:format(webp)/nginx/o/2018/09/11/11407616t1hc342.jpg)
Леэн Кулльман была советской разведчицей, которой в 1965 году было присвоено звание Героя Советского Союза. Ее приводили в пример молодежи, ее имя присваивали пионерским дружинам, городским улицам и школам. В 2000 году журналисты Postimees Юхани Пюттсепп и Тоомас Сильдам рассказали, как история была подделана в интересах пропаганды, пишет Postimees.
31 января 1920 года в семье тартуского сапожника Андрея Кулльмана родились девочки-двойняшки, которых окрестили именами Хелене и Анна. В семье уже росли старшие сестры Вера, Ольга и Мария, а также брат Борис. С рождением двойняшек семью поздравляли и в 1923 году, но из пары мальчик-девочка выжил только Александер. В 1927 году, когда Хелене отдали в Тартускую городскую школу, родилась малышка Регина. В 1932 году умер отец, и мать Лидия осталась одна с восемью детьми на руках. Правда, старшие к тому моменту уже вылетели из родного гнезда.
Когда в том же году в результате несчастного случая умерла подруга Хелене Майга Берзин и ее родители начали поддерживать Леэн, как свою дочь, семья с удовольствием приняла эту помощь. Так в 1933-1937 годах девочка смогла учиться в Тартуской учительской семинарии, чтобы подготовиться к педагогической работе. Через пару лет Хелене переехала в Таллинн и продолжила обучение в тамошней семинарии.
:format(webp)/nginx/o/2018/09/11/11407651t1h0409.jpg)
Отец Майги Фриц Берзин был зажиточным капитаном судна, поэтому Хелене не нужно было искать работу на лето. Она могла проводить каникулы у своих приемных родителей в Пярну или путешествовать на судне по всему миру. Так, в те годы она побывала в Финляндии, Англии, Франции, Италии, Бельгии и в Швеции. Девочка видела мир и людей больше, чем ее сверстники. С другой стороны, влияние на нее оказывали люди из Тарту, близкие и их жизненные устремления. Сестра Вера сошлась с убежденным коммунистом Аркадием Уйбо, и его друзья стали друзьями и Леэн.
События июньского переворота 1941 года увели Леэн с ее пути к тем, кто чувствовал радость от произошедшего. К советской власти примкнули не только товарищи из подполья, но и образованные, состоятельные и выдающиеся граждане. Не говоря уже о молодежи, которой не хватало средств для существования и жизненного опыта. В сентябре Леэн Кулльман стала молодой коммунисткой и командиром пионерской группы. Ее революционное сознание в марте следующего года привело ее на должность организатора комсомольской работы в Тартуской 4-й средней школы.
/nginx/o/2018/09/11/11407655t1h6d47.jpg)
В начале войны, в июне 1941 года Леэн и ее сестра-близняшка Ану поступили в Таллинне на курсы парашютистов и воевали в ПВО под Таллинном до эвакуации в советский тыл. Девушек отправили в колхоз Нязепетровского района. Когда до них дошли слухи, что на Урале начинают формировать Эстонский корпус, они пешком отправились из колхоза «Ленинский путь» в Челябинск. Девушек не хотели брать, но после долгих уговоров им в качестве пробной работы предложили почистить замерзшую картошку.
:format(webp)/nginx/o/2018/09/11/11407657t1h1118.jpg)
Леэн и Ану стали медсестрами 86-го санитарного батальона. В феврале 1942 года от тифа умер жених Леэн политрук Пауль Хубель. Леэн дала ему свою кровь, но это его не спасло. После этого она заявила, что хочет стать разведчицей. Ее просьбу удовлетворили и отправили в Кронштадт, где располагался штаб Ленинградского Краснознаменного Балтийского флота. Там девушка обучалась разным премудростям разведки. Она писала Ану, которая осталась в медсанбате, что должна погасить в себе все чувства и «направить энергию на освобождение родины от фашистов».
В сентябре началась миссия Леэн. Летчик, который в 14 сентября 1942 года выбросил ее под Алатскиви, написал в отчете: «Совершен вылет в район Тарту, в 2,5 километрах от города Валга в сторону юга. Выброс с парашютом прошел в 22.40 с высоты 300 метров на скорости 240 км/ч. Парашют раскрылся нормально, приземление произошло в предусмотренном месте». На следующее утро в девять часов Леэн доложила: «Все в порядке, приступаю к выполнению задания».
Вместе с Леэн во флотской разведшколе училась Хилья Кивисильд, которая один раз ходила на такое задание, а в старости написала: «Десятками молодых людей посылали в тыл к немцам, на верную смерть». У разведчиков, которые таскали тяжелые русские радиостанции в рюкзаках, обычных батареек не было, поддерживать связь с центром они могли три часа. А большего от них и не ждали.
Еще за неделю до прыжка Леэн Охранная полиция знала имена 16 разведчиков, их возраст и описание внешности - тех, кого красные готовили для заброски в немецкий тыл. Один выброшенный раньше мужчина промаршировал прямо к полиции со своим парашютом и радиостанцией и легко выложил на стол все данные и имена. Они искали только Леэн из Таллинна, не зная о ее выброске.
Леэн пряталась на хуторе у сестры. Регине было всего 15 лет – именно тот возраст, когда ничего не страшно, а жить с сестрой было очень интересно. Через неделю она отправилась вместе с Леэн в алатскивиский лес прятать парашют и принести батарейки для рации.
«Я пыталась запомнить, куда Леэн прячет парашют, чтобы позже разрезать его на платье и постельное белье». В том же лесу Леэн призналась сестре, что разведшкола и прыжок с парашютом были для нее «возможностью уйти оттуда, где она не хотела находиться».
/nginx/o/2018/09/11/11407660t1h56f4.jpg)
Леэн смогла в течение трех месяцев отбивать радиограммы в советский тыл. Прежде всего, о движении на Южно-Эстонских дорогах и на Чудском озере. После этого девушка отправилась в Тарту, чтобы легализоваться, не забывая при этом передавать информацию о железнодорожных узлах. В декабре Леэн приехала в Пярну и также отправила оттуда сообщения о расположении немецких судов в порту и о железнодорожной сети.
Работавший в Урвасте учителем физкультуры Харри Неэм рассказывал, как встретился в Леэн Кулльман в тамошней школе, где располагался и немецкий госпиталь. Девушка появилась там и представилась школьным инспектором, сидела на уроках и общалась с поправляющимися офицерами: «Немцы подпрыгивали, когда видели ее. Очень красивая и умная девушка была». Он еще пригласил ее на хутор своих родителей, а утром рюкзак девушки набили продуктами. Поскольку Леэн хотела ехать в немецкий штаб в Ярвере, Харри подарил ей самодельные лыжи, а Леэн оставила ему на память свою фотографию.
Когда в декабре 1942 года Омакайтсе рядом с Казарицей поймал трех русских разведчиков, а через пару дней работающая в Ленинграде эстоноязычная рация сообщила эту новость, командир Вырумааской дружины капитан Эрнст Любек заподозрил, что красный радист работает где-то в Вырумаа. Он попросил в штабе запеленговать передатчик. В работе была задействована вся сеть агентов, и 2 января Леэн Кулльман была арестована в доме своей сестры Ольги в Луустнику. Задержали и ее сестру Регину, а также Ольгу вместе с шестимесячной дочкой – их доставили в Вырускую тюрьму.
В своих воспоминаниях Эрнст Любек писал: «Задержанная с рацией была очень отзывчивой девушка, которая вместо расстрела выбрала жизнь и добровольно выдала все коды и время вызовов, благодаря чему наши умельцы могли в течение какого-то времени поддерживать связь, и это было весьма полезно». То же подтвердил и констебль полиции волости Руусмяги Тару, который был одним из тех, кто задерживал Леэн.
После этого женщин отвезли в тюрьму предварительного следствия в Тарту на Айа, 35. Регине исполнилось 16 лет, в феврале за сокрытие парашюта ее приговорили к смерти, и полтора месяца она ждала расстрела в одиночной камере. Она вспоминала это время: «Мы встретились с Леэн в тюрьме, она знала о моем приговоре и спросила, очень ли я на нее сержусь? Я ответила, что не сержусь. Леэн сказала: «Ты же знаешь, куда идешь, а я нет»».
В марте 1943 года Регине сообщили о неожиданной амнистии и замене расстрела на заключение на неопределенный срок. В то, что Леэн 8 марта была расстреляна в тюрьме, она не верила ни тогда, ни позже: «Наши камеры находились в том же коридоре. Через стены все было слышно, я часто разговаривала с охранниками, о расстреле Леэн я бы обязательно услышала». 2 апреля ее приговор пересмотрели и заменили наказание двумя годами трудовых лагерей.
Леэн Кулльман явно пошла на сотрудничество с немцами, потому что хотела облегчить жизнь своим близким и уберечь их от страданий. Контрразведка Германии начала радиоигру с русскими и привлекла ее к работе во Пскове. Но до того в тюрьме разыграли спектакль, который положил начало легенде о героической разведчице советских времен.
Хилья Кивисильд, которая после войны пыталась у бывших заключенных узнать о Леэн, услышала от них такую историю: «Мартовским утром 1943 года под охраной они все отправились на работу. У высокой стены Леэн выскочила из строя, и начала убегать зигзагами. Охранник, молодой немец, крикнул: «Строй! Стрелять буду!», но Леэн не остановилась. Тогда охранник дал автоматную очередь, Леэн упала. Те, кто сидели вместе с ней, уверяли, что охранник стрелял поверх головы Леэн и пули не должны были в нее попасть».
В регистре смертей ЗАГСа Тартуской уездной управы есть много отметок о расстрелянных в 1943 году, но отметки о смерти Леэн Кулльман в регистре нет.
По оценке историка Тийта Ноорметса, немецкая контрразведка разработала для Леэн Кулльман так называемую залегендированную смерть, ей дали новое имя и использовали в разведвойне против русских.
Медицинская сестра и комсорг санитарного батальона Ану Кулльман успела пройти с Эстонским стрелковым корпусом весь фронтовой путь до победного входа в Таллинн. Брат Борис погиб под Ленинградом. Регина и Ольга вернулись домой. Сколько бы семья ни пыталась, они не узнали о Леэн ничего кроме того, что она была расстреляна. Регина, которая была убеждена, что Леэн выжила, искала ее после войны через Красный крест, но безрезультатно.
Героем Советского Союза Леэн Кулльман сделали в 1965 году, когда генеральный секретарь КПСС Леонид Брежнев утвердил Днем победы 9 мая. Ее именем назвали улицы в Тарту, Минске и Нязепетровске. Сестру Ану приглашали в пионерские дружины выступать и делиться воспоминаниями.
/nginx/o/2018/09/11/11407664t1heb3e.jpg)
Журнал «Пионер» опубликовал рассказ о героизме Леэн: «У нее с собой была рация, с которой она отправляла в разведштаб донесения о деятельности фашистов, размерах их боевых частей. Но тут фашисты узнали о разведдеятельности Леэн. Ее арестовали. Попытки фашистов заставить Леэн заговорить провалились. Смелая разведчица не предала своих соратников, не предала советскую родину». Газета Rahva Hääl цитировала слова руководителя Леэн Наума Фрумкина: «Ни одного лишнего слова не сорвалось с ее губ». Когда хотели еще сильнее подчеркнуть советский патриотизм, добавляли: «Смело плюнула она в лицо фашистам».
Многие годы жила легенда, что Леэн самовольно застрелил в тюрьме охранник Куно Пюга, который 6 марта 1943 году конвоировал русскую разведчицу из камеры на допрос. Но это не может быть правдой, поскольку, по данным криминальной полиции, Пюга с 5 февраля по 11 марта сам находился в одиночной камере Тартуской тюрьмы как уголовник. Это в КГБ узнали еще в октябре 1965 года, когда ознакомились в архиве с делом Пюга. Но из-за этого не стали опровергать родившийся миф о героине. И в декабре 1972 года в Тарту был открыт памятник Леэн Кулльман, а в расположенном за ним профтехучилище - ее персональный музей.
/nginx/o/2018/09/11/11407723t1ha683.jpg)
Скорее всего Леэн Кулльман вместе с отступающими немецкими войсками попала на Запад и еще много лет прожила там под новым именем. Началась другая жизнь, а прошлое стало ее тайной. Сестра Ану утверждала, что ни она, ни мать никогда не получали от сестры весточек. А сестра Регина говорила, что именно от Леэн Кулльман во времена, когда ее прославляли, в почтовом ящике сестры Веры появилось письмо без подписи: «Леэн живет со своим спасителем, и у нее двое детей. Большего я сказать не могу». Конечно, тогда они об этом ничего никому не сказали, но и не особо в это поверили. Близким было сложно понять, как можно было остаться в живых и не пытаться с ними связаться.
В 1978 году мюнхенское радио «Свобода» коротко сообщило, что в маленьком немецком городке в возрасте 58 лет умерла Хелене, которую на родине знают как Леэн Кулльман.
В феврале 2000 года журналисты Postimees Юхани Пюттсепп и Тоомас Сильдам рассказали историю спасения Леэн, насколько это можно было понять по архивным данными и рассказам живых родственников. Историки эту версию поддержали как вполне обычную для тех времен и широко распространенную в истории разведки практику. До сих пор никто не знает, как Леэн звали в ее второй жизни.
Использовано:
Юхани Пюттсепп, Тоомас Сильдам . «Немцы инсценировали убийство Кулльман» («Sakslased lavastasid Kullmani tapmise». Postimees, 8.02.2000
Юхани Пюттсепп, Тоомас Сильдам. «У Леэн Кулльман было две жизни» («Leen Kullmanil oli kaks elu».) Postimees, 8.02.2000
Анна Кулльман «Леэн выжила» («Kas Leen jäi ellu?») Postimees, 15. veebruar 2000