Президент Европейского центробанка Жан-Клод Трише уверен, что Эстония должна внести свой вклад в спасении Греции, чтобы избежать ситуации, когда помощь потребуется очередной стране еврозоны. Трише убежден, что зона евро не распадется — наоборот, когда-нибудь в ЕС будет единое министерство финансов.
Как вы считаете, кто главный виновник того, что еврозона переживает долговой кризис?
Некоторые эксперты утверждают, что за это ответственна Германия, поскольку бездумно одалживала деньги Греции и другим странам, переживающим долговой кризис, чтобы те покупали немецкие товары. Вы согласны с этим утверждением?
Риски государственного долга — это всемирный феномен, который после кризиса финансовой системы характеризует почерк многих развитых экономик. Небольшая часть европейских государств особенно подвержена влиянию, однако это вопрос всемирного характера.
В Европе возник парадокс, поскольку зона евро в целом находится в лучшем состоянии, чем многие другие развитые экономики. Например, в конце этого года дефицит нашего публичного сектора, вероятно, составит около 4,5%. Таким образом, уровень нашего годового дефицита составляет лишь половину уровня дефицита публичного сектора Японии и США, двух очень больших экономик G7 («большой семерки»). Нам следует помнить об этом.
Напряженность и проблемы возникают из отсутствия разумного, строгого и правильного управления в самих странах: они несут главную ответственность. Во-вторых, они обусловлены тем, что не было сурового надзора со стороны всех других государств, которого требовал Пакт стабильности и роста.
Почему вы не можете остановить долговой кризис?
Это обсуждают правительства, мы подбадриваем их, чтобы они старались как можно быстрее найти подходящее решение.
Почему Европейский центробанк считает дефолт в Греции плохим решением? Что будет с зоной евро, если Греция станет неплатежеспособной?
Совершенно очевидно, что как выборочный дефолт, так и полный дефолт очень вредны. Больше я не стану комментировать эту тему.
Как можно предотвратить неплатежеспособность Греции?
Это зона ответственности правительств.
Эстония не участвовала в первом пакете помощи Греции, поскольку в тот момент еще не входила в евро зону. Вы считаете, что теперь Эстония должна внести вклад во второй пакет помощи Греции?
Конечно.
Почему такие страны, как Эстония, должны участвовать в пакетах спасения Греции и других погрязших в долгах государств, учитывая, что зарплаты в этих странах намного выше, чем в Эстонии?
Будучи членом еврозоны, нужно как можно активнее участвовать в обсуждении строгого надзора за политиками стран-членов ЕС и, конечно, активно участвовать в обсуждении условности возможной программы помощи.
Если в вопросе условности порядок установлен, то все страны еврозоны должны действовать сообща. Участие в общем рынке, имеющем единую валюту, создает сильную взаимную зависимость. Я и сам всегда говорил, что это наша общая судьба.
Есть ли у Греции возможность вернуть дополнительные деньги, которые она получит от стран ЕС?
Это полностью зависит от их способности адаптировать финансовые дела публичного сектора и экономическую конкурентоспособность и добиться, невзирая на выплаты процентов, существенного профицита, а также от того, насколько профессионально и активно они смогут провести масштабную приватизацию.
Невзирая на долговой кризис в еврозоне, Европейский центробанк недавно повысил процентные ставки на 25 базисных пунктов. Экономисты считают, что это может вызвать целую волну повышений. Отличия между странами еврозоны довольно большие, и повышенные процентные ставки могут пагубно сказаться на слабых экономиках, например, Греции и Португалии. Как вы ответите на эту критику?
В финансовой политике мы применяли принцип отличия между «стандартными» и «нестандартными» методами. Стандартные методы — это процентные ставки. Нестандартные методы предусмотрены для того, чтобы помочь восстановить более правильный передаточный механизм нашей финансовой политики, когда финансовые рынки или части рынка нарушены.
Принимая решения по процентным ставкам, нужно стараться добиться ценовой стабильности в зоне евро в целом, в соответствии с нашим определением ценовой стабильности: менее двух процентов, но около этого. За последние 12 лет нам удалось достичь среднегодового показателя в 1,97%, что точно согласуется с нашим определением.
Такой уровень ценовой стабильности мы обеспечим и на следующие десять лет. Это наша основная задача, наш вклад в стабильность Европы. Это необходимая предпосылка для роста и создания рабочих мест в еврозоне. Я считаю, что такое постоянное укоренение ожидаемой инфляции и благонадежность Европейского центробанка как гаранта ценовой стабильности, в среднесрочной перспективе позитивно сказываются на всех государствах еврозоны.
Если бы мы не были благонадежны, то в среднесрочной и долгосрочной перспективе процентные ставки содержали бы более высокий уровень ожидаемой инфляции, и в связи с этим процентные ставки были бы тоже выше во всей зоне евро.
Нобелевский лауреат Пол Кругман считает, что Центробанк хочет возложить бремя адаптации на периферию зоны евро, чтобы избежать возникновения инфляционного давления в Германии. Это правда?
Мы рассматриваем зону евро в целом. Мы отвечаем за валюту 331 миллиона граждан. Точно таким же образом Федеральный Резерв США несет ответственность за все американские штаты, а не только, например, за Флориду, Калифорнию или Массачусетс. Наши решения базируются на наших оценках того, в чем нуждается еврозона в целом, чтобы обеспечить стабильность цен в среднесрочной перспективе.
Может ли еще какое-то государство зоны евро, например, Италия, в этом году просить о помощи?
(Долго молчит. — Авт.) Я сказал бы… Ничего подобного у меня в мыслях нет, и я не вижу ни одного другого государства Европы, которое не было бы сосредоточено на подходящей государственной политике.
Как вы считаете, кризис внешней задолженности вызовет в Европе новый экономический спад?
Наш основной сценарий, который согласуется с позициями МВФ, Еврокомиссии и других международных институтов, не предполагает экономического спада. По мнению совета (Европейского центробанка. — Ред.), риски уравновешены.
Может ли какая-нибудь из стран выйти из зоны евро, чтобы самостоятельно управлять своей финансовой политикой?
Этого я никак не могу представить. Такого нет и в Маастрихтском договоре.
Еврокомиссия хотела бы увеличить свои расходы на следующий бюджетный период (с 2014 по 2020 год). Какова ваша точка зрения на этот вопрос, если учесть, что тысячи чиновников Еврокомиссии зарабатывают больше, чем премьер-министр Эстонии?
Такие решения принимает Совет (ЕС), то есть собрание правительств. Правительства должны быть очень осторожны: если они увеличивают расходы на Европу в целом, то им следует сократить свои расходы на уровне государства.
Готовы ли вы сейчас поддержать создание рейтингового агентства Европы?
Мы поддерживаем все инициативы, которые направлены на устранение конфликтов интересов, — там, где они существуют, на улучшение надзора и нарастание конкуренции в какой-то экономической отрасли. Все, что делается в этом направлении, правильно.
Что произойдет, если политики в США не смогут договориться по поводу повышения потолка внешнего долга? Как это повлияло бы на зону евро?
У меня нет никаких сомнений, что в США найдут подходящий способ, как справиться с нынешними трудностями. В противном случае возникли бы большие проблемы во всем мире.
Как далеко может продвинуться европейская интеграция? Каких пределов она должна была бы достигнуть в идеале?
По моему мнению, строительство Европы еще не завершено, и мы должны двигаться дальше. Европейцы могут сформировать новый тип конфедерации, не похожую на федерацию США, которая будет иметь характерные для Европы черты и в полной мере учитывать европейскую историю. Но судьбу этих возможных перспектив будут решать европейцы.
Вы считаете, что через 20 лет в ЕС будет единое министерство финансов?
Я не могу сказать, что это случится в какой-то определенный момент времени. Я думаю, что наша конфедерация будет иметь несколько министерств, в том числе и министерство финансов.
Влияет ли долговой кризис на объем вашей работы?
Для всех членов правления и совета Европейского центробанка и персонала Центробанков стран ЕС нынешний кризис, который начался четыре года назад и стал самым серьезным финансовым кризисом после Второй мировой войны, принес много дополнительной работы, потребовал постоянной готовности и внимания. Мы все очень много работаем, даже в выходные дни.
Какой момент для вас, президента Центробанка, был самым сложным?
Не было «самых сложных моментов». Надо постоянно быть бдительным и готовым принять нужное решение.
Что вы считаете своим крупнейшим достижением?
Самое крупное достижение — это то, что за 12 лет после введения единой валюты мы можем сказать 331 миллионам граждан стран зоны евро, что наша средняя годовая инфляция составляет 1,97%, что полностью вписывается в желания европейских демократий соответствует нашему определению экономической стабильности. Это самый лучший результат за 50 лет.
Но это не только мое достижение, это достижение всех сотрудников Центробанка и всей евросистемы в целом.
Жан-Клод Трише
• Родился 20 декабря 1942 года в Лионе, Франция.
• В 1975 году поступил на работу в Министерство финансов Франции, затем работал советником министра экономики и представлял Францию в МВФ и Всемирном банке.
• В 1993 году стал президентом французского Центробанка.
• С 2003 года — президент Европейского центрального банка.
• В 2007 году Financial Times присудила ему титул «Человек года». B 2008 году журналы The Banker и Euromoney назвали его «Главным банкиром года», в этом же году за вклад в европейскую интеграцию он получил премию European Vision.
• Срок президентства Трише завершается в октябре
2011 года. О своих дальнейших планах он пока не сообщает.