— В каком жанре вы играете?
— В смешанном гитарно-барабанном жанре, настоянном на синтезе панка, пост-панка, гранжа, гаражного психодела, шугейза и песен Сережи Сыроежкина.
— Есть ли среди ваших песен «прямые руководства к действию» или поведению?
— Нет, только симптомы , выдающие неприятие системы и склонность к партизанщине и саботажу.
— Как спасти Россию/Белоруссию/Европу (нужное подчеркнуть)?
— Спасательными работами не занимаемся, верим в торжество разума в очень далеком будущем, пытаемся сохранить человечность и остатки памяти.
— Как дышится в стране с европейскими ценностями?
— Вы Германию имеете в виду? Хорошо дышится. Много кислорода.
— Ваши песни оставляют ощущение безысходности. Куда бежать?
— Лично я научился неплохо бегать в магазин.
— Важно ли в песнях оставлять надежду слушателю?
— Да, просто это не обязательно должно происходить на вербальном уровне. Собственно, концертный обмен энергиями и предполагает аккумуляцию жизненных сил, что равноценно обретению надежды, пусть и ненадолго.
— Любимый русский философ?
— Петр Алексеевич Кропоткин, Вернадский еще ничего.
— Ваша песня, за которую вам теперь стыдно?
— Их много, скорее всего вы с ними не знакомы, это песни про канареек , замерзших путников , проституток , изнасилованных дикими зверями ищущих своих детей пьяных матерей, невест, выходящих замуж за богатство, сплошной баптизм , одним словом. Жуть, как вспомню , так вздрогну.
— Худшая пластинка всех времен и народов?
— Трудно сказать , у меня в жизни их было две: «Unknown Pleasures» и про Али-Бабу.