Командующий Вооруженными силами Грузии в интервью Postimees: мы не готовы к войне

Фото: Siim Verner Teder/kaitsevägi

Командующий Вооруженными силами Грузии генерал-майор Владимир Чачибая при помощи масштабных реформ и огромных усилий старается приблизить день, когда Грузия станет членом НАТО, пишет Postimees.

- Грузия участвовала в первой так называемой европейской войне этого века. Прошло десять лет, что вы считаете главным уроком того конфликта?

- Война 2008 года стала первым звонком для стран Европы. Они пересмотрели ситуацию и угрозы после окончания холодной войны. Эта война показала, что опасность не снизилась, что заставило многие европейские страны изменить свои оборонные структуры. Это вернуло их назад, к так называемым старым методам защиты страны, например, восстановлению срочной службы и пополнению резервного компонента. Многие страны к тому моменту от этого отказались.

К сожалению, мы в то время не были готовы вести со своим противником конвенциональную (обычную) войну. Это было одной из наших самых больших ошибок. Исторически маленькие страны защищали себя неконвенциональными методами, используя нерегулярные силы и резервистов. Находясь под властью русских, мы утратили все эти навыки и знания. Поэтому перед лицом массовой агрессии мы не смогли ответить и позорным образом проиграли войну за пять дней.

Второй большой ошибкой стало то, что не было подходящей системы управления. Многие командиры были назначены на свои должности по ошибке. Скажем так, не было правильных людей на правильных местах.

Также наша боеготовность не была направлена на конвенциональные операции и операции оборонного характера. Наши вооруженные силы были предназначены для миротворческих операций. Были хорошо подготовлены для обеспечения стабильности, патрулирования и действий на случай контакта, но когда они вторглись в страну, наши ребята не знали, как действовать в условиях оборонной операции.

Опираясь на уроки, полученные в 2008 году, мы начали реформировать свои вооруженные силы. Помимо структуры, мы сделали целью и принципиальные изменений, и теперь мы, как и наши противники, готовы использовать методы гибридной войны.

Помимо ведения конвенциональных военных действий, мы используем и неконвенциональные методы. Это означает, что наши подразделения обучаются круглогодично, чтобы они могли вести неконвециональная военные действия, например, тактику «бей и беги».

Мы отказались от техники, например, от самолетов Су-25 и L-39. Мы видим, что не можем использовать эти воздушные аппараты в ситуации войны. Поэтому мы больше сосредоточены на противотанковой обороне, препятствованию мобильности противника, развиваем свои подразделения разведки и артиллерию. Для использования тактики «бей и беги» нужны большая скорость и мобильность.

Одним из наших главных принципов является: противник может нас даже оккупировать, но он не сможет нам противостоять.

- Когда вы надеетесь добиться результатов изменений вооруженных сил?

- Это не закончится никогда. Мы живем в такое время, когда кроме всего прочего, есть и кибер-угрозы. Это означает, что когда ты закончили что-либо развивать, может появиться еще что-то, еще более развитое технологически. Это нужно брать на вооружение, чтоб поднять свою готовность на тот же уровень.

В прошлом году нам пришлось сократить из вооруженных сил 2000 гражданских лиц, поскольку мы были вынуждены упразднить определенные должности. Мы освободили от службы и 209 офицеров, которые ушли добровольно. Мы спросили, кто планирует уйти, и договорились с ними о компенсациях.

То же самое произошло и в этом году, поскольку персонал должен меняться. Должны появляться новые офицеры, которые приносят новые идеи и начинания.

В прошлом году мы реформировали подразделения и перешли с пяти бригад на четыре. Освободились от самолетов Су-25 и L-39 и вертолетов Ми-8. Также мы ликвидировали некоторые отделы и перешли на так называемую систему пирамиды.

В этом году мы планируем сократить численность спецназовцев, сделав ставку не на количество, а на качество. Сократится численность пионеров и логистов, а систему логистики ждет полная реорганизация.

Мы стараемся децентрализовать свои вооруженные силы. Я имею в виду, что у нас есть два командования войсками: одно - на востоке и одно на западе. В случае войны это будет означать, что если противник решит разделить Грузию, оба смогут действовать самостоятельно.

Грузинский резервист в Гори в 2008 году. Фото: GLEB GARANICH / REUTERS/Scanpix

- Говорят, что Россия пытается отодвинуть границу Грузии, то есть речь идет об аннексии. Где для Грузии пролегает красная черта?

- Ситуация очень изменчивая. После войны было оккупировано 20 процентов территории Грузии, и эта оккупация продолжается до сих пор. Россия заключила договоры с сепаратистскими Абхазией и Южной Осетией, в результате чего в них де-факто интегрируются российские войска. Россия мало-помалу двигается в сторону аннексии.

Они пытаются использовать те же методы, которые уже раз использовали в Германии, когда построили стену, разделившую семьи. Процесс тот же самый.

Многие грузины живут в Южной Осетии и Абхазии, а их семьи – по другую сторону административной границы. Их пытаются отделить друг от друга. Оккупация продолжается, границу двигают, отбираются находящиеся в частной собственности земли, что одновременно означает потерю основного источника дохода для местных жителей.

Красную линию трудно прочертить. Мы должны быть терпеливыми. Конечно, важно осуждать нынешние события и просить помощи союзников по поводу нарушения международного права. Время работает на нас, и если мы посмотрим на ситуацию в России, то видно, что там не все такое уж розовое.

Местные жители Абхазии и Южной Осетии понимают, что Россия не может предложить им многого. Ситуация удручающая. В Южной Осетии осталось всего 15 000-20 000 человек, большая часть из которых – представители старшего поколения. Регион, по сути, стал одной большой военной базой. В социальном и экономическом плане ничего не сделано.

Такая же ситуация в Абхазии. Ничего не развивается и не двигается вперед. Тамошнее молодое поколение имеет тяжелую наркозависимость. Коррупция и преступность на очень высоком уровне. Жители Абхазии и Южной Осетии понимают, что они в беде. Особенно теперь, когда в России возникли экономические и социальные проблемы.

При продолжающейся оккупации людей отделяют стеной, есть и нарушения прав человека. Недавно был похищен бывший член вооруженных сил Анчин Татунашвили. Его жестоко истязали и в итоге убили. Такие убийства происходят каждую неделю.

К сожалению, в тех регионах на месте нет ни одной международной организации, которая следила бы за нарушениями прав человека. У нас есть наблюдательная миссия Европейского союза, и мы благодарны европейским странам, особенно Эстонии, которая отправила к нам трех офицеров. К сожалению, у них нет доступа на оккупированные территории.

Они наблюдают за ситуацией рядом с административной границей, и речь идет о единственной международной организации, которая может передавать объективную информацию миру. Россия отказывается допустить организации на оккупированные территории. Так скрывают свое неправильное поведение и нарушения прав человека.

Грузинские солдаты в Гори в 2008 году. Фото: GLEB GARANICH / REUTERS/Scanpix

- Грузия больше 15 лет ищет близких связей с НАТО. Но члены НАТО по-прежнему выступают с высказываниями, которые ничего особо не означают. Почему этот процесс не принес плодов, и что должно произойти, чтобы Грузия стала членом НАТО?

- На встрече (НАТО) в верхах в 2008 году в Бухаресте было сделано заявление, что Грузия станет членом НАТО, это очень ободрило. С того времени мы находимся в ожидании.

В военном плане мы стараемся сделать свои вооруженные силы ближе к натовским, чтобы они были в состоянии работать с войсками НАТО. Многие говорят о стандартах НАТО, но у каждой страны свои стандарты. Мы должны развивать связь и некоторые технологии, которые помогли бы нам действовать вместе с НАТО. Мы меняем и калибр своего вооружения, чтобы оно согласовывалось с НАТО.

В политическом смысле мы продвинулись в правовой системе и, например, наша избирательная система значительно лучше той, что была десять лет назад. Ситуация улучшается каждый день.

Наше правительство и все остальные делают все, чтобы привести нас как можно ближе к НАТО. И не только в смысле системы, но и по характеру. Мы, грузины, чувствуем себя европейцами, и мы уверены, что мы должны быть частью не только НАТО, но и Европейского союза.

Я много раз слышал от высокопоставленных чиновников НАТО, что армия Грузии уже в НАТО. Мы должны просто изменить это на политическом уровне. Почему этого еще не произошло, нужно спросить у других стран НАТО.

Но я знаю, что у нас есть невероятная поддержка Эстонии и других стран Балтии. Мы чувствуем эту поддержку на каждой встрече НАТО. Теперь нам нужно сблизиться с рядом других стран, вести эффективную дипломатию и убедить, что Грузия должна входить в НАТО. До сих пор нам говорили, что дверь открыта. Теперь нужно эту дверь найти!

- Грузия и Украина в последнее время находились в состоянии военных конфликтов, и это явно сделало НАТО более осторожным. НАТО боится каких-то действий Украины и Грузии?

- Это обсуждали, и это обсуждается по сей день. Грузия обещала, что не будет использовать военную силу для решения ситуации с Абхазией и Южной Осетией. Правительство обещало, что пятая статья (обещающая коллективную защиту НАТО) не будет действовать в отношении Абхазии и Южной Осетии, она действует только в отношении нынешней Грузии.

Для нас членство в НАТО имеет критическое значение. На карте можно видеть, что Грузия – последний оплот Европы в этом регионе. Мы показали себя и на практике. В афганской миссии ISAF (Миссия международных сил по содействию безопасности в 2001-2014 годах – ред.) принимали участие 2000 наших солдат, мы воевали с американскими братьями по оружию в Гильменде – одном из самых сложных регионов.

В числе стран, не входящих в НАТО, мы внести в Афганистане самый большой вклад. Если считать вклад на численность населения, то мы первые. То же с миссией Resolute Support (руководимая НАТО миссия по обучению и консультированию в Афганистане – ред.), где у нас 871 солдат.

Если спросить любого офицера в штабах Resolute Support или ISAF, каждый признает, что грузинские солдаты замечательные, очень профессиональные и Грузия должна стать членом НАТО. Мы показали себя в боевых ситуациях и видели, что можем очень успешно работать вместе с НАТО.

- Эстония и Грузия – большие друзья. Какое сотрудничество происходит между вооруженными силами и куда теперь двигаться?

- Мы никогда не забудем словесную и практическую поддержку Эстонии во время войны, когда эстонские добровольцы пришли на помощь Грузии. Мы это видели и очень ценим то, что ваша страна сделала для нас. Мы постоянно чувствуем эту поддержку на политическом и военном уровне, ваш голос звучит по темам, связанным с Грузией.

У нас замечательное сотрудничество в военном смысле. Рихо Террас замечательный и опытный командир, который хорошо известен на самом верху НАТО. Он всегда был большим другом грузинской армии.

Большим вызовом в будущем станет кибербезопасность, и мы благодарны Эстонии за то, что она помогает нам своими знаниями и практической помощью. Это одна из сфер деятельности.

Другая – сотрудничество грузинской национальной гвардии и эстонского Кайтселийта. Наша реформа связана и с тем, что мы изменили идеи и учли ваши пожелания в плане резервистов. Эстонские эксперты помогли создать центр обучения национальной гвардии и сотрудничали при обучении офицеров.

Два грузинских офицера участвуют в учениях «Ёж», ваши солдаты участвуют в учениях НАТО в Грузии. Такие вещи помогают нам сблизиться и работать вместе. Мы, конечно, далеко друг от друга, но разделяем общие вызовы.

В нашей стране нельзя найти ни одного грузина, который не относился бы хорошо к Эстонии и странам Балтии. Когда мой отец в советское время был пилотом, я еще не видел ни одного прибалтийца, но постоянно слышал от отца только хорошее о них. Такое отношение у меня осталось с детства, точно так же, как и у других грузин. У наших народов много общего.

Генерал-майор Владимир Чачибая (слева) и генерал Рихо Террас. Фото: v-srs Siim Verner Teder/Kaitsevägi

Генерал-майор Владимир Чачибая

• Родился 4 ноября 1971 года.
• Командующий Вооруженными силами Грузии с ноября 2016 года.
• Впервые стал командующим вооруженными силами после войны с Россией в 2008 году.
• В 2009 году занимал должность заместителя министра обороны.
• В числе прочего, командовал контингентом Грузии в Ираке и был командующим сухопутными войсками Грузии.
• Учился в Тбилисской военной академии и в Колледже армии США.