/nginx/o/2022/03/07/14412109t1h16fe.png)
Уникальные случай произошел с врачом российской команды "Армавир", выступающей в ФНЛ. За три дня Андрей Пивоваров дважды оказывался в ситуациях, когда только он мог помочь людям, которые испытывали серьезные проблемы со здоровьем во время авиаперелетов.
11 августа клуб российского первого дивизиона «Армавир» летел на матч во Владивосток – не чартером, а обычным регулярным рейсом. Во время полета одному из пассажиров, который не связан с командой, стало плохо. Единственным медиком на борту оказался 59-летний доктор Андрей Пивоваров. Он пересел к мужчине и, не дожидаясь посадки, нормализовал его состояние.
«Армавир» проиграл Лучу 0:3, обратно команда полетела через Москву. 13 августа на регулярном рейсе Москва – Краснодар плохо почувствовал себя другой пассажир. Пивоваров снова оказался единственным медиком на весь самолет и оказал первую помощь.
"В первом случае у молодого человека была сильная головная боль и высокое давление. На этом фоне начались судороги нижних конечностей. Он находился в сознании, но паниковал, был в нервно-возбужденном состоянии. Это нормальная реакция, когда человек не понимает, что случилось. А повлияла, думаю, сильная кровопотеря. Он сказал, что за неделю до полета делал операцию, потерял много крови – снизилось количество эритроцитов и гемоглобина. Из-за этого все и произошло. - сказал в интервью sports.ru Андрей Пивоваров. - Подобную ситуацию обычно исправляют феназепамом или седативными препаратами, но они запрещены. Плюс на борт нельзя брать шприцы, капельницы, растворы. Ты садишься в самолет не как врач, а как обычный пассажир – и человеку не вколешь стандартный дибазол, что-то внутривенное. Поэтому лечишь обычными таблетками. В отличие от уколов, они не помогают моментально. И счет начинает идти на секунды.
В его случае лекарства помогли. С ним во время полета сидел наш тренер, но когда все случилось, мы поменялись местами. Я контролировал процесс, до конца находился рядом и передал парня в руки медицинского сотрудника во Владивостоке. Не скажу, что случилось бы, если бы не я. Все могло повернуться в любую сторону. Но закончилось хорошо.
Во втором случае я сначала не поверил. Подумал, что кто-то разыгрывает: таких совпадений не бывает. Но когда увидел человека, сидящего босиком на откидном кресле между двумя туалетами, понял, что это не розыгрыш. Мужчина оказался пакистанцем, который долго живет в России и говорит по-русски. Снова высокие цифры давления, при этом замутненное сознание – вроде не в отключке, но до него с трудом доходили слова. Чувствовалось, что отвечает невпопад. Оказалось, что давления у него поднималось еще накануне и перед полетом он что-то употреблял из лекарств. Что и в каком количестве – сказать не смог. Поэтому наши средства могли как резко понизить давление, так и навредить. Сначала из-за его тяжелого состояния появилась мысль просить об экстренной посадке. Экипаж мог это сделать. Но над Ростовом он более-менее пришел в норму, начал отвечать на вопросы. Рассказал, что сам из Чебоксар, летит на отдых к семье на Черное море.
После этого вдруг случился второй криз. Боль в районе грудной клетки, шеи, мурашки по рукам. А кардиограммы-то нет. И непонятно, начинается инфаркт или такое состояние перейдет в инсульт. Тут уже я пустил в ход все умения: массировал, применял Су-Джок терапию. Заранее попросил к самолету бригаду с автомобилем, трап-лифт. К приземлению и этот криз преодолели."