Тынис Саартс: Партия реформ не перестанет разыгрывать “русскую карту” и при Каллас

Тынис Саартс. Фото: Erik Prozes

Перед Каей Каллас как возможным будущим руководителем Партии реформ стоят очень принципиальные вопросы, которые нуждаются в ответах, пишет доцент сравнительной политологии Таллиннского университета Тынис Саартс.

Почему мы должны считать, что у Каи Каллас на посту нового лидера Партии реформ дела пойдут несравнимо лучше, чем у многих когдатошних новичков в эстонской большой политике, на которых возлагались нереалистичные ожидания? Некоторые читатели могут помнить тот искренний запал и энтузиазм в 2002 году, который сопровождал приход бывшего госконтролера Юхана Партса в эстонскую политику и его избрание в руководители Res Publica. Да, Партс и Каллас – довольно разные личности и их карьеры в политике были очень разными, но параллель все же не совсем произвольна, если задуматься.

Задачи, стоящие перед Каллас, сложнее, чем может показаться на первый взгляд. Помимо склеивания расколотой партии в качестве нового главы Партии реформ ей придется найти ответы на три важных вопроса: оставить ли партию на национал-консервативной волне или стать по-настоящему либеральной; поддержать ли социальное государство или взять рыночный курс; заниматься повседневными проблемами настоящего или осмелиться думать шире? Какой бы выбор ни сделала Каллас, какая-то часть избирателей или тревожно выжидающих членов Партии реформ могут почувствовать себя разочарованным.

Прежде всего, о напряжении, которое существует между национал-консерватизмом и подлинным либерализмом, где последний ставит во главу угла свободу образа жизни и индивидуальные свободы и не смотрит на мир узко, сквозь сине-черно-белые очки. Национализм, ставка на страх перед Сависааром и Россией помогли Партии реформ выиграть трое выборов подряд. Конечно, их премировали и за экономические достижения и хорошее кризисное руководство (во время экономического кризиса), однако верхушка Партии реформ прекрасно знает, что успех ей все же принес умелый розыгрыш “русской карты”.

Пришли другие времена: Эдгар Сависаар ушел из политики, и мало кто верит (в отличие от 2015 года), что Путин уже завтра может отправить танки на Нарву. Попытки Партии реформ подорвать рейтинг Юри Ратаса тем, что избирателя постоянно запугивают прокремлевскостью Центристской партии, не сработали. Правительство Ратаса в конце концов споткнулось на собственных ошибках коммуникации и последствиях поспешных решений в налоговой политике. Кроме того, всем ясно, что Каллас не подходит тот русофобский национал-консервативный дискурс, который годился для Андруса Ансипа и Таави Рыйваса.

Откажется ли Партия реформ от национал-консерватизма и вернется ли к свомм корням, представляя подлинно либеральные ценности, и оставит ли она национализм и “русскую тему” другим партиям правого крыла? Нет, я в это не верю. Каллас не стала бы рисковать, отворачиваясь от национал-консервативности и формируя из партии подлинно европейскую либеральную партию, которая не стала бы ради развития своего успеха пользоваться существующими в обществе межэтнической напряженностью и страхами.

Отказавшись от национал-консервативности, Партия реформ может потерять примерно треть своих избирателей. Всех те, кто голосовал за партию еще со времен Ансипа, потому что речь идет о так называемой проэстонской силе, которая единственная может держать в уезде “русофилию” Центристской партии. Сбавив национал-консервативные обороты, Партия реформ позволит вывесить этот флаг другой правой партии: рейтинг вырастет у EKRE, да и IRL сможет выйти из застоя, предшествующего исчезновению. Но этого белки не могут себе позволить по стратегическим соображениям.

Короче, Кая Каллас может, конечно, сделать национал-консервативный тон в партии потише, но нет никакой надежды, что выборы 2019 года пройдут без использования “русской карты”. Каллас выпустит здесь на сцену в качестве ораторов своих соратников: Кристена Михала, Юргена Лиги, Эрика-Нийлеса Кросса и т.д. Русофобский национализм в эстонской политике – это идеология золотой пробы: он работает и благодаря нашей истории и сложному соседству всегда приносит голоса. Сделав вышеописанный выбор, увы, партия утратит поддержку временных сторонников, которые ожидают сейчас возникновения нормальной европейской либеральной партии. Но для партии это не большая потеря – ведь останутся постоянные национал-консервативные избиратели.

Но как стали бы выглядеть социальные и экономические идеи обновляющейся Партии реформ? Известно, что отец Каллас был убежденным рыночным либералом, и, очевидно, это повлияло и на убеждения дочери. О рыночных убеждениях Каллас дает представление недавно предложенный ею план реформы здравоохранения на основе частного страхования.

Вернется ли неолиберальная Партия реформ 1990-х годов с лозунгами “каждый кузнец своего счастья” и “государство – плохой хозяин”? Нет, точно нет. На чистый рыночный либерализм в нынешней Эстонии нет значительного общественного спроса, кроме того, партия еще меньше рискует потерять голоса малообеспеченных (например, пенсионеров), которые не выбирают Партию реформ не из-за их национализма, а из-за социальной политики центристов.

В Таллиннском университете недавно была защищена одна очень любопытная дипломная работа, в которой анализировалось совпадение предвыборных программ эстонских партий с моделями благополучного государства, распространенными в мире. Вопреки ожиданиям Партия реформ в своих программных заявлениях в последнее десятилетие сдвинулась не в сторону рыночно-либеральной англо-американской модели, а в сторону скандинавской социал-демократической модели. Иными словами, забота государства предусмотрена для всех, а не только для бедных и попавших в беду. Либертарианский экономист Милтон Фридман, постулаты которого когда-то составляли суть идеологии реформистов, перевернулся бы в гробу, если бы услышал об этом.

Да, Кая Каллас может загримировать социально-политические позиции партии под чуть более либеральные и правые, но речь может идти лишь о легкой смене акцентов, а не о революционных изменениях. Социальный и политэкономический центризм пришел в Партию реформ, чтобы остаться там навсегда. Это приносит голоса, этого ждет электорат. Вновь разочаруются те, кто надеется на то, что возглавленная Каллас Партия реформ станет крайне дружественной к предпринимателям и рыночно-либеральной партией. Партия от этого потеряет немного, поскольку ядро электората ждет от нее по-прежнему социал-либерализма, в котором правые рыночные свободы хорошо уравновешены левой тоской по солидарности.

Сложнее всего Партии реформ и ее новому лидеру будет найти решение для третьего вопроса: сосредоточиться ли в дальнейшем в заявлениях и избирательной кампании, скорее, на повседневных и более приземленных темах или рискнуть и попытаться заставить электорат думать более широко и на перспективу? Партия реформ до сих пор выбирала менее рискованный путь, говоря избирателю о проблемах настоящего и угрозах безопасности, не требуя от него усилия, чтобы он задумался, например, о том, как Эстония могла бы вырваться из ловушки государства со средним доходом и разбить стеклянный потолок, чтобы выйти на новый уровень глобальной конкуренции. Осмелится ли Партия реформ поднять проблему иммиграции, поскольку всем ясно, что без иммиграции мы не сможем сохранить нынешнее население и тем самым уровень благосостояния и экономический потенциал?

Белки до сих пор не особенно отличались мышлением на долгосрочную перспективу, крупные цели и более радикальные (и непопулярные) планы реформ зачастую приносились в жертву успеху на выборах. Сумеет ли Каллас действительно и сдвинуть парадигму в своей партии, и побудить электорат мыслить более широко? С одной стороны, в пользу Каллас говорит ее большой европейский опыт, поэтому она более убедительно выглядела бы, представляя темы глобального охвата, рассчитанные на будущее, чем многие другие реформисты.

С другой стороны, существует опасность, что избиратель не пойдет за амбициозным и высоким полетом мысли Каллас, а потребует ответов на намного более насущные вопросы, которые необходимо решить здесь и сейчас. Тем более, что для решения проблемы старения/уменьшения населения и выживания в глобальной конкуренции не существует простых и популярных решений. Плоды предпринятых сейчас смелых реформ созреют нескоро и не принесут немедленной популярности на выборах. И не в стиле прагматичной Партии реформ жертвовать сегодняшними голосами ради абстрактных благ в будущем. Партия реформ под руководством Кристена Михала едва ли стала бы этим рисковать, но осмелится ли на это партия Каи Каллас?

Подытоживая, можно сказать, что Кая Каллас – заложник успешного прошлого Партии реформ. Национал-консерватизм, играющий на “русской карте”, экономический и социальный центризм и прагматичное занятие проблемами настоящего ранее приносили партии успех. И еще какой успех, если посчитать годы, проведенные их правительством у власти. Обманутся только те, кто ждет от партии, которую возглавит Каллас, чего-то совершенно нового. Перемены будут, акценты несколько изменятся, однако те, кто ожидал бури, к сожалению, будут вынуждены смириться с рябью на поверхности.