Суд: потомки лиц, получивших гражданство Эстонии в России после Тартуского мира, не являются гражданами Эстонии

Фото: Arved Breidaks

В пятницу административная коллегия Госсуда согласилась с судами двух низших инстанций в том, что потомки лиц, оптировавших гражданство Эстонии в России после заключения Тартуского мирного договора, не являются гражданами Эстонии, если за оптацией не последовало переселение в независимую Эстонию.

Административная коллегия рассматривала спор, в котором жалобщик добивался от Департамента полиции и погранохраны (ДПП) выдачи удостоверения личности и паспорта гражданина Эстонии, утверждая, что, поскольку его дед в 1920 году на основании статьи четвертой Тартуского мирного договора оптировал гражданство Эстонии, его мать является гражданкой Эстонии по рождению, а тем самым и он является эстонским гражданином. ДПП и суды не согласились с этим подходом, отметив, что дед жалобщика не выполнил содержащееся в Тартуском мирном договоре условие покинуть Россию.

Целью Тартуского мирного договора 1920 года не могло быть создание сообщества эстонских граждан в иностранном государстве: это расходилось бы с действовавшей в то время международной практикой и сделало бы невозможной проверку соблюдения запрета на двойное гражданство, содержащегося в постановлении Земского совета «О гражданстве Эстонской демократической республики» и принятых позднее законах о гражданстве Эстонии, сообщается в решении коллегии.

Статья четвертая Тартуского мирного договора предоставила оптировавшим гражданство Эстонии лицам более года на переселение из России в Эстонию. Если переезду препятствовали объективные обстоятельства в России, эстонское государство в отдельных случаях принимало и прибывших позже. Таким образом, решающую роль играло намерение людей идентифицировать себя в качестве исключительно эстонских граждан, проживающих в Эстонии. Этого не сделали дедушка жалобщика и многие другие лица, которые оптировали гражданство Эстонии, но проживали в качестве советских граждан за пределами территории Эстонии.

Получение оптантом свидетельства о принятии гражданства не означало получения гражданства, его он получал по прибытии в Эстонию. Оптант не мог завершить процесс получения гражданства прибытием в оккупированную Эстонию, поскольку у эстонских властей не было фактической возможности признать переселение.

Жалобщик не мог получить гражданство от матери и потому, что на выданных оптантам свидетельствах указывали поименно всех лиц, включая детей, на которых распространялось свидетельство. Родившаяся в 1925 году мать жалобщика, прибывшая в Эстонию в 1940-е годы, не указана в свидетельстве.

Принятое в пятницу решение Госсуда не касается лиц, которых ДПП уже ранее признал гражданами Эстонии — им не грозит лишение гражданства при законопослушном поведении.