/nginx/o/2018/06/17/7906210t1h8068.jpg)
Жители Латвии часто самоуничижительно отзываются о своей интроверсии как типичной черте национального характера. Но, может быть, склонность к замкнутости и депрессивности важна для идентичности этого народа, в столице которого даже есть микрорайон Одиночество?
В книжке комиксов, которую на недавней международной Лондонской книжной ярмарке раздавали на стенде Латвии, главный персонаж совсем не радуется, когда узнает, что погода хорошая. Лучше когда все кругом завалило снегом - потому что на дороге вряд ли кого-то встретишь.
«Ниже нуля, - говорит он, - это значит, что риск кого-то случайно встретить будет ниже среднего».
Эти комиксы были частью кампании латвийской литературной экспортной платформы Latvian Literature, активно использующей хэштег #IAMINTROVERT («я – интроверт»).
Свою интровертность разработчики материалов подают с любовью и нескрываемой самоиронией. Латвийский публицист и писатель Анете Консте, придумавшая эту кампанию, считает склонность к замкнутости очень типичной для ее соотечественников чертой.
«Не думаю, что мы что-то преувеличиваем в этой кампании, - говорит она. - На самом деле все даже хуже!».
Я поняла, что она имела в виду, как только прилетела в эту балтийскую страну.
Мой первый день пребывания в Риге, когда я бродила по новому для себя городу, был непохож на любой другой в какой-нибудь из европейских столиц.
Моя прогулка по Риге была невероятно спокойной. Ярко светило солнце, я шагала в направлении парка Кронвалда, и порой мне казалось, что тишину нарушают только проезжающие автомобили да болтающие туристы.
Когда же мне встречались местные жители, они как правило шли молча и на некотором расстоянии друг от друга. Я почувствовала, что общительными их никак не назовешь.
Эту догадку подтвердила часовая поездка на поезде из Риги в Сигулду. Мы мчались на северо-восток через густые сосновые леса, я и мои друзья радовались пейзажам за окном и играли в киноугадайку.
Войдя в азарт, мы выкрикивали ответы, но вдруг до нас дошло, что мы - единственные в нашем вагоне, кто разговаривает.
Но почему латыши столь сдержанны, столь замкнуты - по крайней мере, поначалу?
Однозначного ответа нет, но исследования показывают, что существует связь между креативностью этой нации и ее любовью к одиночеству.
Как считает Консте, интроверсия особенно свойственна людям творческих профессий - писателям, художникам, архитекторам.
Между тем латвийские психологи говорят, что креативность настолько важна для самоощущения местных жителей, что правительство страны рассматривает ее как приоритет в планах экономического развития и образования.
Согласно отчету Еврокомиссии, доля творческих работников на латвийском рынке труда - одна из крупнейших в ЕС.
Латвийцы часто весьма самоуничижительно описывают собственную склонность к интроверсии. Обладатели этой черты характера замкнуты на себе, обращены к своему внутреннему миру и предпочитают одиночество, покой и размышления.
Примеров, подтверждающих это, много - от микрорайона Риги, который так и называется Одиночество (Золитуде), до укоренившейся привычки не улыбаться незнакомцам.
Филип Бирзулис, рижский гид, вспоминает: когда он переехал в Латвию в 1994 году, его поразило то, что некоторые латыши специально переходят на другую сторону улицы, лишь бы не проходить мимо кого-то.
«Я обратил внимание, что люди принимали подобные решения (не проходить мимо кого-то) примерно за 5-10 метров», - рассказывает он.
Бирзулис подчеркивает, что даже знаменитый Вселатвийский праздник песни и танца, грандиозное мероприятие с участием более чем 10 000 певцов со всей страны, проводится один раз в пять лет.
Он шутит, что чаще переносить такое столпотворение было бы для местных жителей слишком тяжело. По его словам, такие проявления единения скорее нетипичны для латышской культуры.
Консте привела мне другой пример. В многоквартирных домах «это очень по-латышски - немного подождать, пока твой сосед не выйдет из подъезда, чтобы не сталкиваться с ним и не вступать в разговор». (Кое-кто из нас тоже так делает, подумала я.)
Однако презрение к пустячной болтовне совсем не обязательно означает, что местные жители холодны и неприступны. Ближе к концу нашей безмолвной поездки на поезде в Сигулду они с готовностью помогли нам разобраться с картой.
Как объяснила нам потом Юстине Вернера, переводчица и журналистка из Цесиса, «в Латвии не считается невежливым или неловким не поддерживать беседу. Как раз постоянная болтовня, а не погружение время от времени в долгое молчание, считается неприличной».
И хотя приезжим это свойство латышей может броситься в глаза, сами жители Латвии подчеркивают, что они не одни такие. Бирзулис считает, что шведы куда больше ценят личное пространство, чем латыши. Консте подчеркивает, что финны - тоже ужасные интроверты.
А Эвелина Озола, архитектор и дизайнер городской среды, убеждена, что «в плане интроверсии мы не очень-то отличаемся от эстонцев».
Кроме того, важно помнить, что латвийцы - не однородная нация. Здесь много русских, есть и другие национальные меньшинства, каждое - со своими культурными особенностями.
Есть и разница между поколениями: те, кто вырос при советской власти, в эпоху вынужденного коммунального сосуществования и запретов, конечно, ведут себя иначе, чем более космополитичные, не знающие ничего, кроме капитализма, представители молодежи.
Поэтому невозможно выделить культурную особенность, общую для всех, - хотя уважение к личному пространству здесь передается из поколения в поколение.
Одна из тех вещей, с помощью которых можно попробовать объяснить латышскую замкнутость - это малая населенность страны.
Как объясняет Озола, латвийцы «просто не привыкли видеть рядом с собой много людей. Это большая редкость, когда в ресторане приходится ждать свободного столика или сидеть рядом с большой обедающей компанией. В этой стране достаточно места для того, чтобы сохранять дистанцию».
Даже для городских жителей здесь обычное дело - регулярно выезжать на природу, в сельскую местность. В латвийской культуре сохраняется романтизированный образ родной усадьбы - самодостаточной, обособленной, с постройками из дерева.
Латвийская усадьба включена в Канон культуры Латвии - список из 99 культурных ценностей, которые считаются для страны наиболее важными и которыми ее жители гордятся (интересно, что, среди прочего, в список вошли обычай ухода за могилами и вкуснейший ржаной хлеб).
Озола отмечает, что хотя усадьбы как таковые исчезли в XX веке в ходе советской коллективизации, привязанность к ним сохранилась до сих пор.
«Между 1948 и 1950 гг. процент живущих в сельских усадьбах сократился с 89.9% до 3.5%, так что традиция так жить была практически искоренена», - говорит она.
Но, как подчеркивает Вернера, самодостаточность по-прежнему часть латвийской идентичности: «Мы по-прежнему придерживаемся своего рода фермерского образа мысли: мы не собираемся днем в кафе, мы не общаемся с незнакомцами на улице».
Ломка национального характера произошла и тогда, когда латышей стали переселять в многоквартирные дома.
«Латвия населена очень неравномерно, большинство живет бок о бок в городских центрах», - сказала мне Озола.
Несмотря на то, что страна - одна из самых мало населенных в Европе, две трети латвийцев живут в многоквартирных домах. Среди европейских стран это один из самых высоких процентов, согласно статистике Eurostat.
В то же самое время опрос, проведенный местной риэлторской компанией Ektornet, показал, что более двух третей латвийцев хотели бы жить в частных особняках, односемейных домах.
Однако латвийцам надо быть поосторожней с такими желаниями. Согласно изданию Politico, население страны сокращается быстрыми темпами из-за эмиграции. В Латвии эти темпы - одни из самых угрожающих среди стран мира.
Так что нация, которая любит свободное пространство, может со временем получить его слишком много.
Между тем латвийские психологи пытаются понять, как такие типичные черты их соотечественников, как замкнутость и внешняя неприветливость к незнакомым людям, влияют на отношение латвийцев к беженцам. Ведь потерю собственного населения можно восполнить с помощью иммигрантов.
Озадаченным сдержанностью и молчаливостью местных жителей туристам, а также тем, кто переезжает жить в Латвию, Вернера рекомендует вот что: «Я бы посоветовала иностранцам не пугаться первоначального молчания. Когда с нами познакомишься поближе и пройдет некоторое время, мы можем стать очень хорошими друзьями».
«Мы - нация, которая не терпит театральности. Мы как правило говорим все прямо и откровенно. Мы не пытаемся показать, что нам все нравятся. Но уж если латыш говорит, что вы ему нравитесь, это чистая правда».
Прочитать оригинал этой статьи на английском языке можно на сайте BBC Travel.
/nginx/o/2019/10/16/12659746t1hee98.png)
