Незаданные вопросы

Мартин Мельдер Фото: SCANPIX

Какие темы и вопросы особо не поднимались до и после выборов, но о которых непременно нужно подумать.Политолог Мартин Мельдер пишет, что президентские выборы стали признаком водораздела, где с одной стороны находятся IRL, Партия реформ и соцдемы (и их избиратели), а с другой — Центристская партия (и ее избиратели).
 

Главный вывод, который, судя по всему, был сделан из состоявшихся в понедельник президентских выборов и остался на слуху — удовлетворительно позитивный. Рийгикогу, наконец, выполнил ту функцию, которую ему дает Конституция в связи с выборами президента. Это символический знак исторического момента, когда политическая система Эстонии достигла определенной зрелости и стабильности.

На следующие пять лет у Эстонии есть глава государства, которым довольна большая часть партий и народа и который способен достойно и успешно представлять Эстонию.

Однако в случае с разными политическими событиями зачастую намного важнее то, о чем не говорят и что остается невысказанным. Вот поэтому так же важно задуматься о том, о чем сейчас большинство молчит, но что может помочь лучше понять нынешние выборы и наш президентский институт в своей целостности.

Итак: какие темы и вопросы особо не поднимались до и после выборов, но о которых непременно нужно подумать?

Во-первых, мы могли бы подумать о том, действительно ли Ильвес был самым лучшим возможным кандидатом. Как мы узнали впоследствии, баллотируясь в президенты в первый раз, он был настроен не слишком оптимистично по поводу своего поста и принял в выборах участие, по крайней мере, частично, из-за антипатии к прежнему президенту Арнольду Рюйтелю.

Каковы мотивы Тоомаса Хендрика Ильвеса сейчас? Более того — какие выводы следовало бы сделать не только из того, что его единственный конкурент не представил себя как серьезный кандидат в президенты, но и из того, что перед выборами не было проведено ни одного обсуждения возможных претендентов, по поводу которых можно было бы искренне спросить: может, он стал бы лучшим президентом для Эстонии?

Однако в трех из четырех партий царило мнение: «мы довольны ситуацией, поэтому пусть все остается, как есть». Четвертая же партия судорожно попыталась выдвинуть какого-нибудь кандидата лишь для того, чтобы ей было, за кого голосовать, и чтобы во время выборов партии не нужно было покидать зал Рийгикогу.

Далее: разве это говорит о зрелости демократии?  Демократия не есть неизменяемая стадия, которой нужно достичь, и после этого все будет в порядке и об этом больше не нужно думать. Демократия — это открытый и динамичный процесс, который в изменяющемся социальном, экономическом и технологическом контексте следует постоянно формулировать заново. Естественно, в истории европейских демократических стран были личности и партии с гораздо большим влиянием, которые сохраняли свою позицию намного дольше.

Долгосрочность одного человека или власти с таким же успехом может быть признаком относительного единогласия. Однако наряду с этим должны существовать и содержательные публичные дебаты по поводу его консенсуса и возможных альтернатив. Если обсуждать нечего и если нет весомых альтернатив, то такие выборы могут быть и признаком слабости демократии.

В-третьих, можно было бы подумать о том, что минувшие выборы продемонстрировали в плане силовых линий в политике Эстонии. Несмотря на то, что мы никогда точно не узнаем, кто и как в понедельник проголосовал в Рийгикогу, результаты и предшествовавшие выборам речи (вдобавок к нашей общей партийно-политической логике) свидетельствуют о том, что внутри наших партий и между ними могут быть жестко укоренившиеся понятия и позиции.

У нас издавна существует два лагеря, и граница между ними относительно непреодолима. Противостояние и разногласия неизбежны, но когда они всегда проходят по одним и тем же линиям, такая ситуация перестает давать нормальное разоблачение мнений — только немое противостояние, основанное на нездоровой конкуренции.  

В-четвертых, нам нужно больше думать, и не только сейчас, но и в течение всего предстоящего должностного срока, о возможностях, вытекающих из нашего президентского института, и используемых в этой позиции ресурсах.

Одним из самых важных ресурсов нашего президента внутри государства является, пожалуй, его доступность и позиция в центре внимания. Самой важной на этом посту является возможность говорить и, безусловно, быть услышанным, и эту возможность нельзя недооценивать. Все изменения в обществе начинаются с идеи, которая начинает откуда-то распространяться и укореняться, и таким образом, направлять поведение людей.

Тут очень важна разница, говорить ли о том, что мы все и так знаем или хотим слышать — что в основном ничего не меняет и, скорее, укрепляет и без того привычные формы мышления и мифы.

Вторая возможность — говорить о том, что раскрывало бы нам глаза, обращало внимание на незаметные или сделанные невидимыми  проблемы, разрушало бы наши предрассудки таким способом, который заставлял бы их заново выстраиваться более новым и лучшим образом.

Важной частью демократии являются дебаты, которые способны вынести на передний план проблемы (поскольку они есть всегда), и которым сопутствовало бы обсуждение возможных решений, основанное на знаниях, а не убеждениях, и учитывающее коллективные интересы жителей Эстонии.

Несмотря на то, что наш президент не может непосредственно «делать» политику, он может формировать тот контекст, в котором происходит наша политика. И зачастую в длительной перспективе именно это может стать решающим.

Итак, говорить по поводу нынешних выборов только или в основном об историчности момента и зрелости демократии было бы не совсем правильно. Это, пожалуй, немного поспешное преувеличение.

Скорее, эти выборы следует рассматривать как признак достижения позиции удобства: у партий (поскольку это, в первую очередь, был их выбор, а не выбор эстонского народа) был — и будет, предположительно, все последующие пять лет — на пост президента человек, который без особых проблем умещается в рамках нынешнего политического консенсуса, и не станет расшатывать их или подрывать в неудобных, но необходимых местах.

А, кроме того, выборы стали очередным признаком водораздела в эстонской политике, где с одной стороны твердо стоят IRL, Партия реформ и социал-демократы (и их избиратели), а с другой стороны — Центристская партия (и ее избиратели).

Возможно, в свете состоявшихся выборов следовало бы подумать именно об этом, и сделать это в контексте одних состоявшихся в это же время внутрипартийных выборов, которые в нескольких смыслах были намного важнее — там на чаше весов было нечто реальное.