Проблема полиции: отсутствие информации о душевных заболеваниях связывает руки

В октябре прошлого года на площади Вабадузе полиции пришлось застрелить размахивавшего ножом мужчину. Сейчас полиция ищет решение, как можно было бы предотвращать возникновение таких ситуаций. Фото: Liis Treimann

Опасными нестабильными людьми полиция может заниматься только в том случае, если они уже совершили преступление, а для предотвращения такового стражам порядка нужны информация и возможность быстро направить пациента к психиатру, пишет Postimees.

Одним из самых крупных современных сценариев опасности полиция считает нападение с ножом в общественных местах во время проведения массовых мероприятий - например, на Певческом празднике или на крупном фестивале. Если нападение или его попытка произойдут, а позже выяснится, что нападавший был душевно нестабильным и при этом не принимал назначенные ему лекарства или не завершил курс лечения, полиции останется только покачать головой. Что можно было сделать, чтобы предотвратить такое?

Когда позже полицейские выясняют обстоятельства происшествий, подпадающих под категорию ненормальных, часто выясняется, что ощущение реальности у их виновников уже какое-то время было странным, их поведение и высказывания казались опасными: нельзя сказать, что насилие вырвалось из них внезапно. Полиция считает, что если бы у них был более хороший обмен информацией с врачами о людях с душевными отклонениями, которые становятся опасными для себя и окружающих, пользы от этого была бы для всех.

По словам руководителя службы по борьбе с преступлениями против личности криминального бюро Пыхьяской префектуры Рогера Кумма, одной из возможностей для этого могло бы быть получение полицией информации о ставших опасными пациентах с психиатрическими диагнозами, не принимающих лекарства и не посещающих врача, когда, например, их близкие заметили, что больные стали агрессивными по своему поведению или своим высказываниям.

Руководитель криминального бюро Пыхьяской префектуры Урмет Тамбре говорит, что полиции не нужен прямой доступ к данным о здоровье, но кто-то мог бы планомерно оценивать, делает ли человека опасным изменение состояния его здоровья. «Иногда могло бы помочь, если бы полиция получала информацию от врача или членов семьи о том, что человек больше не ходит к врачу и не принимает лекарства. Тогда участковый полицейский мог бы его навестить и убедиться, что все в порядке. Есть люди, страдающие манией преследования, и они носят с собой ножи, поскольку боятся, что на них кто-то нападет. Если такой человек попадет на какое-то мероприятие, неизвестно, что произойдет. Для нас важна и информация о том, были ли у попавшего в арестную камеру человека попытки суицида или нужно ли ему принимать какие-то лекарства. Сейчас мы опираемся только на свой собственный опыт и рассказы людей, но эти рассказы могут не соответствовать действительности», - сказал Тамбре.

Психиатры не поддерживают

Председатель Эстонского общества психиатров Андрес Лехтметс говорит, что инициативу полиции по профилактике можно всячески приветствовать, но информация, которую полиция хотела бы получать, все же касается данных о здоровье человека, что в демократических странах является деликатными данными, разглашение которых без согласия человека должно быть очень и очень обосновано. Он сказал, что важно понять, что информирование полиции о душевных расстройствах человека может оказать такое влияние, что люди не осмелятся идти к врачу, поскольку будут бояться утечки информации. Поэтому может увеличиться количество душевнобольных, которым не оказывают лечения.

Лехтметс объяснил, что нет ни одного психического расстройства, из-за которого человек автоматически становился бы опасным. В то же время в преступной деятельности человека с душевными расстройствами играют роль алкоголь и другие влияющие на сознание вещества.

Он согласился, что у полиции должна быть возможность для снижения рисков, но нынешний закон, регулирующий психиатрическую помощь, по его словам, при умелом его использовании уже теперь дает полиции хорошие возможности: при необходимости они могут временно задержать человека, также, для того чтобы полиция могла доставить человека на проверку к дежурному психиатру, не нужно знать его диагноз.

Повторяются те же проблемы

Тамбре отметил, что если полиция или скорая помощь доставляют человека к врачу, то позже они не получают информации о том, опасен ли он, оставлен ли он на лечение или нет. В следующий раз повторяется то же самое.

Руководитель службы по борьбе с преступлениями против личности криминального бюро Пыхьяской префектуры Рогер Кумм говорит, что помощью полиции могла бы быть доступность информации о ставших опасными пациентах с психиатрическими диагнозами. Фото: Mihkel Maripuu

Кумм привел недавний пример: полиция доставила к дежурному врачу в психиатрическую клинику женщину, из разговора с которой создалось впечатление, что у нее навязчивая идея. Женщина сама обратилась в полицию и сказала, что должна кого-то убить. Она об этом уже долго думала и дошла до той стадии, когда вероятность совершения преступления была очень велика. Она боялась самой себя.

В полиции поговорила с ней, женщина осознала свою проблему и была согласна, чтобы ее отвезли к врачу. Такого человека полиция может доставить к врачу и в принудительном порядке, но если бы она не сказала, что хочет кого-то убить, было бы не так-то просто отвезти ее к врачу, даже если у нее есть большие проблемы с душевным здоровьем.

Людей, которые сами таким образом обращаются в полицию, по словам Кумма, десятки, но с точки зрения закона они неопасны и их нельзя доставить к врачу в принудительном порядке. Редки случаи, когда человек сам в правильное время замечает ухудшение состояния здоровья и приходит рассказать о своих навязчивых идеях, например, об убийстве, чтобы попросить о помощи. Поэтому такие люди нуждаются в том, чтобы те, кто находится рядом, это заметили и вмешались.

«Прежде всего, полицейский должен убедить человека, у которого есть проблемы, что ему помогут. Потом полицейскому нужно договориться с врачом, чтобы он принял пациента, который может быть опасен. Мы должны сами собирать свой материал о его поступках. И кажется, что это неправильно», - сказал Кумм.

Лехметс признал: если очевидно, что человек нуждается в психиатрическом лечении, но не опасен, его нельзя силой доставить в больницу. Но что означает опасность и где пролегает граница - это серьезная тема обсуждения в демократических странах. Он отметил, что и в Эстонии закон обозначает это весьма туманно.

Рабочее поле для психиатрических медсестер

Полиция считает, что если врач назначил кому-то лечение, без которого человек может стать опасным как для себя, так и для других, то государство должно иметь представление о том, выкупил ли человек лекарство и принимает ли его. «Если сейчас он не выкупает лекарство, то мы не знаем, контролирует ли его кто-то и обращает ли на это внимание. Полиция в любом случае узнает об этом только тогда, когда человек попадает в орбиту наших интересов», - отметил Тамбре.

По словам Лехтметса, и сейчас врачи могут видеть, было ли выписанное ими лекарство выкуплено в аптеке, но на отслеживание этого - при нехватке психиатров и их вспомогательного персонала - у врачей просто нет времени. Но если лекарства и выкупаются, врач все равно не может проверить, выпил человек таблетку или нет. У врача нет права просматривать данные человека и его историю болезни, если пациент прекратил ходить к нему на прием.

Напомнить о том, что нужно принять лекарство, и помочь в других бытовых делах, по словам Лехтметса, могли бы работающие при семейных врачах психиатрические медсестры, как это делается в Северных странах: «В медицине первичного уровня у нас очень много пространства для развития, особенно в плане душевного здоровья. Психиатрия не всегда является универсальным средством помощи, много причин для огорчения и в системе опеки и социальной работы».

Принудительное лечение назначает суд

Если чьи-то родственники замечают в поведении человека нестабильность, прежде всего, нужно связаться с медицинским учреждением, где он прежде наблюдался, или с семейным врачом.

Лечение вопреки желанию человека могут назначить, когда у него есть тяжелые нарушения психики, он опасен для себя или других, и если другая помощь ему не помогает. Средняя продолжительность лечения – 16 дней, за которые его состояние, как правило, должно стать стабильным.

Принудительное лечение назначается человеку судебным решением вместо уголовного наказания, если в момент совершения преступления он находился в состоянии психического расстройства, то есть человек является неделиктоспособным. Принятие такого решения в среднем занимает восемь месяцев и около половины пациентов, направленных на принудительное лечение, приходят на него из дома. В прошлом году принудительное лечение прошли 167 пациентов.

Эксперт: душевные расстройства – недооцененные в Эстонии заболевания

Если психические расстройства человека можно взять под контроль, то улучшить его личность невозможно, например, нельзя привести в порядок его способность к эмпатии, говорит советник отдела развития системы здравоохранения Министерства социальных дел Ингрид Отс-Вайк.

По ее словам, статистика скорее говорит о том, что обычный дееспособный человек намного более опасен для человека с психическими расстройствами, чем наоборот. У больного больше шансов стать жертвой преступления.

Она сказала, что в год в Эстонии выявляются десятки тысяч новых первичных случаев душевных расстройств, на больничное лечение из них попадают около 10 000, лечение против воли приходится применять примерно к 3000 человек.

В рамках уголовных расследований в год заказывается около 450 психиатрических экспертиз и около 50-60 человек попадают на принудительное лечение. А преступлений, связанных с насилием, в год в Эстонии происходит около 7000. Исходя из этого, она спрашивает, какие знания вынесет полиция из данных о здоровье? «Истории болезней и карты здоровья предназначены для документирования в медицинском учреждении. Цель их сбора совсем другая. Возникает вопрос, охватывает ли инструмент оценки их риска потребность в информации о том, какой диагноз поставлен человеку? Все ли, кто употребляет антидепрессанты, в понятии полиции входят в группу риска?»

По словам Отс-Вайк, диагноз не говорит о том, насколько способен человек к осознанию и самостоятельной деятельности, а также к управлению своими поступками: «Большую часть громких преступлений все же совершили деликтоспособные люди, которые понимали, что они делают. Если человек совершил преступления в состоянии психоза, обусловленного употреблением веществ, то после очищения организма от них он не нуждается больше в прямом лечении и гуляет по улицам. У него  есть и доступ к алкоголю», - говорит она.

По ее словам, большая проблема в том, что душевные заболевания не являются так называемыми ценимыми болезнями. Все понимают, если у человека рак, а вот психические заболевания являются чем-то постыдным. И доступность лекарств, помогающих справляться с расстройствами психики, намного меньше, чем, например, доступность лекарств от рака. Отс-Вайк отметила, что мониторить покупку лекарств нужно в случае всех хронических больных, а не только психиатрических: «Самое дорогое лекарство – это выброшенное в помойку лекарство, его же не получит кто-то другой. А покупка лекарств не гарантирует того, что его будут принимать».

А психиатрических медсестер обучают и сейчас и можно надеяться, что в будущем они будут работать во всех центрах здоровья. Сейчас они отправляются работать скорее в психиатрические больницы, где они помогают психиатрам снизить рабочую нагрузку, сказала Отс-Вайк.