Прабин Каур: Ад на острове Утейя

Прабин Каур Фото: Erakogu

После взрывов в Осло мы радовались, что находимся в безопасности на острове. Никто не думал, что ад начнется и здесь у нас, пишет 23-летняя Прабин Каур, чудом спасшаяся с норвежского острова смерти Утейя.

Я проснулась. Я уже не могла больше спать. Сижу в комнате. Чувствую грусть, злость, счастье, боже, не знаю что. Чувств много. Мыслей много. Боюсь. Реагирую на малейший звук. Хочу сейчас написать о том, что произошло на острове Утейя. Что видели мои глаза, что я чувствовала, что делала. Слова идут прямо изнутри, но в то же время многие имена я не хочу называть, из уважения к моим друзьям.

После взрывов в Осло у нас прошла экстренная встреча в главном здании. Нас было много. Мы радовались, что находимся на острове в безопасности. Никто не думал, что ад начнется и здесь, у нас.
Я стояла в основном коридоре, когда началась паника. Я слышала выстрелы. Видела, как он стреляет. Все начали убегать. Первая мысль была: «Почему по нам стреляет полиция? Что, черт возьми, происходит?». Я побежала в малый зал. Люди убегали, кричали. Мне было страшно. Мне удалось попасть в одно из помещений совсем в конце здания. Нас там было много.

Все мы лежали на полу. Слышали новые выстрелы. Стало еще страш­нее. Я плакала. Ничего не понимала. Через окно я видела своего луч­ше­го друга и думала, может, мне на­до выйти наружу, чтобы привести его сюда ко мне. Я не успела. Я виде­ла страх в его глазах. Мы оставались лежать в помещении на полу несколько минут. Мы договорились, что больше никого не впустим, потому что может прийти убийца. Мы услышали новые выстрелы и решили прыгать из окна. Началась паника. Все в помещении торопились к окну и пытались выпрыгнуть. Я была последней, я думала: «Я последняя, кто выпрыгнет. Я сейчас умру. Я в этом уверена, но, наверное, это нормально, так, по крайней мере, я буду знать, что остальные в безопасности».

Я выбросила из окна свою сумку. Попыталась слезть вниз, но не удержалась. Я больно упала на левый бок. Какой-то парень помог подняться. Мы побежали в лес. Я смотрела по сторонам. Он здесь? Он будет стрелять в меня? Он видит меня?

Одна девушка сломала лодыжку. Еще одна была серьезно ранена. Я попыталась ей помочь и потом опять направилась к воде. Я хотела спрятаться за какой-нибудь кирпичной стеной. Нас было много. Я молилась, молилась, молилась… Надеялась, что Бог видит меня.

Я позвонила маме и сказала ей, что не уверена, что мы еще увидимся, но я буду делать все, чтобы справиться. Я сказала ей, что люблю ее. В ее голосе я слышал страх. Она плакала. Это причиняло боль.
Я отправила сообщение папе, написала, что люблю его. Написала сообщение еще одному человеку, которого я очень-очень люблю. Отправила сообщение моему лучшему другу. Он не ответил.

Мы слышали новые выстрелы. Мы прижались друг к другу. Мы так сделали, чтобы сохранить тепло. У меня было столько мыслей. Я так боялась. Папа мне звонил. Я плакала, сказала, что люблю его. Он сказал, что они едут вместе с моим братом, чтобы забрать меня на берегу, или они приедут на остров. Во мне смешалось столько чувств... Столько мыслей...

Я молилась, как могла. Прошло какое-то время. Остальные звонили родителям, через какое-то время все стали писать смс, испугавшись, что убийца может нас услышать. Я думала о своей сестре, которая уехала. Как я могу дать ей знать, что со мной происходит? Я написала в Twitter и на Facebook, что я все еще жива и «в безопасности». Написала, что жду полицию.

Люди прыгали в воду, плыли. Я осталась лежать. Я решила, что, если он придет,  буду делать вид, что я мертвая. Не буду ни бежать, ни уплывать. Я не могу описать тот страх, все те мысли, все, что я чувствовала.

Появился мужчина. «Я из полиции». Я осталась лежать. Кто-то кричал ему в ответ, что он должен доказать это. Я не помню точно, что он говорил, но убийца начал стрелять. Заряжал. Снова стрелял. Стрелял по людям рядом со мной.

Я осталась лежать. Думала: «Это конец. Он здесь. Он достанет меня. Я сейчас умру». Люди кричали, я слышала, что одни были застрелены. Другие прыгали в воду. Я лежала. С мобильным в руке. Я лежала на ногах одной девушки. А две другие лежали на моих ногах. Я не двигалась. Мне пришло смс, несколько раз звонил телефон. Я делала вид, что я мертвая, так я пролежала как минимум час. Было совершенно тихо. Я осторожно повернула голову, чтобы увидеть кого-то живого. Я видела трупы. Видела кровь. Страшно. Я решила встать. Я лежала на мертвом теле. Два тела лежали на мне. Мой ангел-хранитель был со мной.

Я не знала, вернется ли стрелок. Я не отважилась посмотреть, кто мне звонил и писал. Я спешила вниз к воде. Сняла свитер. Он был большой. Говорила себе, что в нем будет тяжело плыть. Я думала, брать ли с собой телефон ли оставить его там. Я сунула его в задний карман и прыгнула в воду. Я видела в воде других сбежавших с острова. Они уплыли далеко. Я видела, что некоторые собрались у надувной лодки или чего-то такого. Я плыла, плыла и плыла к той надувной лодке, или что там было. Кричала. Плакала. Мне было холодно. Я думала о том, когда утону. Было все тяжелее и тяжелее. Я молилась. У меня начали болеть руки. Я решила перевернуться на спину и дальше плыть только с помощью ног. Я уходила вниз, поэтому опять стала плыть нормально.

Вдруг мне показалось, что те, кто был у надувной лодки, стали отдаляться. Я кричала. Просила их подождать меня. Это, должно быть, была галлюцинация. Но я точно проплыла несколько сотен метров, пока добралась туда. Мы немного поговорили друг с другом.

Мы говорили о том, как нас зовут, откуда мы. Когда рядом с нами стали проплывать лодки, мы просили помощи, но первыми они забирали тех, кто все еще плыл.

Потом к нам подплыл один мужчина в лодке. Он бросил нам сразу несколько спасательных жилетов. Я схватила один и натянула на себя. Я держалась за эту маленькую надувную лодку долго, пока тот же мужчина не вернулся, чтобы забрать нас. Мы все поднялись наверх и отправились к берегу.

Скоро его лодка стала набирать воду. Я делала все, что могла, чтобы вычерпать как можно больше воды. Я использовала ведро. Устала. Одна девочка в лодке сменила меня. Мы оказались на берегу, там нам раздали одеяла. У нас текли слезы. Я снова плакала. Одна женщина меня обняла. От того мне стало невероятно хорошо. Я громко плакала.

Один мужчина дал мне свой телефон. Я позвонила папе: «Я живу. Я смогла. Я в безопасности».

Потом я положила телефон и снова плакала. Нам надо было немного пройти пешком. Совершенно незнакомые люди сажали нас в свои машины и везли в отель Sundvollen. Я бежала внутрь, надеясь, что увижу там своего лучшего друга. Его нигде не было. Я увидела одну подругу. Я громко зарыдала. Мы долго с ней обнимались, это было приятное чувство.

Я решила пройтись, искала друзей. Сердце билось, я все время плакала. Я отметилась у полицейских, стала смотреть списки. Я не знала, жив ли мой друг. Ни в одном списке я не могла найти его имя. Мне было страшно. Я получила матрас. Сняла мокрые носки. Я была наполовину голая, мне дали пиджак. Попыталась как-то успокоиться.

Я снова связалась со своими родителями. Папа и старший брат уже выехали, чтобы забрать меня. Я выпила немного какао. Села. Задумалась. Плакала. Я видела других друзей, обнималась с ними. И снова плакала. Мне одолжили компьютер, я зашла на Facebook и Twitter и написала, что я в безопасности.

Я была в отеле несколько часов до тех пор, пока не приехала моя семья. Я искала знакомых, говорила с одним священником. Рассказывала ему все, что видела. Это был хороший разговор. Один парень из Красного креста осмотрел мои раны и ссадины и промыл их.

Время шло. Я была вместе с некоторыми моими друзьями. Все говорили об одном: как нам удалось выжить. Нескольких из них я спросила, не видели ли они моего лучшего друга. Никто его не видел. Мне стало страшно. Я думала, что это была моя вина, потому что нам не удалось остаться вместе.

Одна подруга получила ключ от номера в отеле. Мы сели там, смотрели новости. Позвонил папа, сказал, что они приехали. Я спустилась на лифте и выбежала к ним. Папу и старшего брата я долго обнимала, громко плакала, мой братик тоже. Это был прекрасный момент.

Я заметила одного парня, который был похож на моего лучшего друга. Я крикнула его имя. Повернулась. Это был он! Мы долго обнимались. Мы оба плакали и спрашивали друг друга, как сумели выжить.
Через некоторое время мы поехали домой, мой лучший друг в том числе. Его брат за мной пришел вместе со своим лучшим другом. У меня дома собралось много людей. Они не хотели уезжать, не увидев, что со мной все в порядке. Мы немного поговорили.

Позвонила лучшей подруге, это был хороший разговор. Она мне сказала: «Я не была уверена, что ты мне еще когда-нибудь позвонишь…». Слезы рвались наружу. Мы немного поговорили, и потом я пошла спать. Было три часа. Мама не хотела, чтобы я спала одна, так что мы спали вместе.

После тех событий уже прошло несколько часов. Я все еще в шоке. Еще не все уложилось в голове. Я видела тела своих друзей, многих еще не нашли. Я рада, что умею плавать. Что Бог смотрел за мной. В голове проносится столько чувств, столько мыслей.

Я думаю обо всех своих близких. Обо всех, кого я потеряла. О том аде, который был на острове. Самая красивая сказка лета превратилась в самый страшный ночной кошмар всей Норвегии.

Прабин Каур является руководителем региональной организации молодежной секции Трудовой партии Норвегии в Гроруд, членом женской секции Трудовой партии в Осло и комментатором Aftenposten. Postimees публикует материал с разрешения автора и первого издателя текста.