Виктория Ладынская-Кубитс: рано или поздно система образования Эстонии станет эстоноязычной, но останется несколько сильных русских школ

Виктория Ладынская Фото: Erakogu

Уважаемые эстонцы и настолько же уважаемые русские жители Эстонии! У меня есть для вас сообщение. Оно может не всем понравиться, но я считаю, что нужно честно об этом сказать. Тема разговора – так называемый вопрос русских школ, который внезапно и активно снова вернулся на повестку дня. Хорошо, что эту тему снова подняли и плохо, что это снова привело к конфронтации. Я же хочу, чтобы этот вопрос решался спокойно.

Во-первых, предполагается, что причиной того, что был поднят вопрос русских школ, являются приближающиеся выборы. Это не совсем правда, но я согласна, что на выборах у народа можно запросить мандат на осуществление важных изменений. В ходе подготовки к выборам подбираются приятные темы для определенных целевых групп и, естественно, приятные мнения для разных аудиторий. Обозначенная тема для обсуждения нужная, но она вызывает аллергию у обеих сторон. Причин для этого много, но главное, к чему она в итоге приводит, - это конфронтация. Некоторым политикам это и нужно, но я этого не желаю, поскольку хоть конфронтация (или противопоставление) и может принести политические дивиденды, в то же время она раскалывает общество – а это уже не вопрос лингвистики, а риск безопасности.

Ситуация в Эстонской Республике такова, что учителей не хватает даже для системы 60/40. То есть некоторые т.н. русские школы до сих пор представляют собой «Потемкинские деревни». 

Во-вторых. Чисто по-человечески, какова цель обеих сторон? Дать своим детям хорошее образование, обеспечить им счастливое и успешное будущее. А какие у обеих сторон страхи? Они ведь тоже похожие. Эстонцы боятся за судьбу эстонского языка, что понятно. Русские боятся за потерю идентичности (самоопределения) своих детей, частично за потерю родного языка, что тоже понятно. Если заниматься страхами и понимать их, а не усиливать, то, наверное, можно будет двигаться дальше.

В-третьих. О чем политики вам обычно не рассказывают? Русской общине не рассказывают, что в соответствии с большинством данных, будущее т.н. «русской школы» как параллельной системы образования в Эстонии весьма туманно из-за многих аспектов: по экономическим причинам, из-за нехватки людей и учебных материалов, а также из-за того, что в обществе Эстонии чувствуется явная потребность в единой эстонской образовательной системе. Готова ли Центристская партия или министр образования от центристов перед выборами поговорить на эту тему откровенно? Не верю.

А теперь посмотрим, о чем политики не рассказывают эстонцам. Это постыдная и болезненная правда, но ситуация в Эстонской Республике такова, что учителей не хватает даже для системы 60/40. То есть некоторые т.н. русские школы до сих пор представляют собой «Потемкинские деревни». Это значит, что проблема признается шепотом – даже для нынешней системы срочно требуются десятки, десятки и десятки учителей. Если эстонский политик в следующий раз скажет вам, что «мы гарантируем образование на эстонском языке везде», то спросите у него, как он решит проблему с учителями. Может, сам пойдет работать в ида-вирумааскую школу?

В-четвертых. Нюансы этой ситуации заставляют задуматься. Пока политики спорят при помощи лозунгов, обе стороны ищут свои решения. Очень многие русские дети уже ходят в эстонские школы, причем без особых лозунгов. Правда и в том, что не каждый эстонец согласится на то, что в школу или в детский сад внезапно придет много детей, говорящих на русском языке. Это тоже такой нюанс, о котором не особо говорят публично. Но наличие этих нюансов вызывает негативную реакцию у людей, когда политики снова достают конфронтационные лозунги.

В-пятых. Я не экстрасенс, но все-таки немного предскажу, что станет с этим вопросом в будущем. Это не мое предложение, а предсказание, как все будет происходить. Я три года в политике, до этого много лет была журналистом, я выросла в Ласнамяэ, являюсь членом Совета по государственному языку от Рийгикогу. Смею утверждать, что как заместитель председателя партии «Отечество» я хорошо понимаю эстонцев, но в то же время являюсь одним из русских жителей Эстонии. Предсказываю, что вне зависимости от того, начнут ли политики активно спорить на эту тему или вообще не будут ей заниматься, результат в обозримом будущем будет ровно таким же.

Русскому жителю Эстонии нужно дать чувство уверенности в том, что даже в эстонской школе ребенок не потеряет своей идентичности, не отдалится от матери или отца, от корней своих предков

В Эстонии будет образовательная система на эстонском языке, но в то же время в Таллинне останется несколько очень сильных русских школ, которые будут работать при поддержке города или государства, либо привлекут частный капитал. Конечно, и в этом случае абитуриенты будут свободно говорить на эстонском языке. Этот формат отчасти можно сравнить с Французским лицеем, Немецкой гимназией или Английским колледжем. Некоторые сильные русские школы останутся и в Ида-Вирумаа. Если политики будут форсировать эту тему, то это произойдет быстрее, если они оставят тему в покое, то это случится немного позже, но результат будет точно таким же. Потому что это вариант, при котором, учитывая все обстоятельства, – прагматичные, эмоциональные, исторические и государственные – можно будет более-менее достичь соглашения.

В-шестых. Уважаемые государственные деятели, не надо играть со страхами – нужно уважать страхи своих избирателей. Русскому жителю Эстонии нужно дать чувство уверенности в том, что даже в эстонской школе ребенок не потеряет своей идентичности, не отдалится от матери или отца, от корней своих предков. Для этого русским детям в эстонских школах можно, например, давать уроки русского языка как родного языка (а не как иностранного) и углубленное изучение русской литературы и культуры. Системе образования нужно предоставить новых учителей. Эстонцам нужно гарантировать чувство уверенности в том, что эстонский язык сохранится в веках.

Чтобы это так и было, нужно видеть картину целиком. Тема русских школ - это, конечно, предмет для споров, но у эстонского языка есть гораздо более серьезные задачи. Следовало бы подумать, в состоянии ли мы разработать хорошую методику преподавания для тех, кто только еще знакомится с нашим обществом и у кого (вполне возможно, что) нет знакомых нам славянских корней; будет ли эстонский развиваться как язык науки, если в науке на него оказывает сильное давление английский язык; будут ли современные смарт-устройства, новые технологии в будущем распознавать эстонский язык и говорить на нем? Этот лингвистический лес гораздо более древний, чем политические лозунги. Мы должны спокойно и последовательно заниматься всем этим.

И в завершение. В последнее время в нашей политике откуда-то появились ключевые слова. Если их умело использовать, то считается, что найдется болевая точка, при нажатии на которую откроется капсула с мозгом его избирателя. Такими словами являются, например, «патриотизм», «лояльность», «защита эстонского языка» и другие. Я же утверждаю, что самый большой патриот - не тот, кто автоматически использует ключевые слова, которые избирателю нравятся, а тот, кто видит существенные неприятные будущие риски и говорит, как их избежать и прийти к согласию. Интеграция и изучение языка начинаются с уважения к другой стороне и к ее страхам.