/nginx/o/2018/07/16/9891749t1h243d.jpg)
Летний спектакль Кукольного театра «Путешествия Гулливера», поставленный Таави Тыниссоном по одноименному роману Джонатана Свифта, текст которого был адаптирован для театра драматургом Урмасом Леннуком, вышел стильным, эмоциональным и эклектичным. Спектакль проходит в живописной прибрежной деревне Вийнисту, в здании старой котельной.
Одна из самых ярких и запоминающихся сцен постановки — кораблекрушение в самом начале первого действия, возникающее как болезненное воспоминание расстроенного ума Гулливера. Под раскаты грома, вспышки молний, среди развевающихся огромных темно-синих полотен — набегающих на палубу штормовых волн, актеры мечутся, покачиваются и падают наземь, изображая, как волны смывают их с палубы корабля.
И вот гигантская фигура, облаченная в просторную белую рубашку, медленно вплывает на сцену в сполохах пронзительного света. Гиганта тянут за прикрепленные к нему бечевки актеры — рядом с ним они лилипуты. Когда наконец огромный макет человека с пугающе полыми глазами и обнаженным железным каркасом в отдельных частях тела оказывается лицом к лицу со зрительным залом, изумление сменяется легким дискомфортом.
/nginx/o/2018/07/16/9891729t1h9d26.jpg)
Подобное впечатление производит сцена из нашумевшего в Каннах шведского фильма «Квадрат», когда в музее современного искусства демонстрируется инсталляция — спроецированное на стену видео с жутковатым неандертальцем. Впрочем, на великана невозможно смотреть без восхищения: это зрелище в сочетании с музыкой, освещением и мечущимися по сцене фигурами очень эффектно. Без сомнения, это заслуга художника Марион Ундуск, ее мастерство сделало спектакль особенно запоминающимся. Время от времени громадина отходит на второй план и на сцене появляется актер (Анти Кобин), исполняющий роль Гулливера, который остается один на один с миниатюрными куклами.
В гостях у лилипутов
Первая часть спектакля, посвященная приключениям корабельного врача Гулливера в королевстве лилипутов, поражает остроумием, обилием визуальных находок и остросоциальной направленностью. Сатирическая история Свифта заискрилась у умельцев кукольного театра новыми красками. Первое действие начинается и заканчивается сюрреалистично поданным бредом воспаленного сознания Гулливера, а история его пребывания у лилипутов пропитана юмором, коим литературный первоисточник все же похвастаться не может.
В спектакле лилипуты предстают как комичный народец: всякий раз при слове «император» они восклицают экспрессивно «А-а-ах», услышав название враждебного государства Блефуску, испуганно голосят «Тьфу-тьфу-тьфу», а имя императрицы Блефуску встречает неодобрительным «У-у-у». На театральных подмостках жители Лилипутии предельно эмоциональны и порой пританцовывают, словно герои мюзикла.
Авторы постановки сделали брата императора Лилипутии и его главного антагониста женщиной и уделили повышенное внимание императрице (Ли Трей). В книге она предстает как безмолвный персонаж и запоминается лишь тем, что затаивает на Гулливера глубокую обиду. Здесь же она одна из главных героинь, умеет веско высказаться, старается повлиять на решение монарха (Андрес Роосилехт) и ставит под сомнение патриархальное представление о женском предназначении. Во времена Свифта права женщин на повестке дня не стояли, зато сегодня это одна из актуальных тем.
Безобразное племя
Вторая часть спектакля, рассказывающая о пребывании Гулливера в Бробдингнеге, стране великанов, не может похвастаться яркими визуальными находками первой. События развиваются на фоне рисунков огромных цветов и растений, надо признать, очень красивых. Великаны здесь — актеры в уродливых масках и расширяющихся до невозможности костюмах, а Гулливер — такая же кукла, что и лилипуты, оживленная и озвученная актерами. На стенах и под потолком — те же, что и на актерах, только увеличенные в десятки раз маски, которые время от времени участвуют в представлении.
У Свифта Бробдингнег, в отличие от Лилипутии, имеет некоторые черты утопии, а король великанов — один из немногих благородных персонажей в книге. Предложение Гулливера использовать порох он с возмущением отвергает и запрещает его под страхом смерти. В постановке великаны превращаются в злобных мифологических троллей, а король упивается открытием пороха и тут же пускает его в ход. Впечатление очень портит жестокая и неприятная сцена казни придворного шута, которую несколько скрадывает лирический счастливый финал.
Писателя весьма занимает противостояние людей, исповедующих разные политические и религиозные убеждения. В его времена это тори и виги, у нас, к примеру, центристы и члены EKRE, в США — демократы и республиканцы, а по сути — все то же бессмысленное противостояние лилипутских высококаблучников и низкокаблучников или остроконечников и тупоконечников. Необычайные путешествия Гулливера к лилипутам и великанам, абсурдные и порой унизительные; нравственные и интеллектуальные различия между путешественником и его новыми знакомцами, а также показанное в утрированном и карикатурном виде многообразие мира помогают Свифту в его саркастическом, но прилежном исследовании человеческой натуры.
Гулливериада
В спектакле после путешествия к лилипутам у Гулливера появляется, как объявляет врач его жене, mania grandiosa (мания величия); он все время твердит: «Я — большой человек». А после пребывания у великанов называет себя букашкой и земляным червяком. В целом это отражает противоречивость и двойственность человеческой натуры, сразу вспоминается державинское: «Я царь — я раб — я червь — я Бог!»
Гулливер возвращается домой с пошатнувшейся после многочисленных злоключений психикой и только забота и безоговорочная любовь семьи помогают ему прийти в себя. «Отец, возвращайся домой!», «Отец, я люблю тебя, что бы ты ни сделал», — доносятся до зрителей в конце и начале каждого действия мольбы его сына и дочери. Семейная тема — лейтмотив спектакля и, пожалуй, самая трогательная его часть. Из полного опасностей враждебного и чуждого мира лилипутов и великанов одинокий путешественник возвращается в тихую и уютную гавань, где его любят и ждут.
Постановка рассказывает о первых двух путешествиях Гулливера, обычно именно их экранизируют и ставят на сцене, в то время как знаменитый роман состоит из четырех. В третьей части романа Гулливер путешествует по причудливым странам — Лапуте, Бальнибарби, Лаггнеггу, Глаббдобдрибу, Японии и знакомится с их жителями. Летающий остров Лапута, населенный увлеченными музыкой и математикой уродцами, вдохновил легендарного японского режиссера-аниматора Хаяо Миядзаки на мультфильм «Небесный замок Лапута». В этой же части писатель упоминает два спутника Марса, которые были открыты лишь 150 лет спустя после написания романа, что дает право говорить о Свифте не только как о знатоке человеческой натуры, но в какой-то степени и как о провидце.
Театральный автобус, доставивший на место таллиннских зрителей, был заполнен до отказа. Перед входом в котельную можно было приобрести сувениры и программки в виде старинной карты, свернутой, как папирусный свиток, и обвязанной нарядной золотистой ленточкой. На обратном пути детвора изрядно расшумелась, маленькие пассажиры обсуждали увиденное, то и дело слышались выкрики: «Гулливер!». Было приятно, что в сердца юных зрителей запали крупицы английской классики.
