/nginx/o/2022/06/07/14610329t1h069f.jpg)
Живущий в Стокгольме легендарный проказник, установивший в знак протеста против чуждой власти в 1988 году на башне Суур Мунамяги сине-черно-белый флаг Айн Саар в этом году отмечает два юбилея – в августе он отметит свое 50-летие, а в ноябре исполнится 30 лет с того дня, как молодого человека, пытавшегося совершить государственный переворот, выдворили из Советского Союза, пишет Lõuna-Eesti Postimees.
«Если у тебя в доме растут двое детей, то выбирай: или уезжаешь или идешь в тюрьму. Я выбрал отъезд», - вспоминает Саар осень 1988 года, когда власти сделали все для того, чтобы избавиться от 20-летнего выруского революционера.
Если бы Саар не выбрал высылку, его бы ожидало признание вины за организацию драки между эстонскими и русскими молодыми людьми, разжигание межнациональной розни и, кто знает, за что еще. «Передо мной положили три папки со свидетельствами, что я организовал драку в Суворове*, что было низкой ложью. Я, конечно, был там и фотографировал, но это была полная постановка».
Я повстречался с Айном в понедельник, когда он вывел гулять свою собаку Маркуса. Днем ранее на Суур Мунамяги отмечали 70-летний юбилей смотровой башни, и, в числе прочего, 30 лет с того дня, как там установили национальный триколор. Человеком, который установил флаг тогда, был тот самый Айн Саар.
Прошедшие 30 лет – это достаточное время для того, чтобы прежние чувства и мысли успели выкристаллизоваться.
Спрашиваю, как много участвовавших тогда в бунте молодых людей из Выру понимали, что они делают? Было ли противостояние с милицией и КГБ с целью восстановить свободу, или это скорее было желанием молодежи «вломить ментам»?
«Революционером я себя никогда не считал, - ответил он. – В моем понимании революция не является ничем иным, как перераспределением имущества». А что касается создания «Свободной колонны независимой молодежи N 1» и выступления в 1988 году, то это, по словам Айна Саара, были идеологически сложившиеся поступки: «Идея национализма стояла за всем, что мы делали».
О чем тогда мечтали? «Было интересное время и не было времени мечтать, - говорит он. – Если занимаешься работой, которая нравится, то время летит и некогда мечтать о том, что будет завтра. Я понимаю тех, кто тогда боялся, но не тех, кому было все равно. Сегодня безразличия еще больше».
Выступления Айна Саара в Выру закончились в ноябре 1988 года, когда его выслали из Советского Союза. Он нашел себе новую родину в Швеции и теперь живет в Стокгольме. Оборачиваясь назад, Саар говорит, что к концу 1988 года он свою работу сделал и больше ничего дать не мог.
«Время экшен прошло, нужно было садиться и начинать писать законы. Сколько времени у 20-летнего мальчишки на написание законов? Я думаю, что поступил правильно, что уехал, – говорит он. – Конечно, нет никакого чувства сожаления, что я остался без чего-то, что у меня нет трехэтажной виллы и мерседеса. Я никогда об этом не мечтал, потому что вещи могут отнять, а опыт и знания ты унесешь с собой в могилу».
А опыта жизнь подарила Айну Саару сполна: «Я очень доволен той жизнью, которая сложилась у меня в Швеции». Прижиться в королевстве за морем, по его словам, он смог довольно быстро: «Экономически в Швеции нет никаких сложностей. Когда человек приезжает, ему в прямом смысле слова дают в руки пачку денег. Живи, только ради бога не делай глупостей».
Благодаря хорошим обучающим программам, шведский язык на разговорном уровне он выучил примерно за полгода, но одного только языка для того, чтобы влиться в чужое общество, недостаточно: «Я знаю эстонцев, которые не смогли впиаться в общество в Швеции, потому что им все это казалось очень чужим».
Как у любого народа, и у шведов ест свои чудачества: «Свои там могут голодать, а чужим даются квартира и деньги. Своих обвиняют, а чужих прощают. Многие этим злоупотребляют». Так мы доходим в своем разговоре до беженцев, которых Швеция гостеприимно принимает.
«Для человека важна безопасность. Когда мы приехали в Швецию, я ходил в пабы и ночью, часа в три, и можно было спокойно ходить по гроду, не ощущая никакой опасности. А теперь, когда стемнеет, улицы пусты и кроме молодежных компаний, людей особо не встретишь», - говорит Айн.
Он живет с женой Мией-Ли в стокгольмском районе Скарпнек, где, по его словам, люди знают друг друга и ходят друг к другу: «А есть части города, которые нужно проезжать быстро, чтобы не бросили камнем в лобовое стекло». Не секрет, что в определенные районы и скорая помощь приезжает только в сопровождении полиции.
Айн Саар работает как предприниматель-частное лицо: «Устраиваю, чтобы в конторах у работников все было. Чтобы мебель была в порядке и на правильном месте, и все в норме».
В Эстонию, в Выру, Айн с женой приезжают два-три раза в год. В Выру останавливаются у родителей Мии-Ли: «Помогаем там старикам, сколько можем».
В Эстонию назад не тянет? Айн вздыхает и признается: «Мы же думали об этом». Но возвращение, по его словам, было бы трудным, потому что в Эстонии многое стало чужим, а в Швеции за долгие годы – своим. Мы прожили в Швеции больше, чем в Эстонии. Для нас Швеция действительно стала домом, там наши воспоминания, друзья».
И шведская система ценностей стала своей, в Эстонии в определенном смысле ценности другие: «А здесь ничего не нужно доказывать – могу ездить на своем рюкзаке с колесами (показывает на свой крошечный Fiat 500 – ред.) и никто слова не скажет. В Эстонии же мужчину оценивают по машине».
И все же, Айн Саар согласен, что Вырумаа – хорошее место для того чтобы провести отпуск и встретить пенсию: «Приезжать туда туристом – это фантастика. Выру стал красивее, но там есть свои восточно-европейские контрасты».
Например, по его словам, бросается в глаза, что если у дома два собственника, то полдома приведены в порядок, а вторая половина вот-вот развалится: «Люди не могут договориться: мол, приведем дом вместе в порядок, а дальше будем жить, как хотим».
Культурная жизнь в Выру, по его словам, тоже бойкая и скучно не будет: «Если в Выру ничего нет, едешь в Пыльва, в Тарту, в Пярну - там все под рукой. Я каждый день проезжаю по Стокгольму столько, словно доехал от Выру до Таллинна. Эстония действительно маленькая, особенно, если живешь далеко и в большой стране».
Есть и вещи, которые в Эстонии не так хороши. В последние дни одна за другой шли новости об авариях с погибшими: «Смерти на дорогах – это катастрофа. Если бы в Швеции так много людей погибло на дорогах, созвали бы все мыслимые и немыслимые комиссии, поскольку так много людей не должно погибать».
Стиль вождения в Эстонии, по его оценке, намного более нервный, чем в Швеции: «Какой смысл жать газ в пол, если ты видишь, что на следующем светофоре горит красный? Какой смысл совершать так много обгонов?»
Только в воскресенье машину Саара стукнули при обгоне справа в Выру на перекрестке улиц Юри и Луза: «Я ехал прямо, держался своего ряда и поворотника не было, но тут меня обогнали справа. Посигналил, а тот мужик остановился и хотел со мной драться. Но как я буду тут драться, у меня же знак отличия города Выру».
Он старается быть в курсе того, что происходит в Выру, и рад, что за эти годы в городе было сделано много.
«Вырусцам не нравятся изменения, а мне лично нравятся. Мне не жалко, что этот лес посреди города вырубили. Кто хочет идти в лес - его полно рядом».
Страхи, сопровождавшие крупные работы в Выру, по его словам, не оправдались: «Когда в Тамула строили променад, говорили, что первый ледоход его снесет. Ну, променаду уже десять лет, и только какие-то камни поломались. Это можно исправить».
Айн уедет обратно в Стокгольм через неделю, но верит, что в этом году еще вернется в Выру: «Родной город всегда останется родным. Это что-то незаменимое. Люди меняются, но с каждым местом связаны свои воспоминания – идешь мимо и думаешь, ага, туда лазил, отсюда прыгал, тут дрался с мальчишками. Тут полностью отдыхаешь».
*Суворовым назвали нынешнюю Лаанескую часть города Выру, где в 1980-х годах жили семьи офицеров Советской армии. 6 сентября 1988 года там произошла драка между эстонскими и русскими молодыми людьми, спровоцированная КГБ.
