/nginx/o/2018/06/25/7922435t1h1541.jpg)
Первые подопытные кролики – эстонско-русские объединенные гимназии – приняли участие в исследовании, из которого выяснилось, что уходят из таких школ мало, высокая учебная мотивация помогает преодолеть связанные с языком и культурой трудности и различия, а культурная идентичность скорее укрепляется, пишет Postimees.
«Это действительно был очень успешный эксперимент», - прокомментировала проект объединенных школ Елена Роотамм-Вальтер, научный сотрудник в области обществоведения Нарвского колледжа Тартуского университета, которая является одним из авторов исследования, заказанного Министерством образования. «Конечно, на этот эксперимент пошли, как мне кажется, совершенно неподготовленными, но общая картина хорошая – дети учатся вместе, а уходят из таких школ по сравнению со средним показателем по Эстонии очень редко». По ее словам, в этих школах есть ученики, которые заканчивают гимназию с золотой или с серебряной медалью.
Научные сотрудники колледжа изучали, как справляются ученики 11-х классов наших первых объединенных гимназий. Это школы, где дети учатся полностью на эстонском языке или где 60 процентов программы проходят на эстонском, а 40 – на русском языках.
Такие школы возникли скорее при случайном стечении обстоятельств. «Просто детей мало и во всех уголках не хватает учеников отдельно на эстоноязычные и русскоязычные школы», - предположила Роотамм-Вальтер, указав на то, что в Таллинне и в Тарту объединенных гимназий нет.
Официально по всей Эстонии таких объединенных гимназий должно быть девять из 168. Они есть в Валга, Йыхви, Пярну, Койдула, Локса, Пейпси, Палдиски, Кехра и Силламяэ, а также в Кивиыли. На самом деле, в Силламяэской гимназии в течение нескольких лет не могли полностью укомплектовать эстоноязычный класс, хотя и там хватает детей, которые хотели бы учиться на эстонском языке.
С другой стороны, Койдулаская гимназия в Пярну завершила преподавание на русском языке. По словам директора школы Индрека Калдо, к ним не приходит из основной школы достаточное количество русскоязычных детей, чтобы они могли открыть свой класс 60/40. Поэтому тот десяток детей, который приходит из русской школы, отправляют учиться в гимназии на эстонском языке: «На протяжении всего гимназического обучения мы предлагаем им усиленное изучение эстонского языка. Учебное направление они выбирают сами и по классам их распределяют на этом основании».
Тяжело, но они хорошо справляются. По словам Калдо, в этом году выпустился первый поток гимназистов, среди которых были дети, пришедшие из русской основной школы, которые учились в гимназии только на эстонском языке. «Три ученика, пришедшие из русской школы, закончили гимназию с медалями. Два молодых человека из русской школы сдали расширенный экзамен по математике на 100 баллов», - порадовался директор и отметил, что на гимназическом уровне школу покидают менее пяти процентов учеников. «Из-за языка не уходит никто», - заверил он.
Почему это так - как раз и исследовали научные сотрудники колледжа, опросив учеников и учителей. «В 11-м классе уже есть год для учебы и привыкания к объединенной гимназии, так что они уже могут рассказать о своем опыте. Основным вопросом было: как они справляются с учебой в мультикультурной и многоязычной среде», - объяснила Роотамм-Вальтер.
Во-первых, уходят из школы редко благодаря тому, что учебная мотивация гимназистов очень высока: «На фоне этого совершенно второстепенно, каковы межкультурные различия. Говорят, что я же пришел сюда учиться».
Именно так получилось в Койдулаской гимназии, где молодые русские сосредоточены на результатах учебы: «Привыкание, конечно, сложно. Десятый класс – сложный, поскольку все предметы – в том числе литература и история – преподаются на эстонском языке».
По словам Роотамм-Вальтер, бывает так, что пришедший из русской школы ребенок полагает, что знает эстонский язык. Они действительно могут учить язык с начальной школы, но опыта общения у них нет. И в гимназии выясняется, что языка они все же не знают.
«Это очень болезненный и нечестный удар для ребенка. Ужасно слушать во время собеседований, как ученики русской школы описывают свое обучение эстонскому языку», - отметила научный сотрудник. Дети получают задания на эстонском языке, в которых они ничего не понимают. Приходят домой, пытаются перевести на русский и ищут в интернете те же материалы на родном языке. Заучивают и после переводят на эстонский.
«Так делают в десятом классе и в итоге они думают, что знают эстонский язык достаточно, чтобы не учить его дальше», - рассказала Роотамм-Вальтер. Для детей это большой стресс и трата времени. Но снова на помощь приходит мотивация.
«Большая часть планирует продолжить образование в высших учебных заведениях Эстонии. Также ученики знают, что при наличии эстонского и русского языков на рынке труда у них лучший выбор», - указано в исследовании о русскоязычных учениках.
Но трудно и эстонцам, которые в своем культурном пространстве с русским языком особо не сталкиваются. Кроме того, эстонцы ждут большего от объединенных гимназий: они должны учиться лучше, ведь они же знают эстонский язык.
Обычно ученик не понимает по-русски и не говорит на этом языке, выяснилось из исследования. «Эстонские ученики сказали, что им сложно привыкнуть, потому что они никогда не были в ситуации, когда они ежедневно находятся с людьми, которых они совсем не понимают», - сказала Роотам-Вальтер.
Ученики из русскоязычного пространства намного лучше подготовлены к адаптации в мультикультурной среде. Например, русскоязычная культура не однородна, помимо русских она охватывает украинцев, белорусов, евреев, поляков, узбеков и представителей других культур.
«Можно сделать вывод, что ученику из эстоноязычного культурного пространства намного сложнее адаптироваться к мультикультурной среде объединенной гимназии», – написано в исследовании.
Многие опасаются, что в объединенных гимназиях возникнет путаница на почве национальной принадлежности, при которой кто-то утратит связь со своими корнями, однако собеседования с учениками и учителями скорее показывают, как ученики начинают замечать различия и лучше понимать свою идентичность.
«Они понимают, что они разные и как с этим справиться, поскольку им же нужно вместе учиться. Учебная мотивация настолько сильна, что все остальное является второстепенным», - заверила руководитель исследования.
По словам учителей, ученик приходит к пониманию, что к различиям нужно относиться толерантно, если вы хотите и дальше учиться в этой школе. Поскольку учеба является для учеников приоритетом, культурные различия нужно начать чувствовать меньше, а после, может быть, и понимать, то есть относиться к ним, как к особенности своей школьной среды.
Часть принимает, а другие чувствуют. Последние признают, что различия тревожат, написано в исследовании. Ученики всех школ признают, что ученики, принадлежащие к разным культурным пространствам, держатся сами по себе.
/nginx/o/2018/06/25/7922436t1h6c73.jpg)
Есть и еще проблемы. Например, разный уровень учеников. Цель объединенных гимназий состояла в том, чтобы на определенных уроках ученики были вместе, и во многих школах это работает очень хорошо. А в некоторых - нет. Например, историю приходится преподавать эстоноязычным и русскоязычным группам отдельно. «Учитель объяснил так, что багаж знаний учеников русских школ настолько слаб, что с ними нельзя идти дальше, им нужно догонять», - объяснила Роотамм-Вальтер.
Эстоноязычные ребята не считают это плохим, хотя отмечают, что хотели бы быстрее идти дальше. По словам учителей, они делают все, чтобы ученики достигли одного уровня, что удается сделать к 12-му классу.
Еще одна сложность заключается в том, что у русских и эстонских учеников весьма разные ценности, хотя школа пытается создать что-то общее. Например, эстонские ученики могли сказать, что в нашей школе недостаточно ценят сохранение окружающей среды, в то же время русские ученики говорят обратное. Одни считают, что в школе достаточно свободы, другие, опять же, нет.
«Представьте себе, как сложно говорить об одной вещи, если ее иной раз на 60-70 процентов по-разному понимают. Поэтому некое различие остается, поскольку культурное различие – это тоже большая ценность», - отметила Роотамм-Вальтер. В то же время и тут помогает учебная мотивация: «Главное – успеваемость, а с остальным можно как-то справиться, и справляются».
Самое большое единство есть в поселковых школах, где переплелись между собой две культуры. Например, район Чудского озера. «Там живут общей жизнью, и школьные ценности понимаются одинаково. Различия есть, но они не мешают школьной жизни», - говорит Роотамм-Вальтер. В то же время есть Локса или Кивиыли, куда другую общину завезли в качестве иностранной рабочей силы, и они на протяжении всей истории держались подальше от местной общины.
В итоге, самыми счастливыми в объединенных гимназиях являются двуязычные ученики, вне зависимости от того, приобретен ли второй язык дома или в других учебных заведениях низшего уровня в процессе языкового погружения.
«Они как медиаторы, у которых есть ситуативная идентичность. Если быть двуязычным в компании эстонцев, то русские выглядят, как эстонцы. Если двуязычный находится в русской компании, то эстонцы видят себя русскими», - описала ситуацию научный сотрудник.
А самые несчастные - те, кто начинает учить язык на последнем уровне.
Как руководители школ, так и ученики указали на то, что сложности возникают потому, что нет достаточного количества компетентных учителей. Во многих школах признают также отсутствие методики и материалов.
По словам Роотамм-Вальтер, объединенная гимназия - это, скорее, история успеха и для эстонцев, и для русских, если этим заниматься продуманно, а также учитывать особенности и историю общины. «Первая рекомендация – раннее языковое погружение, что, к сожалению, еще не так распространено», - признала она.
Источник: оценки ценностей, положение и стратегия успеха учеников объединенных гимназий в многоязычных и мультикультурных школах.
Отчет об исследовании будет представлен 29 августа в Нарвском колледже Тартуского университета на конференции педагогов многоязычных школ.
/nginx/o/2018/06/25/7922437t1h744c.jpg)
:format(webp)/nginx/o/2017/01/27/6287643t1hc88d.jpg)