День, когда прохудились трубы

Янно (Михкель Тикерпалу) с детским хором. Фото: Фото из архива Vaba Lava.

Совместный проект театра NUKU и Vaba Lava «До нас был потоп» из цикла «История столетия», посвященного юбилею Эстонской Республики, охватывает десятилетие с 1980 по 1990 год – судьбоносное и переломное, если говорить высоким штилем.

Авторы спектакля - режиссеры Киур Аарма и Яак Кильми, драматурги Пирет Яакс и Андрис Фельдманис  - счастливо избегли высоких слов. События десятилетия увидены глазами обитателей 16-этажного дома-башни на Ыйсмяэ-теэ, 10; повествование ведут три юных жильца дома: Кристина, Янно и Марек. В начале десятилетия они дети; в конце – молодые люди, решающие, каким путем идти.

Яак Кильми и Киур Аарма – кинематографисты. Когда-то Финское ТВ заказало им документальный фильм о детстве в 1980-е; фильм не состоялся, зато родился спектакль.

Оба они – до мозга костей документалисты (хотя на счету Кильми есть и игровой фильм «Герои», но и он – почти документальное повествование о молодых людях, которые примерно в то же время, о котором идет речь в «Потопе», слиняли из совка – и оказались очень плохо подготовлены к реалиям свободного мира). Выкорчевать из себя призвание невозможно. Постановка похожа на что угодно: стендап-комедию, видео-шоу с использованием нескольких экранов, исповедальные монологи, но не на традиционный классический театр. Оно и к лучшему. «История столетия» дала театрам возможности рассказать о каждом десятилетии из этих ста, обращаясь к небанальным формам. Насколько это плодотворно, можно судить по двум великолепным постановкам: «Революция» (NO99) и «Б.Б. появляется ночью» (Театр фон Краля и Тартуский Новый театр).

Многозначная перекличка: образ потопа становится одним из ключевых и в «Революции», и в перформансе Кильми и Аарма. Но в NO99 потоп смывал все с лица земли, становясь вселенской катастрофой, а здесь мы имеем дело с маленьким частным потопом, от которого пострадали жильцы дома-башни. В обоих случаях речь идет о «потопах» со схожими финалами, но в то время, которое хорошо помнят многие из нас, жертв и разрушений было на несколько порядков меньше. Поэтому у NO99 - патетика, грандиозность, а у NUKU и Vaba Lava преобладают лирика и ирония.

Ковчег в разрезе

Первый акт – ироничное повествование о жизни дома-башни и нелепостях поздней советской жизни. А заодно немного истории района Вяйке-Ыйсмяэ – в то время самой благоустроенной и самой престижной «спальни» Таллинна. Когда-то здесь стояли хутора; одной из рассказчиков, Кристине (Лийвика Ханстин), становится известно, что в колодце того самого хутора, на месте которого построен дом номер 10, утонула девочка. Грунтовые воды напоминают о том, что жизнь стоит на зыбкой основе. (Я не хочу пугать жителей Ыйсмяэ – речь в данном случае о метафоре, которая еще не раз напомнит о себе: вода то исчезнет – в те времена неполадки с водопроводом стали удивительно частыми, то хлынет, приводя в ужас жильцов).

Сцена из спектакля Фото: Фото из архива Vaba Lava.

Дом-башня - современный Ноев ковчег, то есть микрокосм, структура которого во многом совпадает с макрокосмом. Иными словами – маленькая модель общества. Квартиры здесь получили по-разному: четыре этажа (с 5-го по 8-й) отданы офицерам Советской Армии, поэтому семья, которую сначала поселили на 6-м этаже, в спешном порядке переселяется на 11-й. Родители Марека (Анти Кобин) – прикладные художники; Министерству культуры была выделена в доме одна-единственная квартира, она им и досталась. (Культура, знаете ли, всегда получает крохи – по остаточному принципу.) У Янно (Михкель Тикерпалу) отца нет, мать работает на швейном предприятии, трудится в вечернюю смену – значит, рабочий класс, гегемон. Один из жильцов вселился в дом-башню благодаря тому, что рискнул написать Брежневу о том, что каждый советский человек имеет право на благоустроенную квартиру, – и оказался тем самым человеком, который имеет право.

Словом, очень многое узнаваемо. А для тех, кто в ту пору не жил, первый акт – словно открытие Атлантиды. (Которая, если помните, таки ушла под воду!) Атлантиды, в которой царствовал дефицит, и всё делалось тяп-ляп, абы как. Марек – он парень практический, смотрит на то, что творится вокруг и на ус мотает – любит общаться с соседями, помогает новоселам перевозить вещи в грузовом лифте (если тот работает) или в меру своих детских сил таскать вещи наверх (если лифт не работает). А не работает он довольно часто, потому что – как узнал и рассказал публике Марек – часть деталей лифта сделана в Финляндии, а часть – в России, и российская продукция постоянно ломается. Примета той эпохи и Его Светлость слесарь-сантехник. Так как в разгаре гонка вооружений, заводы гонят военную технику, а водопроводные трубы на предприятиях военной промышленности делают в нагрузку, в качестве товаров народного потребления. Причем у каждого предприятия – свой диаметр труб, они разнятся на миллиметры, но этого достаточно, чтобы сочленения приходилось обматывать изолентой, а в квартирах вообще всё течет и портится…

Вспоминается популярный анекдот советского времени: сантехнику велели починить водопровод в здании горкома партии. «Здесь чинить нечего, - сказал он, ознакомившись с фронтом работ. – Здесь всё надо менять: система насквозь прогнила». Тут-то его, болезного, и прищучили за антисоветскую пропаганду и агитацию.

На телеэкране – похороны Черненко. Звучит грозное предсказание о том, что на его место придет некто меченый, о том, что падет звезда-полынь и это станет страшной катастрофой. Но наших юных героев это пока что не касается.

Практичный Марек – наблюдает. Кристина мечтает стать балериной: в век сплошного дефицита ей подарили настоящие «балетки», и девочка на седьмом небе от счастья. (У каждого из трех героев есть бессловесные «дублеры», играющие их детьми и подростками; у Кристины - две дублерши: 7-летняя Ангелина Ала и 12-летняя Каролина Барт, обе учатся на балерин, и их сольные номера (хореограф – Ольга Привис) – воплощенные мечты Кристины.

Янно – романтик, он перестукивается морзянкой по батареям центрального отопления с кем-то из жильцов. По уши погружен в приключенческую литературу, воображает себя 15-летним капитаном из романа Жюля Верна. (Дети из Таллиннского хора мальчиков и 21-й школы делают из пионерских галстуков пиратские банданы, иллюстрируя фантазии Янно).

Герои спектакля играют в игры, в которые играли дети того времени, когда компьютеров еще не было, и выйти во двор погонять мяч было естественно. Все трое по-своему счастливы. (Хотя «система прогнила» и вот-вот распадется, но в любое время дети счастливы. Правда, кое-кто предписывает считать, будто в советское время счастливого детства не было, но это отдельная тема.)

И вот хлынула горячая вода

Это реальный факт – и вместе с тем событие, ведущее к масштабным обобщениям.

Как известно, в советское время летом горячую воду отключали. (До самых верхних этажей дома-башни горячая вода тоже доходила не всегда.) 23 августа 1987 года долгожданную горячую воду должны были пустить. Бумажка с предупреждением для жильцов быть в это время дома почему-то отклеилась, и ее никто не заметил. В этот день в Хирве-парке проходил первый митинг с требованием придать гласности секретные протоколы к пакту Молотова – Риббентропа; многие взрослые пошли туда, другие были на дачах или на пляже. В квартирах – да и то не во всех – оставались только дети.

Специалист, который должен был пустить воду, на месте отсутствовал: его вызвали чинить что-то в дачном поселке, где жили высокопоставленные партийные функционеры. Замещавший его человек сначала отвинтил вентиль слишком сильно – горячая вода под высоким давлением хлынула в водопровод; прохудившиеся трубы в доме номер 10 не выдержали напора, вода начала заливать квартиры; завинтить вентиль никак не удавалось. Символично, что это произошло как раз во время митинга в Хирве-парке.

Звучат другие песни. Время меняется. Подросший Марек становится бизнесменом. Добывает вафельницы, сажает живущих в доме старушек печь вафли. Потом переходит на мануфактуру: покупает гольфы, отрезает нижнюю часть и продает остальное  в качестве напульсников любительницам аэробики. Растет как предприниматель: приобретает белые футболки фабрики «Марат» по 3 рубля штука, кустарным способом наносит на них эмблемы известных фирм и продает – в Эстонии за десять рублей, в России уже за 20.

Эстония становится крупнейшим экспортером цветного металла. Марек не остается в стороне. Вкладывает все свои наличные деньги и деньги, взятые взаймы у жильцов, в покупку осмия у советских офицеров. Осмий оказывается подделкой, Марек разорен.

Романтичный Янно сначала становится панком, но и панки переживают кризис. Янно увлекается потусторонним, ждет прибытия НЛО с инопланетянами, устанавливает на крыше радиостанцию для связи со звездными мирами. Одним словом, крыша у него капитально поехала.

Кристина по несчастливой случайности распорола себе ногу, с балетом покончено. Отец, ставший ультранационалистически настроенным фанатиком, считает, что так оно к лучшему: балет, мол, порождение советской системы, танцуй-ка лучше народные танцы. Случайно попав на дискотеку, девушка увлекается танцами в стиле диско; у нее, с ее балетной подготовкой, получается прекрасно, ее приглашают выступать. Отец против. Человек, уверенный, что боролся против тоталитаризма (хотя это ему кажется, что боролся), сам в отношениях с дочерью предстает тоталитарным диктатором. Кристина отвоевывает себе право на свободное волеизъявление, и ее танцем завершается спектакль. Потоп миновал. Вода схлынула. Ковчег пристал к берегу.

Бизнес и мистика – несостоятельны. Побеждает только свобода. Личная. (Только личность может быть свободной, все прочие разговоры о свободе для социума – либо наивность, либо блеф).

Кильми и Аарма сделали впечтляющий спектакль об интересной эпохе.

У китайцев есть такое проклятие: «Чтоб ты жил в интересную эпоху!».