Обращаем ваше внимание, что статье более пяти лет и она находится в нашем архиве. Мы не несем ответственности за содержание архивов, таким образом, может оказаться необходимым ознакомиться и с более новыми источниками.
/nginx/o/2011/08/17/711014t1h951d.jpg)
Работающие на высоких постах мужчины носят светлые чистые рубашки. Так, например, и комбайнеры Андре Персидски и Юри Афанасьев из деревни Вяльги Вараской волости, которые каждый погожий день на комбайнах New Holland высотой четыре метра крутятся на зерновых полях товарищества Kaarel.
«А почему бы и не в чистой глаженной рубашке, — с хитрой улыбкой на лице произносит Андре Персидски. — Кабина чистая, в ней нет пыли и всего такого».
«У Андре в кабине комбайна на полу ковер, и каждое утро он опрыскивает его освежителем воздуха, — говорит Юри Афанасьев. — Обычно у него и букет цветов стоит в кабине, но именно сегодня цветы завяли, и он их выкинул».
Суетящиеся у офиса товарищества люди шутят, что Андре работает на комбайне уже 80 лет — это его хобби. Еще когда он работал заместителем председателя и главным инженером колхоза Vara, то вторую половину лета проводил за рулем комбайна.
Как день и ночь
«В советское время комбайнером платили хорошо», — объясняет Андре Персидски. 80 лет — это, конечно, загибают, но то, что нынешнее лето — 27-й или 28-й сезон у него, это так. За свою работу комбайнером он поработал на двух «Нивах», двух красных «Донах», «Колосе» и на зеленом «Дон-2», который в колхозе Vara прозвали «Дон Диром».
«Зеленый «Дон», пока был еще новенький, был очень неплохой машиной, но это было недолгое счастье», — вспоминает Андре Персидски. Довольно быстро зеленый «Дон» превратился в красный, поскольку его запчасти было легче достать.
На «Дон Дире» был даже кондиционер, но он работал как достойный представитель советского тракторостроения. В жару в начале первого сезона Андре Персидски настроил его на прохладу в кабине, но когда на улице посвежело, то кондиционер перестал слушаться и продолжал гнать холод, так что бедному комбайнеру пришлось убирать хлеб в зимней шапке и теплом армяке.
Хотя баранку комбайна Юри Афанасьев крутит лишь восьмой сезон, но с советскими комбайнами знаком и он. «Жара тридцать градусов в тени, в кабине еще больше, жуткая пыль, — вспоминает он. — Едем, окна нараспашку, сквозняк, а делать нечего, иначе сжаришься».
К счастью, все это теперь — воспоминание. Два комбайна товарищества Kaarel теперь плывут, как корабли полей, кондиционер работает безупречно, а в кабине играет радио. Комбайнеру не надо протискиваться на рабочее место — руль можно пододвинуть, как вам нужно: и вперед, и назад. А когда комбайнер приподнимается с водительского кресла, барабан жатки для безопасности сразу останавливается.
Эта громадная машина легко управляется с расположенного справа удобного пульта — например, меняется направление движения вперед-назад, поднимается и опускается жатка, переключается режим работы мотовила.
На полу кабины лишь педаль тормоза да блокиратор моста, который при плохой проходимости заставляет оба колеса вращаться одинаково, как на машинах повышенной проходимости.
Новенькими эти комбайны стоили дороже представительского Mercedes — 2,4 и 2,8 миллиона крон.
«На таком комбайне гораздо легче ехать, чем на грузовике, — уверяет Андре Персидски. — Едешь, как на легковушке с автоматической коробкой передач, только к большим габаритам надо привыкнуть».
Нешуточный труд
По словам Юри Афанасьева, ширина захвата комбайна равна шести метрам, длина комбайна от носа до хвоста — 8,5 метра, а его высота равна четырем метрам. Т.е. комбайн — это эдакий домик на колесах, который под гору, как говорит Афанасьев, может разогнаться до скорости 31 км/ч.
На поле скорости другие — от двух до семи километров в час. «Чем выше урожай, тем ниже скорость», — объясняет комбайнер.
За день один комбайн сжигает 300 литров солярки, убирая за это время урожай с 30 гектаров, то есть примерно 100 тонн зерна. Всего каарелским комбайнерам предстоит собрать урожай примерно с 1400 гектаров.
Да, в советские времена комбайнеры зарабатывали хорошо, но Андре Персидски и Юри Афанасьев и сейчас на заработки не жалуются. Однако большие деньги достаются тяжелым трудом, поскольку рабочий день комбайнера длится с семи утра до десяти вечера.
«Работа эта не шуточная. Перед выездом надо вычистить решета, сменить при необходимости некоторые лезвия резаков и смазать машину, где положено, — рассказывает Андре Персидский. — О комбайне надо заботиться, тогда и он о вас позаботится — поможет заработать».
Часов в десять-одиннадцать, когда роса уже почти сошла, комбайны выезжают на поле. Перед выездом Юри Афанасьев успевает рассказать, что они с Андре не только комбайнеры: «В другое время мы пашем, бороним, сеем — делаем то, что в этот момент нужно».
И сказал он это совсем без какого-либо сожаления.
Корабль зерновых полей
• Первый комбайн в Эстонии увидели в 1937 году на сельскохозяйственной выставке. Первым владельцем комбайна и его комбайнером стал хозяин хутора Ныммеалусе в Харьюском уезде, в волости Варбола, Вольдемар Йохансон, который в 1938 году приобрел американский комбайн Allis Chalmers 60 с шириной захвата 1,6 метра. К концу того же года в Эстонии было уже три комбайна, а через год — уже 25 машин.
• В 1940–50-х годах на эстонских полях работало несколько комбайнов с бензиновыми двигателями марки С-4. В 1950-е получил распространение созданный на «Россельмаше» дизельный комбайн СК-3, который в 1960-е годы был заменен на «СК-4».
• В начале 1970-х годов начали прибывать с Таганрогского завода комбайнов машины марки СК-6 «Колос», а с «Россельмаша» — СК-5 «Нива». С 1986 года в совхозы и колхозы начали поступать машины Красноярского завода комбайнов «Енисей 1200-N». А в конце десятилетия массово стали приходить россельмашевские машины «Дон-1500», а потом и их усовершенствованная модификация «Дон-1500А».
Источник: MTÜ Põlli, Фотогалерея сельскохозяйственной техники Kolhoos