Конечно, Ракитин здесь – центральный образ. Как минимум, не менее важный, чем Наталья Петровна. У Дмитрия Косякова он бесспорно трагичен. И дело не только в двусмысленном положении не отвергнутого, но и не приближенного к себе поклонника, которое навязала ему героиня. Ракитин – Косяков больше наблюдатель, чем действователь, но то, что он видит, горько отзывается в его душе. Попробуем проследить, как меняется Ракитин во время объяснения с Беляевым. Сначала ему кажется, что можно найти со студентом общий язык, тактично, обиняками дать понять, что ситуация, которая сложилась по вине Беляева (может, только отчасти по вине, но всё же!), должна быть разрешена благородно, потом становится более напористым, потом, видя, что студент его не понимает, держится с холодным презрением, но с безупречной вежливостью – и все эти переходы,эти нюансы выполнены абсолютно точно, однако без нажима.
Трагичен и Аркадий Сергеич Ислаев. Очень деловой, занятый устройством имения, он у Александра Ивашкевича за своими хлопотами просто не видит, что творится вокруг – и вдруг его осеняет мысль, что он, возможно, пока еще не обманут, но точно – уже не любим. В пространстве пьесы Аркадию Сергеичу оставлено мало места, но в исполнении Ивашкевича это всё равно большая роль.
Отношения Ислаева с его престарелой и, как все властные дамы в преддверии возрастного маразма, желающие руководить вполне взрослыми сыновьями матерью Анной Семеновной (Лидия Головатая) в спектакле приобретают совершенно чеховскую окраску. Как в «Дяде Ване», в котором они играли именно эти роли, но это не перенесение прежнего опыта, а совершенно бесспорная параллель.