:format(webp)/nginx/o/2018/04/26/7809938t1hfd1f.jpg)
Сегодня вполне очевидно, что через шесть лет Владимир Путин должен будет кому-то передать власть. При этом нет сомнения, что Путин, скорее всего, будет создавать преемника как новый политический режим, при котором он, находясь на другом конституционном посту, оставит в своих руках важные рычаги контроля.
Для этой комбинации необходимы два условия. Во-первых, нужно понятным языком объяснить обществу новую конфигурацию власти. Это не будет сложно, поскольку между населением и властью после 2014 года действует «пакт лояльности», который и стабилизирует сейчас ситуацию в стране. Кроме того Путин прекрасно знает, что ресурс «стратегического терпения» россиян значителен.
Во-вторых, и это самое главное, ему необходимо обеспечить твердое доверие со стороны элиты, которая сегодня находится в состоянии внутренней трансформации и под прессингом международных санкций.
Еще до прихода Путина в Кремль в России, по словам доктора политических наук Оксаны Гаман-Голутвиной, уже была изменена историческая традиция в области элитообразования, доминировавшая на протяжении последних пятисот лет.
Дело в том, что Московское государство, Российская Империя и Советский Союз были лишь историческими модификациями одного и того же типа «служилого государства» и, соответственно, одного и того же способа формирования политической элиты - исключительно в недрах самого государства. То есть элита совпадала по составу с высшим эшелоном административно-политической бюрократии. Боярство, дворянство, советская номенклатура представляли собой три модификации одной и той же модели рекрутирования элиты.
В 90-х годах на смену «служилому» классу пришла олигархия. Политический истеблишмент стал формироваться под значительным влиянием бизнес-элит.
После прихода в Кремль Путина началась коррекция элит. Однако из кремлевской обоймы вылетели лишь немногочисленные фигуры, которые проявили, с точки зрения новой власти, слишком большие амбиции. Но главное - уменьшилась роль элит во власти и в обществе.
На всем протяжении правления Путина элиту сотрясали внутренние конфликты. Однако необходимо различать типы этих конфликтов.
В 2000−2014 годах конфликты носили горизонтальный характер, то есть касались игроков относительно равного внутривластного положения («газпромовская группа» против «сечинских», ФСБ против ФСО и т.д.). При этом Путин не любил выносить сор из избы и улаживал конфликты без особого шума, выполняя роль арбитра.
После 2015 года, наряду с общим ростом конфликтности внутри государственной власти, появился новый мощный фактор, - ротация элит - который, по оценке российских экспертов, сохранит актуальность и в ближайшее время. Отчетливо видна тенденция — уход приближенных к Путину соратников с влиятельных постов на позиции, формально гораздо более слабые.
Причина такой трансформации объясняется тем, что Путин, расставив свои, предельно надежные в персональном плане кадры на всех этажах государственной пирамиды, сделал систему полностью «путинской». Иными словами, лояльность сегодня задается уже не персоной, а системой. Одновременно происходит технократизация госмашины. Кремль подбирает на значимые посты фигуры политически слабые (технические). Для госслужащих растут политические риски и риски уголовного преследования, снижается уровень защищенности, но возрастает персональная ответственность. Это касается и администрации президента, и правительства, и губернаторского корпуса.
При этом ближний круг Путина, сохраняющий (или увеличивающий) свое влияние, формируется все больше вокруг, а не внутри власти. То есть реальная власть и влияние концентрируются за пределами формальных институтов власти, при этом роль последних снижается. Соратники Путина, не желающие брать на себя риски государственного управления, находят более комфортную форму существования в новой реальности: управление в госкорпорациях (Сергей Чемезов), провластные медиа (Юрий Ковальчук), всевозможные благотворительные фонды и частные компании (братья Ротенберги).
С другой стороны, ближний круг главы государства стал наполняться исполнителями, которые не задают лишних вопросов и не устраивают дискуссий. Путин сближается с теми, кто ему служит, и отдаляется от тех, кто в силу своих ресурсов претендует на функцию соправителей.
Линии раскола в российской элите проведены в разных направлениях: между соратниками и новым «служилым классом», между попавшими под пресс санкций и избежавшими его, между силовиками (путинскими «опричниками») и всеми остальными.
Санкционный лист Минфина США создал очень большие сложности для той российской элиты, которая системно интегрирована в режим, которая принимает решения или влияет на их принятие. Но не только для политической элиты, но и для тех бизнесов, которые имеют очень сильные политические завязки.
Инструмент санкций избирательный - он наказывает за близость к Путину и его политике. Это технология отделения тех бизнесменов, которые выживали при режиме от тех, которые являются его интегральной частью.
Есть немало людей, которые тихо покинули Россию. Как говорят, есть и те, кто перешел в более или менее явную оппозицию, и пока они держатся на расстоянии. Но если они будут подвергнуты санкциям, то у них не останется иного выбора, как восстановить свою лояльность Путину.
Михаил Фридман, глава «Альфы», которая в список не попала, в одном из своих интервью как-то сформулировал замечательный принцип того, как должен вести себя бизнесмен в отношениях с нынешней российской властью, принцип второго ряда: находиться близко, под светом софитов, опасно, быть далеко – нерационально, так как можно не докричаться в нужный момент. То есть, сидя во втором ряду, надо использовать эту власть для выживания и спасения.
Сегодня люди, которые владеют в России капиталами, люди, которые являются хозяевами страны, начинают понимать, что у них все меньше возможностей потратить свои деньги за пределами России. В Великобритании в начале этого года вступил в силу закон о криминальных финансах. В США в базе Финансовой разведки фиксируются все депозиты, принадлежащие нерезидентам, начиная от 50 тыс. долларов. Элиту ставят перед принципиальным выбором: либо вы остаетесь частью российского режима, либо вы убегаете на Запад с капиталами, либо убегаете на Запад без капиталов.
Если российская элита принимает решение остаться с Путиным, здесь их могут посадить, как братьев Магомедовых, которые являются очень влиятельными и крупными российскими бизнесменами. Либо они будут вынуждены жить под угрозой конфискации капиталов, чрезвычайного положения в экономике, на которое могут пойти российские власти.
Если российская элита принимает решение бежать на Запад с капиталами, она попадает в сети не только западного, но и российского «правосудия». Председатель Следственного комитета Александр Бастрыкин заявил: «Люди получают огромные объемы благ и везут их в Великобританию. Ну хоть бы там арестовали их счета и отправили сюда. Расстрела нет, и слава богу».
Иными словами, капитаны российского бизнеса объявляются преступниками, аресты их активов хоть бы «там» приветствуются. Тем самым Путин освобождается от сомнительного бремени защиты жуликов и воров и возвращается к своей мифологической роли беспощадного борца с коррупцией.
По подсчетам Глеба Павловского, ближайшее окружение, личный «двор» Путина — это не меньше полсотни семей, через фильтр которых он смотрит на Россию и мир. С течением времени эти «опричники» — друзья детства, сокурсники, сослуживцы по КГБ, подчиненные и компаньоны петербургского периода биографии, охранники, адъютанты, секретари, помощники и так далее — влились в официальные государственные и квазигосударственные структуры, заняв командные высоты в администрациях и бизнесе.
Трудно сегодня представить такое стечение обстоятельств, когда вся элита соберется против Путина, чтобы избавиться от источника проблем: для этого в ней слишком много противоречий.
Поэтому в лучшем случае «двор» просто обложит опостылевшего «царя», перейдя к системе «коллективного регентства» и начнет властвовать от его имени, используя его как символ и костюм. Речь идет о сохранении системы, а не о сохранении Путина. При худшем развитии событий начнется война всех против всех. На зрелом этапе нового срока это превратится в войну за преемника и за условия его назначения.
Однако Путин еще до 2014 года раздавил и подчинил себе элиты, превратив их в придаток государственной власти. Элиты перестали играть в России какую-либо самостоятельную политическую роль. Это дало возможность Путину «замкнуть» свою власть «напрямую» на «народ». Возникла сцепка лидера с народом, которую теперь практически невозможно разомкнуть. В этой прямой коммуникации вождя с массой — минуя элиты — и кроется сегодня главный секрет устойчивости режима.