, довольна... нет… все сделано согласно договору. Просто сейчас надо это сдать. Одно дело то, что написано в договоре, другое – чего ждет или на что надеется заказчик. Я договорился о сдаче в среду. (По данным Postimees, этого не произошло – прим. ред.)

Ж.: Когда будет сдано, ваши работники получат зарплату?

Я.П.: Естественно, поскольку за все предыдущие месяцы зарплаты выплачивались, как и было условлено.

Ж.: Хейки сказал, что получил всего 200 евро.

Я.П.: Что? Это несколько странно.

Ж.: Как же так – у него нет договора, а зарплату он все равно получает у вас?

Я.П.: Ну, это я думаю, сейчас к делу не относится. Ну, а какая у вас сейчас цель – написать статью, что ли?

Ж.: В каком смысле к делу не относится, есть у него договор или нет, если он получает зарплату? Как вы ему тогда платите зарплату?

Ж.: На основании договора подряда.

Ж.: Вы говорите, что он получил зарплату?

Я.П.: Ну, он получил, но все эти налоги и вещи делаются, когда завершится договор подряда.

Ж.: Насколько вам известно, он уже получал деньги?

Я.П.: Я должен спросить в бухгалтерии.