Михкель Мутть: я – западный агент влияния

Русский медведь. Фото: wallhere

В советское время каждый знал, что самолет изобрел адмирал Можайский, а машину – крепостной крестьянин Шамшуренков. Теперь некоторые молодые эстонские мужчины представляют себе Россию колыбелью суверенных стран мира, пишет в Postimees Михкель Мутть.

Недавно столкнулся с выражением «западный агент влияния». Это не было переведено с русского языка, а вышло на портале, который, по их же словам, является независимым и проэстонским. Это привлекло внимание. Могло возникнуть ощущение, что автор(-ы) не считают Эстонию частью Запада, поскольку западный агент влияния, которые действует на Западе, это же нонсенс. Но могло возникнуть и ощущение, что автор(-ы) предостерегает нас от Запада.

Я, конечно, понял, что-кого имели в виду. Только я не называл бы их западными агентами влияния. Имеются в виду два конца одной палки. Одни действуют в экономической и финансовой среде, помогая продавливать в Эстонии различные проекты. Они хорошо оплачиваемые в PR наемные солдаты.

Другие распространяют так называемые (слишком) либеральные ценности. Одни являются частью пищевой цепочки каких-то духовных контор, но большинство занимается этим из глубокого убеждения, что делает человечество счастливее. Они не всегда мне нравятся, и тут хотел бы напомнить Марка Аврелия: простота и ясность, прежде всего, подумаем, что тут главное!

Каковы характерные признаки Запада, другие словами – открытого общества? Поскольку новый взгляд на половую принадлежность, национальность и расу, даже политкорректность и выборочное безразботное братание с беженцами и все такое, несмотря ни на что – это второстепенное или суповая пена. Основным признаком все же являются свободы (экономическая, слова и так далее), правовая государственность и право каждого быть человеком.

Действительно ли автор(-ы) считает необходимым предостеречь нас от этих ценностей, а стоящих за них считает западными агентами влияния? В таком случае любой читатель, как и я, обнаружит, что и он является западным агентом влияния.

В последнее время в посылах какой-то партии можно найти ссылки на позитивные стороны России. Я далек от демонизации России целиком, поскольку если проследить за формированием этой страны и общества, а также в свете экзистенциальных условий, это было бы слишком большим упрощением.

Но все же, назовем снова вещи своими именами и посмотрим, что есть что. Что нас объединяет, в чем мы союзники?

Для параллели вспомним ситуацию столетней давности. Генерал Юденич и Западная армия были против большевиков, как и большая часть политиков Эстонии. Разве что, большая часть белых русских не хотела и слышать о независимости Эстонии.

Сейчас значительную часть эстонцев объединяют взгляды официальной идеологии России на брак и другие вопросы так называемой христианской морали. А также консервативные взгляды в отношении мигрантов с отличной от нашей внешностью, и еще какие-то вещи. Но это еще не означает того, что у нас есть общие взгляды на все остальное, прежде всего, в главном для нас – реальной независимости Эстонии.

Впрочем, и вроде бы схожие позиции могут возникать по разным причинам. Кремль дистанцируется от ислама не потому, что его ценности крайне неприемлемы для него. Они же тоже консервативны, осуждают все «гомосексуальное» и так далее. Нет, но ислам угрожает государственной целостности России.

Еще раз: важнейшие вещи, прежде всего. Я готов жить и при десятках полов, но в свободной, независимой Эстонии. С удовольствием жил бы рядом с десятками тысяч людей иной внешности, если мы не соскользнем обратно в настолько сердечно влияющее, скрыто привлекательное варварство, поскольку при ближайшем рассмотрении  оттуда струится деспотичный дух чуждого мира – постсоветская Россия от этого, однако, не освободилась.

Еще процитирую портал: «Народ начал понимать, что названные популистскими западной номенклатурой движения представляют из себя здоровую реакцию на болезненный идеологический утопизм и на прямое нападение на суверенность национальных государств. К такой реакции призвала не Россия, а сама западная политическая верхушка своими поступками и тем, что сделано не было».

Начну с конца. Во-первых, «западная политическая верхушка» - это упрощенное обобщение. Сказанное относится к брюссельским кругам и вообще к еврократии, а не к политическим верхушкам стран. Не нужно воспринимать все буквально, нужно посмотреть на то, что находится за этим. Если, например, президент Макрон призывает к большой евроинтеграции, то это относится не к желанию растворить Францию в Европе, а, напротив, к тому, чтобы играть в Европе первую скрипку. Снова сделать Францию великой!

Я не могу назвать ни одной страны в Европе, которая и практически была бы готова значительно сократить свою суверенность. И, в конце концов, право принятия решения все же находится у стран, так это и останется. Риторика есть риторика, а жизнь – это нечто другое.

Сказанное выше может оставить впечатление, будто Россия – напротив – словно благоволит суверенности национальных государств. Эту мысль будто одолжили в конституции Советского Союза.

И даже если посмотреть на Брюссель с его еврократией, то есть разница: укорять Польшу за тамошнюю судебную систему или требовать, как это делает Россия, нулевой вариант гражданства в Эстонии.

Теперь о негодовании народа. То, что это в большей степени обосновано, с этим можно согласиться. (Силой навязывается вопрос языка: разве плач маленького ребенка тут не обоснован?) Не только у нас, но и в других местах, поскольку демократия же не является идеальным порядком. Но что в этом плане неуместно – это форма, куда это недовольство как правило канализируется. В демократическом государстве народный протест берется следующей партией за пример. Перед глазами возникает новая партия, которая утверждает, что она принесет избавление.

В действительности у популистской партии есть три пути. Претворить в жизни свои идеи и обещания она сможет только в том случае, если получит абсолютное большинство (что в Эстонии и других европейских странах маловероятно), или управлять полуоткрыто авторитарно, как в Венгрии. Третий путь – утратить в коалиционном договоре свою остроту и быстро стать партнером основной линии. Обычно это самое реальное.

Поэтому сегодня разумный спаситель мира не ищет себе места в парламенте, а пытается добиться своих целей по-другому. Это тоже причина, почему многие уважаемые и умные люди держатся подальше от партийной политики и пытаются влиять на общество иным образом. Это также причина, почему возникли сложности у Свободной партии – трудно одновременно быть и частью системы, и дистанцироваться от нее.

Но я ни в коем случае не хочу утверждать, что парламент не нужен. Нет, это хребет, что-то устойчивое, ясное и четкое. При наличии только лишь объединений, форумов и других «свободных агентов» (не говоря о прямой демократии) есть угроза, что государственный корабль улетит «на облачко».

Таким образом, не память у избирателя короткая, а дело в природе человека. «Правильная» партия – это политический вариант «счастья», которое человек не устает искать, пребывая в соблазне заблуждений, во всех сферах жизни. Но если это можно понять, то, как относиться к тем, кто этим пользуется?

Нет смысла читать тут морали. Политика – это бизнес и самореализация, как и все остальное. Тут нужно быть успешным. Кто-то умный сказал, что ошибочно делить женщин на тех, кто хочет от нас подарков, и тех, кто любит нас за нас самих. В действительности и последние хотят и того, и другого. Так же история с политикой. Нет политиков и партий, которые бескорыстно и всецело стоят за «интересы общности», и тех, которые надеются только на личную прибыль и делают карьеру. И крупные воротилы сами хотят быть деятелями высшего звена и отбиваются от конкурентов, что мы видим при всех успешных государственных переворотах.

Если несколько лет назад можно было думать, что EKRE и IRL являются конкурентами, то теперь это уже не так. В Эстонии есть две популистские партии: одна молодая, а вторая старая. Старая хочет больше быть у основной линии, более того, находясь сейчас у власти, она не ведет никакого противостояния с Тоомпеа. А молодые популисты хотят больше «бороться». Но именно они лучше всего находят общий язык, что, с моей точки зрения, сейчас хорошо видно.

Есть старая «пария», с которой другие клялись не идти в правительство. И теперь появилась новая «пария», в отношении которой (правда, уже осторожнее) декларируют то же самое. А если они на двоих соберут все голоса?

Может быть, по иронии судьбы, именно миссией партии Эдгара Сависаара в ближайшем будущем станет уравновешивать в каких-то делах слишком буйного партнера по коалиции.