«Утёйа»: потому что всё это – правда

Из идиллии в кошмар: Кая (Андреа Бернтцен) слышит первые выстрелы. Фото: Кадр из фильма

Через семь лет после самого кровавого дня в истории Норвегии – 22 июля 2011 года – в прокат выходит фильм о массовом убийстве подростков на острове Утёйа.

Андрес Беринг Брейвик провел на острове Утёйа чуть больше часа. За это время он успел расстрелять 69 человек в возрасте от 14 до 51 года (из них больше всего – 15-19-летних подростков) и ранить еще 66 человек из 586 обитателей летнего молодежного лагеря Норвежской рабочей партии. Бойня на Утёйе следовала за взрывом в Правительственном квартале Осло, но по количеству жертв превзошла первый теракт почти в девять раз.

Это – статистика. Воспринимать цифры, отвлеченные значки на экране, несложно. В отличие от фильм «Утёйа».

Боль, страх, кровь

«Утёйа» – фильм, далекий от конвенций обычного игрового кино. Потому что цель, которую ставили себе его создатели, крайне далека от целей, преследуемых студиями, режиссерами и продюсерами в 99% случаев: заработать деньги; развлечь зрителя; рассказать интересную историю; самовыразиться; убедить аудиторию в чем-то. «Утёйа» сделана так, чтобы погрузить вас в 72 минуты атаки Брейвика. Чтобы вы не просто сопереживали героине – ее зовут Кая, она подросток, играет ее дебютантка Андреа Бернтцен, – а буквально влезли в ее шкуру. Чтобы, говоря напрямую, лишить вас всякой возможности отождествить себя с убийцей – и заставить вас, хотите вы этого или нет, отождествить себя с жертвой.

Каково это, когда таких, как ты, хладнокровно, молча и без разбора убивают, и ты заперта в замкнутом пространстве крохотного островка, и ничего нельзя сделать?

Фильм снят одним дублем. На самом деле, без компьютерных склеек. То есть – в начале вам покажут документальные кадры взрыва у парламента. Потом будет идиллия Утёйи: норвежская природа, молодежный лагерь, кто-то купается, кто-то обсуждает международную политику, кто-то звонит домой; каждую секунду мы будем рядом с героиней, которая ищет отбившуюся от рук младшую сестру и знакомится с товарищами по лагерю. Идиллия продлится недолго и оборвется резко – выстрелами.

Есть известная история о том, как в СССР отличали настоящих ветеранов войны от ненастоящих (были и такие мошенники, ездившие по школам, бряцавшие купленными орденами и похвалявшиеся своими «подвигами»). Те и другие рассказывали об одних и тех же боях, но ненастоящие видели битву словно бы с высоты: наш отряд двинулся туда-то, их отряд туда-то, на правом фланге мы оборонялись очень успешно, но немцам удалось прорвать левый, мы понесли такие-то потери... Фальшивые ветераны знали о сражениях то, что читали в чужих книгах со схемами и подсчетами. Настоящий ветеран ничего этого, как правило, не знал. Он сидел в окопе, стрелял в то, что мог разглядеть, рядом все время что-то взрывалось, горел воздух, кричали люди, командир орал, приказывая наступать. Боль, страх, дым, шок, кровь. Ничего не понятно. Да и некогда что-либо понимать.

Вот так и в «Утёйе»: Кая и остальные понимают только, что кто-то стреляет и кто-то кричит. Что здесь происходит? Учения? Розыгрыш? Теракт? Они правда в нас стреляют? Они нас убивают? Зачем? Это невозможно, мы же в Норвегии, это самая счастливая, самая безопасная страна в мире, не Афганистан, не Африка... Где стреляют? Выстрелы слышатся отовсюду, и крики – тоже. Нужно бежать. Или не нужно, но все бегут, и ты бежишь тоже, вместе со всеми. Некогда думать, нужно укрыться, нужно позвонить в полицию, почему они не берут трубку, что происходит, кто стреляет, мы ничего не знаем, нам страшно, мне страшно, не плачь, нас точно спасут, сестры нигде нет, я не хочу умирать, мама, папа...

Полуторачасовая бездна

Это мы знаем – кто из новостей, кто из Википедии, – что Брейвик был один. И как он передвигался. И сколько у него было патронов. В фильме Кая один раз слышит убийцу и один раз мельком его видит: фигура в черной полицейской форме с винтовкой на берегу. Это мы знаем, что атака длилась всего 72 минуты. Внутрь фильма – внутрь страха героини и тех, кто ее окружает, – проваливаешься, как в бездну, и потом, после сеанса, обнаруживаешь с удивлением, что фильм длился всего полтора часа.

Внутри «Утёйи» время течет по-другому. В коконе страха свои законы. Их не понять людям, которые в такой ситуации никогда не были, – но благодаря «Утёйе» можно хотя бы попытаться.

Если, конечно, у вас достаточно крепкие нервы. Если вы хоть немного готовы к тому, что вам – именно вам – придется бежать по острову, превратившемуся в смертельную ловушку, и утешать умирающего ребенка, и укрываться под деревом, и зажимать рот девочке, которая бьется в истерике, чтобы убийцы ничего не услышали, и отчаиваться, потому что никто не идет на помощь, и видеть трупы тех, с кем вы болтали сегодня утром, и впадать в ступор, и понимать, что это, может быть, последние минуты вашей жизни, такой короткой, что слезы текут сами собой, – и всё это время осознавать, что вы не в фильме ужасов и не в компьютерной игрушке, что это с вами на самом деле.

Потому что Утёйа была на самом деле. Это всё правда. До последнего вздоха.

Фильм режиссера Эрика Поппе – шоковая терапия, но без нее, кажется, не обойтись. Это правда, что ультраправые силы в Европе на подъеме (и в Эстонии, как свидетельствуют рейтинги политических партий, тоже). И дело не столько в брейвикоподобных – откровенных придурков с окаменевшими мозгами, ненавидящих «марксистов», «черных» и далее по списку и готовых взрывать и расстреливать, не так много.

Дело в том, что Третий рейх и сталинский СССР были бы невозможны без молчаливого согласия миллионов обывателей, которые сами никого не убивали и не убили бы в жизни. Именно такие люди – бытовые расисты, обыкновенные фашисты, тихие националисты, безвредные сумасшедшие, лелеющие идеологическую ненависть и косящие под адекватных людей, пока речь не заходит об объекте их тайных страхов, – расстилают перед брейвиками ковровую дорожку к власти. Именно от них можно услышать, что Андрес Брейвик, конечно, чудовище и преступник, «но цель его была свята» (как сообщила мне в интервью российская писательница Елена Чудинова, дай ей бог здоровья).

Я не уверен, что эти люди поймут что-то, даже если посмотрят фильм Поппе, отдавая себе отчет в том, что в «Утёйе» нет ни грана неправды и ни грана пропаганды. Но, может, хоть кто-то поймет. И сделает выводы.

А еще хорошо бы нам всем понять наконец, что Брейвик и даже Гитлер не слишком отличаются от нас с вами. От страха, при определенных исторических обстоятельствах легко переходящего в ненависть, не застрахован никто. Если, конечно, вовремя не ввести противоядие.

Посмотрите это кино. Не ради острых ощущений. Ради того, чтобы лучше понять других – и себя.