/nginx/o/2017/01/27/6287643t1hc88d.jpg)
/nginx/o/2018/08/05/11158203t1h0841.jpg)
В этом году в Таллиннской художественной гимназии получил первое свидетельство об окончании класс, в котором дети из русских и эстонских семей учатся вместе на двух языках. Хотя официально модель двустороннего языкового погружения в первых общеобразовательных школах будет применена лишь в следующем году, ученики художественной школы стали первыми, на ком она была испытана, пишет Postimees.
“Все уроки поделены надвое, одна часть на русском, другая – на эстонском языке”, - описывает директор гимназии Мари-Лийз Сультс.
В классе, где семь русскоязычных и семь эстоноязычных детей, преподают два учителя. Только по-русски говорит с детьми классный руководитель Ульяна Дикмен, а по-эстонски – преподаватель языкового погружения Анжелика Раагметс.
“У детей в день около четырех-шести уроков, по сути, полдня на эстонском языке и полдня на русском”, - сказала Раагметс. Ничего на втором языке не повторяют, просто продвигаются дальше по теме.
Даже языковые правила можно перенести из одного языка в другой. “Если на уроке русского языка выучено правило, что предложение начинается с большой буквы, то я продолжаю. Если в ходе упражнений я замечаю, что эстонцы не очень хорошо поняли правило, то я могу объяснить упражнение”, - говорит учитель языкового погружения Раагметс.
“Например, если есть четыре эстонских языка и четыре русских в неделю, то на уроке русского учат знаки препинания в конце предложения и вешают на стене плакаты, а учитель эстонского языка на своем уроке уже делает по этим знакам препинания упражнение или игру, показывая на плакате, что вы это уже учили на прошлом уроке русского”, - добавляет директор.
Точно так же с математикой, которая бывает два раза в неделю по-эстонски и два – по-русски. У детей есть тетрадь по математике, одна учебная программа и одинаковые упражнения. А дальше они продвигаются на двух языках. “Если я обучаю, например, как складывать в пределах 20, то русскоязычный учитель больше не обучает технике, а дает упражнения”, - приводит пример Раагметс.
Зато природоведение, например, полгода преподавали по-эстонски, а другие полгода – по-русски. Так же сделали с художественным образованием и музыкой. Время от времени учителя пытаются поддержать темы, поднятые на природоведении, с помощью пояснений на уроках эстонского или русского языка.
Как водится в ходе языкового погружения, ничего не переводится. Все пытаются объяснить с помощью иллюстративного материала, языка тела и упражнений.
“Только так можно активировать мозг для изучения языка, которое базируется не на переводе, а на возникновении различных языковых центров. В дальнейшем мозг работает уже так, что ребенок видит говорящего по-эстонски человека и говорит с ним по-эстонски, и то же самое происходит в случае русского. Ребенок не начинает думать, õun – это теперь яблоко или ягода, или груша, а говорит свободно», - пояснила Сультс цель такого обучения.
По словам Раагметс, дети, изучая темы, не осознают, что перескакивают с языка на язык. “Когда я вхожу в класс, они знают, что надо говорить по-эстонски, и мне кажется, что это переключение для них не сложно”, - предположила Раагметс.
В то же время в ее классе учится и девочка-эстонка, которая после одного года очень хорошо говорит по-русски. “Я спросила у родителей, как это она так хорошо говорит. Мать говорит, что сама не знает. Просто у ребенка получается”.
В то же время двуязычный первый класс – это нелегко. Классный руководитель детей Ульяна Дикман констатировала, что они приходят в школу с очень разным уровнем. Многие русские дети в детсаду учили эстонский, но у некоторых он был очень слабым. “Им было очень, очень трудно”, - констатировала Дикмен.
Раагметс рассказала, как дети из русских семей, ходившие в эстонский садик, могли говорить на любые темы на “языке песочницы”. “С теми, у кого эстонский был нулевой, было сложно, но интересно. Они тянутся друг за другом”, - добавила Раагметс.
По словам Дикмен, эстонские дети понимают распоряжения по-русски, могут составить простые предложения и у них минимальный словарный запас. “Но пока еще рано, они вряд ли смогут поговорить с кем-то на улице по-русски. Что касается русских детей, в том числе тех, кто начинал слабо, они уже могут говорить по-эстонски. К концу первой школьной ступени они могли бы уже все говорить на обоих языках”, - добавил Раагметс.
Причина заключается в том, что школа эстоноязычная и эстонский язык у всего класса сильнее, чем русский, поэтому в двуязычном классе больше говорят именно на эстонском.
Дикмен удивлена тем, как быстро эстонские дети усваивают русский. “Для меня было интересно, почему эстонские семьи хотят, чтобы ребенок учил русский язык, это ведь больше не так популярно. Один родитель сказал, что они хотели англоязычную группу, но она была переполнена. Другой сказал, что у ребенка много русскоязычных друзей, поэтому он сам захотел выучить язык”, - говорит учитель русского языка.
В то же время в ее классе учится и девочка-эстонка, которая после одного года очень хорошо говорит по-русски. “Я спросила у родителей, как это она так хорошо говорит. Мать говорит, что сама не знает. Просто у ребенка получается”.
Русские семьи хотят, чтобы дети без акцента говорили по-эстонски. А эстонские семьи опять-таки хотят, чтобы эстоноязычной литературе уделялось больше внимания.
О том, насколько хорошо дети из художественной школы выучивают язык, причем преуспевают и в изучении предметов, по словам Дикман, рано говорить. “Я три года преподавала в одностороннем классе языкового погружения. На основе этого опыта мне не кажется, что им не хватает знаний”, - сказала Раагметс.
Однако страхи у родителей остаются. Например, что ребенку придется больше прикладывать усилий на другом языке, а его родной язык отойдет на второй план. “Но сейчас это нормально, что упор поначалу делается на целевой язык, со следующего года он начнет уравновешиваться”, - предположила учитель языкового погружения.
По словам Дикмен, русские семьи хотят, чтобы дети без акцента говорили по-эстонски. А эстонские семьи опять-таки хотят, чтобы эстоноязычной литературе уделялось больше внимания.
В итоге, на данный момент вознкла сильная связь между детьми, которые в противном случае едва ли стали бы бщаться между собой из-за языкового барьера, привела пример Раагметс. Например, они ходят друг к другу на дни рождения.
На данный момент учеников художественной гимназии пока нельзя официально назвать прошедшими двустороннее языковое погружение, поскольку фонд Innove только разрабатывает государственную программу. Так, в художественной гимназии с 2010 года официально работает обычная программа языкового погружения, по которой русскоязычные дети начинают учиться в первом классе по-эстонски.
Руководитель Innove по связям с общественностью Аннели Ааб констатировала, что официально модель двустороннего языкового погружения практикуется сейчас лишь в четырех детских садах Эстонии, но к ней уже проявили интерес четыре школы в Таллинне, Тарту, Пярну и Тапа. “В этих школах учебная работа по модели двустороннего языкового погружения начнется в сентябре 2019 и 2020 года”, - пообещал Ааб.
По словам Сультса, найти учителей при языковом погружении сложнее всего, но детям, которые окончили в этом году первый двуязычный класс, советуют учиться по этой же методике до конца основной школы.
“В новом учебном году мы откроем новый класс. В нем предусмотрено 18 учеников”, - добавила директор гимназии.