Как спасти наших мужчин от деградации

Иллюстративное фото Фото: SCANPIX

Если судить по городской картине, то количество женщин и мужчин у нас вроде бы одинаково. Но если почитать женские форумы в Интернете, то едва ли ни каждая вторая тема звучит так: куда девались нормальные мужчины?

Приобретение докторской степени означает, что на брачном рынке ваши шансы падают — такую шутку в кругу друзей не раз слышала социолог Марре Кару, которая в августе защитила докторскую диссертацию на тему «Отцы в отпуске по уходу за детьми». Суть шутки касается того феномена, что пропасть между высокообразованными женщинами и мужчинами в Эстонии становится все больше.

На каждую женщину с высшим образованием приходится все меньше мужчин с высшим образованием.

Можно также добавить, что женщины активнее участвуют в культурной жизни, больше читают книги и чаще ходят в театры, музеи и на концерты. Эстония в этом смысле не является исключением — это тенденция мирового масштаба.

Современный мир женщин
Например, в последнем номере журнала The Atlantic на эту же тему размышляет Кейт Болик: почему она, хорошо образованная, прекрасно справляющаяся с жизнью, привлекательная 39-летняя женщина до сих пор не замужем. Одна из причин, по крайней мере, по мнению Болик, заключается в том, что образованных мужчин с такими же интересами, статусом и кругозором гораздо меньше, чем женщин, и все они уже заняты.

Такая тенденция наметилась довольно давно. В Эстонии поступающие в вузы женщины по численности опередили мужчин примерно двадцать лет назад, учащиеся в магистратуре — чуть позднее, а в докторантуре соотношение изменилось около десяти лет назад. А шесть лет назад женщины обогнали мужчин и в трудовой занятости — то есть, женщин, которые ходят на работу, больше, чем мужчин.

Правда, строительный бум на какое-то время приостановил эту тенденцию, но теперь эта норма вернулась. И если взглянуть на секторы, растущие в связи со старением населения (в них доминируют женщины) или развитие технологии, лишившей мужчин преимущества, связанного с физической силой, то, надо полагать, такая ситуация сохранится.

Кроме того, женщины все чаще покоряют профессии, которые традиционно считались мужскими. В Силах обороны сейчас служат 299 женщин, причем речь идет о кадровых военных, а не гражданских служащих, получающих зарплату от Сил обороны — в этой сфере женщин еще больше.

Полицейскому колледжу Академии МВД два года назад пришлось ужесточить нормативы физических испытаний. Тогда директор колледжа Айвар Тоомпере пояснил это Postimees так: «За последние годы в полицию пришло работать так много женщин, что стало трудно найти смешанную пару для патруля, не говоря уже о том, чтобы патрульную пару составляли двое мужчин».

Противоположная тенденция же намного слабее. Мужчины-кассиры встречаются крайне редко. В школах становится все меньше мужчин-учителей.

А медбратьев практически нет совсем. В Тартуском медицинском училище учатся около 1100 студентов, из которых 30 — юноши, сказала ректор медучилища Аннели Каннус. Десять лет назад на 300 учащихся приходилось три юноши.

Таким образом, некий прогресс все-таки наблюдается, однако большинство парней учатся в медучилище на физиотерапевтов и техников-радиологов, а по специальности медбрата — лишь единицы.

Итак, каковы же в этом современном мире так называемые женские профессии, к которым теперь все больше стремятся мужчины? Какие примеры можно привести? «Не знаю», — ответила Пирьо Турк, аналитик центра Pra­xis, специализирующаяся на семейной социологии и исследованиях маскулинности. «Если вспомню, то пришлю сообщение», — добавила Турк. Этого сообщения я так и не получил…

На самом деле, все описанные выше тенденции можно откинуть одним махом. Можно сослаться на то, что мужчины по-прежнему получают более высокую зарплату, чем женщины, и что в большой политике и среди топ-руководителей мужчин по-прежнему больше, чем женщин.
Например, уполномоченный по гендерному равноправию Мари-Лийс Сеппер сказала: «Такая ситуация (численное превосходство образованных женщин) установилась уже давно, однако женщины до сих пор не поднялись на высшие позиции в экономике, науке и политике».

В то же время можно заглянуть вперед и поинтересоваться, как обстоят дела в других странах, где гендерное равноправие достигло более высокого уровня, чем в Эстонии. Открывающаяся картина выглядит так, будто общество движется на двух разных скоростях.

С одной стороны, это гендерное равноправие, которое царит в высших сферах общества — то есть, сколько женщин заседает в парламенте, правительстве и советах крупных предприятий. В этом смысле Финляндия и Швеция значительно опережают Эстонию — женщины и там еще не совсем «дошли до места назначения», однако у них отличия небольшие.

Социальные изгои
Совсем иная картина открывается, если посмотреть на низшие слои населения, на так называемых социальных изгоев. Можно весь день просидеть около социального дома, который находится на улице Копли в Таллинне, и увидеть лишь несколько бомжей женского пола, зато мужчин, безногих и безруких, с опухшими лицами и одетых в бог весть где раздобытые обноски, там полно.

Так и есть. Бездомные, алкоголики, зэки, самоубийцы, безработные, исключенные из учебных заведений, отчаявшиеся, сумасшедшие, погибающие в авариях, тонущие, убиваемые, получающие травмы и погибающие на производстве — это мужчины. Или же с люди психическими отклонениями, душевными расстройствами или шизофреники — это тоже в основном мужчины. Когда речь заходит о крайностях, говорят о мужчинах.

Скандинавским странам удалось относительно успешно продвинуть женщин до высших ступеней социальной лестницы и «маскулинных» профессий, однако движение мужчин в сторону «феминистских» специальностей у них тоже складывается не слишком гладко. В Норвегии попытались, было, заинтересовать мужчин в работе медбрата, рекламируя ее как мужественную профессию — по телевидению показывали клипы о геройстве медработников в военных очагах.

На время норвежские мужчины действительно заинтересовались этой профессией, но довольно быстро отказались, поскольку выяснилось, что в реальности нужно просто менять больным судно. Финляндия и Швеция тоже приложили немало усилий, чтобы заинтересовать мужчин в работе медбрата и, несмотря на некоторый прогресс (в медицинские училища стало больше поступать юношей), среди мужского населения эта профессия все равно не пользуется особой популярностью.

Более того, для финских и шведских мужчин, которые начинают обучаться медсестринскому делу, это тоже зачастую является не главным выбором — многие бросают учебу, но даже если они заканчивают учебное заведение и начинают работать медбратьями, они чаще и легче, чем женщины, переходят на другую работу.

Половинчатая революция
«Это как половинчатая революция, — говорят Марре Кару и Пирьо Турк, резюмируя тему. — Женщина продвинулись, а движения мужчин не произошло». Чтобы изменить поведение мужчин, испытывались разные приемы. Сейчас самые большие надежды возлагаются на то, что мужчины будут чаще оставаться дома на время отпуска по уходу за ребенком.

Если они будут воспитывать детей и заботиться о новорожденных, то косвенно можно будет изменить убеждения мужчин и в более широком плане — чтобы они стали более мягкими и заботливыми, чтобы через отцовскую роль они перенесли эти «мягкие» ценности и на трудовую деятельность.

А вдруг получится?!
В то же время Кару вспомнила разговор, состоявшийся в Исландии с одной женщиной, ученым-социологом, все на ту же тему: «Как изменить мужчин». Исландка сказала, что они перепробовали все возможное, но подействовать может только одно: «Надо руки заламывать!»

Женщина-солдат и мужчина-кассир

Действительно была неловкость и пришлось задуматься», — признается по поводу своей работы на кассе Рейнальд Удрас, который трудится в магазине Prisma. В Prisma работают примерно 60 мужчин, должности которых называются «кассир по обслуживанию в зале», но и здесь есть небольшие различия. Мужчин можно увидеть в P­ris­ma в отделе техники, а также в зале, где они раскладывают товар по полкам, а вот на кассах их совсем немного.

Удрас признается, что для него вопрос заключался не в самой работе в Prisma, а в том, чтобы сесть на кассу. «Что другие подумают, спрашивал я себя», — признается Удрас.
С таким же отношением сталкивается и ректор Тартуского медучилища Аннели Каннус, которая занимается подготовкой медицинских сестер.

«Если посмотреть на среднюю зарплату по Эстонии и зарплату медицинской сестры, то этот фактор уже не должен бы являться проблемой, из-за которой мужчины к нам не торопятся», — размышляет Каннус.

«Мне кажется, что мужчины просто не чувствуют себя комфортно на такой работе, они беспокоятся о том, что о них подумают».

Совсем противоположный пример являет собой младший лейтенант Тийу Наагел. В Силах обороны с каждым годом становится все больше женщин, но в основном они служат при медицине, в штабах, в тылу и в сфере логистики. Но младший лейтенант Наагел занимается обучением призывников. 34 молодых человека, вступившие в ряды Сил обороны, стоят перед ней смирно и слушают приказы.

В Силах обороны Эстонии по половому признаку никого не выделяют, и женщины могут служить повсеместно. Только вот бытовые обстоятельства несколько сдерживают их деятельность, поскольку, например, в казармах возможности для водных процедур отдельно для них не предусмотрено.

«Конечно, я тоже хочу отправиться в Афганистан», — смеется Наагел в ответ на воп­рос, есть ли женщинам место и на поле боя.