Социал-демократы о наличии «стеклянного потолка»

В обсуждении вопроса наличия в Эстонии "стеклянного потолка" приняли участие специалиты разного уровне. В числе них была и руководитель MISA Ирене Кяосаар (на фото слева). Фото: Пресс-служба Социал-демократической партии

Фракция социал-демократов в Рийгикогу предложила в День многообразия, который отмечается в Эстонии сегодня, 25 апреля, обсудить тему связи так называемого стеклянного потолка и национальности. Приведенные в докладах данные впечатляют и прямо говорят о наличие национальной проблемы в Эстонии.

Нужно отдать должное, в качестве докладчиков соцдемы пригласили специалистов разных учреждений, которые обладают самыми достоверными данными. Например, руководитель отдела услуг, предоставляемых соискателям работы и работодателям, Кассы страхования от безработицы Катрин Лийваметс представила обзор под названием: «Профиль иноязычных безработных: участие в услугах рынка труда и поступление на работу».

Итак, по данным Кассы страхования от безработицы, все ищущие работу люди по языку общения разделены таким образом: для 56 процентов безработных языком общения является эстонский, а 44 процентов безработных говорят на иных языках. Эти цифры неудивительны хотя бы потому, что иноязычные жители страны составляют только треть от всего населения Эстонии, то есть эстонцев просто больше.

Если делить безработных по возрасту, то получается следующая картина: в возрастной группе от 15 до 24 лет работу не могут найти 13 процентов людей говорящих по-эстонски, и девять процентов иноязычных. В группе от 25 до 54 лет ситуация иная: 68 процентов безработных говорят по-эстонски, а 69 процентов указывают иной язык общения. Больший разрыв показывают безработные в возрасте от 55 лет и старше: 22 процента безработных говорят на иных языках, а 19 процентов - на эстонском.

Состоящие на учете Кассы страхования от безработицы иноязычные безработные больше всего стараются попасть на языковые курсы, а эстоноязычные безработные заинтересованы в курсах, обучающих ведению бизнеса и управлению, а также транспортным услугам.

Если же оценивать разноязыких безработных по их первым местам работы, то видно, что больше всего рабочие места ищут те иноязычные безработные Эстонии, которые были заняты в промышленности, строительстве, перевозках и складском деле, питании и гостиничном деле, как-то связаны с недвижимостью и управлению ею. Есть и представители сфер деятельности, работа в которых подразумевает наличие высшего образования, но там лидируют эстоноязычные безработные, а доля иноязычных не так велика, как, например, в промышленности или строительстве.

Понятно, что основной проблемой в стране остается уровень владения эстонским языком иноязычными жителями. Это подтверждают данные, представленные в докладе советника Министерства культуры Артема Теплюка: «Насколько высок стеклянный потолок в Эстонии? Обзор интеграционного мониторинга».

Например, он привел данные по трудозанятости эстонцев, русских и представителей иных национальностей в разных областях деятельности. Именно русские больше всего представлены среди разнорабочих (14 процентов), за ними следуют представители иных национальностей, когда неясно, каким является их основной язык (13 процентов). А среди эстонцев разнорабочих всего семь процентов.

Также лидирующие позиции оказались у русских и представителей иных национальностей среди работников, обладающих какой-либо профессией – 34 и 30 процентов и среди обслуживающего персонала – 21 и 17 процентов.  Эстонцев больше среди специалистов – 35 процентов. Русских специалистов на рынке труда занято 25 процентов, а представителей иных национальностей – 28 процентов. Как можно предположить, больше всего эстонцы занимают руководящие посты – 14 процентов. Русских начальников только шесть процентов, а представителей иных национальностей – 11 процентов.

По данным за 2017 год на рынке труда Эстонии были заняты 69,6 процента эстонцев и 63 процента неэстонцев в возрасте от 15 до 74 лет. И в прошлом году процентный разрыв работников коренной и некоренной национальности был самым большим  за последние девять лет – 6,6. Для сравнения: в 2007 году он составлял всего 1,4 процента.

Данные по процентному разрыву между безработными представителями коренного и некоренного населения страны в последние годы показывают улучшение. Пиковым годом был 2010 год, когда без работы сидели 23,4 процента неэстонцев в возрасте от 15 до 74 лет, в то время как у эстонцев этот показатель составлял 13,3 процента. В 2017 году цифры показывают другое: среди неэстонцев не имеют работы 8,8 процента представителей выбранной возрастной категории, а среди эстонцев – 4,4 процента.

Согласно проведенным опросам, лишь 13 процентов эстонцев считают, что занимают должности ниже имеющихся у них знаний и квалификации, в то время как среди представителей иных национальностей в этом уверены 20 процентов работников. При этом 15 процентов представителей иных национальностей, в той или иной степени владеющих эстонским языком, опасаются потерять работу. Среди не владеющих таких 27 процентов.

Между тем, на государственном уровне проводятся кампании, мотивирующие молодых людей смелее предлагать свои кандидатуры для работы в государственном секторе. Однако в ходе проведенного опроса выяснилось, что молодые люди не стремятся на государственную службу, поскольку считают, что: на госслужбе ждут только эстонцев; общественный сектор – это политика, которая подразумевает причастность к политическим организациям; работа в госсекторе требует наличия определенной профессии (общественное управление, экономика, юриспруденция); для госслужбы нужно владеть языком на уровне С1; владеющие языком молодые люди боятся говорить с ошибками, особенно, когда видят в объявление требование о «владении языком на высшем уровне»; молодые люди не хотят, чтобы их вербовали только потому, что они русскоязычные.

Для того чтобы объяснить, какие возможности на самом деле есть, в школах проводят семинары. В результате выясняется, что сведения, которые предоставляют учебные заведения, очень общие, а интерес у школьников к этой теме весьма высок. Для того чтобы устранить эти пробелы, предлагается привлекать молодых людей к подобным семинарам, чаще приглашать их для участия в так называемых Днях тени (когда молодые люди целый день находятся рядом со специалистом высокого уровня и видят, как строится его рабочий день), информировать русскоязычных ребят о возможностях принимать участие в различных конкурсах.