На одной из конференций по управлению следующего докладчика представили так: а теперь выступит полная противоположность сильному руководителю – Кая Каллас, у которой очень слабые социальные предпосылки, чтобы стать лидером. Arter выяснил, что сама Каллас думает о лидерстве и какой она видит себя сейчас.
Общественный интерес к ней понятен – все-таки женщина в политике. И не просто женщина, а дочь grand old man эстонской политики Сийма Калласа. То есть совсем как монархия? Кая Каллас говорит, что сталкивается с предубеждением относительно ее пола и происхождения каждый день. Он и сама отдает себе отчет, что планка, которая перед ней установлена, находится выше, чем перед мужчинами, которые руководят партиями. Но все это заставляет ее смеяться.
- Я не могу приехать раньше, мой ребенок ходит там в школу. Я просто не могла сейчас организовать свою жизнь иначе. Ему всего шесть, так что в Эстонии он вообще не должен бы еще ходить в школу, но мне кажется, что окончить там этот год для него важно… Год был для нашей семьи совершенно сумасшедший.
Но я каждую неделю бываю в Эстонии, иногда несколько раз в неделю. В этот раз я здесь целую неделю. Так что сейчас можно как-то держаться.
Люди боятся, что чем раньше они вылезут, тем быстрее их продырявят.
- Ну я еще должна свести там кое-какие концы. Многие мои коллеги обеспокоены, поскольку у меня несколько важных тем, например, регуляция рынка электричества и соответствующая директива. Это сфера, которую следующий депутат не может взять просто так. Эту сферу необходимо изучить, прежде чем регулировать. Кроме того, я привлечена к цифровым темам. Так что все эти материалы я должна суметь передать.
- У нас в прошлую пятницу было собрание правления, и там чувствовался чрезвычайно хороший командный дух. Я не чувствовала, чтобы оставалась какая-то напряженность. Ясно, что когда придет время формирования списков, напряженность вновь появится, но так в любой партии – кто какое место в итоге получит, все вызывает нервозность. Но посмотрим, как мы сумеем это решить.
- Я этим все время занимаюсь. Наш новый генеральный секретарь – очень новая фигура, и в плане образа мыслей, и в остальном плане. Заполучить новых людей в избирательный список важно, но люди не хотят вылезать слишком рано. До осени вообще не хотят.
Хорошие люди не сидят просто так и не ждут приглашения от какой-нибудь партии. У них есть работа и свои задачи. Когда человек говорит, что он член партии и собирается баллотироваться на выборах в Рийгикогу, это подвергает его давлению на рабочем месте. Также люди боятся, что чем раньше они вылезут, тем быстрее их продырявят.
Баллотирование на выборах, по-моему, вообще подверглось какому-то странному давлению. У нас два министра, которые просто пришли откуда-то, не баллотировавшись на выборах, у нас президент, не участвовавший ни в одних политических дебатах. Какой сигнал это подает людям? Что только дураки баллотируются, а правильные люди приходят со стороны? Меня беспокоит эта тенденция.
- Напрямую нет, но что-то в этом есть. Вы, газеты, поступаете ведь так же. В какой-то момент перед выборами вы закрываете перед кандидатами полосы мнений – человек пишет, но больше его не публикуют. Но ведь в каких-то случаях у вас не может быть сомнений, что он пишет свою статью, а не излагает точку зрения штаб-квартиры партии. Но вы все равно тормозите публикацию.
Как-то кандидаты в Рийгикогу попадают в опалу и с этим ничего не поделаешь. Нас больше не подпускают к мячу. Знак прямо перед нами. В то же время членство в партии – это ведь изложение мировоззрения. Это же не может быть так, что после обнародования мировоззрения дальше нет никакой жизни.
- Это абсолютно не отвечает действительности. Кодекс этики был принят как хороший обычай члена Рийгикогу и он постоянно дополняется. С каждой новой темой начинается новое обсуждение, надо или не надо его дополнять. Так что кодекс этики живет. Может быть, не публично и не под столь пристальным вниманием, но члены парламента, особено новые члены пользуются им.
- Я опять не согласна. Да, возможно, через страхи, но, по-моему, лучше осмыслять ее через надежду. Государства тоже несут разные эмоции. Страх ранит государство, надежда ведет его дальше. Я строю свое видение на надежде.
- У нас очень крутое государство. Мы можем делать много всего того, чего не могут делать крупные страны, и жить здесь намного лучше. Для этого мы должны вывести нашу экономику на лучший уровень.
Мы теряем конкурентные преимущества как страна субподрядов. Мы больше не дешевая страна и не хотим больше быть ей. Мы хотим предложить более высокую добавленную стоимость. А она, как и более высокая зарплата, связана со знаниями. У нас должна быть экономика, основанная на знаниях.
До сих пор у нас инновации возлагались на предпринимателей. Но предприниматель прежде всего должен смотреть, чтобы зарплаты были выплачены, а производство работало, у него нет времени заниматься инновациями. Страны, успешные в этой области, все инвестируют в научную деятельность и развитие. Чтобы возникла наука, на которой можно построить экономику.
- (Смеется) У нас есть намного более сильные политики! У политиков разные сильные стороны. Один силен в общении с людьми, второй – в разработке стратегий. Сила нашей партии в том, что мы можем использовать сильные стороны разных людей. Каждый должен делать то, в чем он сильнее всего.
- В общем плане, естественно, глава Центристской партии и премьер-министр Юри Ратас. С ним ведь я буду соперничать напрямую.
- В прошлую пятницу я была на одном семинаре по управлению, выступала после командующего Силами обороны Рихо Терраса. Меня представили так: а теперь выступит полная противоположность сильному руководителю Кая Каллас, у которой очень слабые социальные предпосылки, чтобы стать лидером – пожалуйста! И я вышла на сцену. Я постоянно с этим сталкиваюсь. Это кажется мелочью, маленькой шпилькой, но…
Недавно я читала в одном исследовании, что, когда девочкам перед тестом по математике напоминают об их поле, например, они должны поставить галочку в графу “ж”, они сдают тест хуже, чем когда у них не спрашивают пол. Поскольку все убеждены, что женщины слабее в реальных предметах, и, если девочкам напомнить, что они женщины, они получают худший результат.
Не знаю, как это влияет в политике, когда тебе все время напоминают, что ты хрупкая и не такая сильная. Я бы вообще сказала, что меня это, скорее, смешит, поскольку, по-моему, здесь нет прямой связи. Люди разные и у них разные стили, что в руководстве, что в политике.
Не могу сказать, что женщины как-то слабее, чем мужчины. Но есть много предубеждений, с которыми приходится справляться, и много планок, через которые приходится прыгать. Думаю, что для моих коллег-мужчин эти планки задраны не так высоко, как для меня.