"Зеркало в зеркале": что объединило эстонских и российских музыкантов

Денис Голубев Фото: личный архив

Недавно в Эстонии побывал известный российский музыкант, лауреат  международных конкурсов, арт-директор Московского международного фестиваля Арво Пярта Денис Голубев, который любезно согласился побеседовать с Rus.Postimees.

- Денис, в концертах «Чайковский: музыкальные письма» в Хаапсалу и Таллинне принимали участие и эстонские, и российские музыканты...

- Действительно, я был рад очередной встрече с певицей Ирис Оя и пианисткой Дианой Лийв, а вместе с нами выступали Тахеле, дочь Дианы,  и моя дочка Аглая. Тахеле, как и ее мама, играла на фортепиано, а Глаша, как и папа, на гобое. Зал в Кадриоргском дворце - одна из моих любимых площадок, играл здесь не в первый раз

- Вам доводилось немало выступать в России и на Западе, но к Эстонии у вас, кажется, особое отношение.

- Я считаю ее своим вторым домом. Когда-то, еще в 70-х, моя мама обзавелась сразу тремя эстонскими подружками, что, полагаю, для тех времен не было особенно типично. Началось в Москве, продолжилось в Хаапсалу, куда я впервые попал в двухлетнем возрасте, короче говоря, тогда на много лет завязалась дружба семьями, и сегодня уже дружат выросшие дети из этих семей.

- Однако нынешняя поездка в Хаапсалу, можно понять, была связана не только с посещением любимых мест?

- Хаапсалу - важная точка отношений эстонской и русской культуры хотя бы потому, что город тесно связан с именем Петра Ильича Чайковского, годами его молодости. Сейчас мы открываем новую главу в хронике «Чайковский и Хаапсалу». Кажется, что про это известно всё, но когда начинаешь копать вглубь, разматывать историю, стремиться к точности, выясняется, что многое гораздо интереснее уже известного. Сам жанр письма XIX века, особенно музыкального письма, знаком немногим, и, надеюсь, нашими концертами мы для кого-то его откроем, потому что за письмами стоят живые, реальные люди со своими характерами, достоинствами, заблуждениями. И они очень похожи на нас, понятны нам.

В прошлом году в Хаапсалу уже прошел первый фестиваль Чайковского, был большой концерт на открытой площадке Епископского замка, звучали симфоническая музыка и опера в концертном исполнении, это настоящий высокий стиль, и надеюсь, что подобный фестиваль станет в Хаапсалу ежегодным. К тому же город располагает несколькими отличными площадками для камерных концертов – Яановская церковь, к примеру, или изумительный зал местной гимназии, который по акустике, по-моему, один из лучших в Эстонии.

- Хотел бы вернуть вас к еще одному событию. 1 октября 2015 года в Москве прошел концерт «Зеркало в зеркале», посвященный 80-летию Арво Пярта. Вы были среди инициаторов и исполнителей на этом празднике музыки в лютеранском соборе святых Петра и Павла. Можно ли считать тот концерт первым шагом к международному музыкальному фестивалю в российской столице, посвященному творчеству выдающегося эстонского композитора?

- Сразу стоит отметить, что «Зеркало в зеркале» - это название одного из сочинений Арво Пярта, и поэтому кажется мне очень точным применительно к тому, что было задумано. Музыковед и историк музыки Елизавета Мирошникова, моя жена и друг, Александр Соловьев, профессор Московской консерватории, руководитель камерного хора, сам я - все мы однажды осознали, что не можем пройти мимо юбилея Арво Пярта, одного из самых исполняемых сейчас современных композиторов, чья музыка написана языком нашего времени.

Первой была мысль о необходимости юбилейного концерта, а потом Соловьев сказал, что концерт – это хорошо, но фестиваль еще лучше. Так что он затевался сразу и в нескольких направлениях. Помимо музыки самого Пярта хотелось представить и сочинения композиторов его круга, а также пригласить музыканта на пост композитора-резидента. Под этим приглашением подразумевается создание и исполнение произведений по специальному заказу. Такой пост занимал, например, и сам Пярт на фестивалях в Италии и австрийском Зальцбурге, и россиянка София Губайдулина, и финн Магнус Линдберг. На наш фестиваль мы решили пригласить в этом качестве эстонца Андреса Мустонена, который принес в Москву традицию исполнения произведений Арво Пярта и эстонской музыки. Это важно и для молодых музыкантов, студентов Московской консерватории, которые работают с нами. Кстати, Андреса я считаю в некотором роде локомотивом нашего фестиваля. Без его энергетики и стремительности фестиваль многое бы потерял.

- Как отнесся к вашей затее Арво Пярт?

- Во-первых, маэстро приветствовал идею фестиваля, сетовал, правда, что у него вряд ли найдется столько написанной музыки, чтобы хватило на все фестивали вперед. На что мы ответили, что обязательно намерены включать в программу сочинения близких ему по мировоззрению эстонских авторов, в первую очередь Галины Григорьевой, Эркки Свен-Тюйра, Пеэтера Вяхи: эти люди всегда у нас в программе, и я им благодарен, что откликнулись на идею и приезжают. Рад и тому, что нас постоянно поддерживает посольство Эстонии в Москве, Министерство культуры страны. Думаю, фестиваль вообще не состоялся бы без реального сотрудничества с ними. Не могу не сказать отдельно о Мадисе Ярве из Минкульта, ему бесконечно признателен за доброжелательность и готовность обсудить любые возникающие вопросы. А в Москве наша опора – атташе по культуре посольства Эстонии в России Дмитрий Миронов.

- Очередной фестиваль Арво Пярта пройдет в российской столице предстоящей осенью. Что он обещает слушателям на этот раз?

- Могу сказать, что программа уже практически свёрстана, конечно же, будет звучать музыка Арво Пярта, но вместе с нею надеемся представить и самое молодое поколение эстонской музыки, что, на мой взгляд, тоже обещает немало интересного и неожиданного. Но об этом, сохраняя интригу, стоит поговорить позднее.

- Тогда в заключение личный вопрос: принято считать, что среднестатистические слушатели серьезной музыки обычно западают на вдохновенных пианистов, виртуозных скрипачей или виолончелистов, а вы выбрали гобой, один, говорят, из самых сложных инструментов…

- Буду честен, пианист из меня не получился, хотя начинал я, как многие, с этого инструмента, во-вторых, от гобоиста тоже требуется немалая виртуозность, а в-третьих, гобой был одним из любимых инструментов Иоганна Себастьяна Баха. В гобое есть какая-то тайна. Извлечение звука из него - уже тайна, подвиг.