/nginx/o/2018/09/19/11429404t1he554.jpg)
Когда 20 августа на наших водоемах объявили охоту на птиц, политическая охота на уток уже шла полным ходом. Список подсадных уток составили, отпраздновали победу друг над другом, определили в качестве мишеней кресла на Тоомпеа и в Брюсселе. Для лучшего понимания есть смысл разделить уток по видам в зависимости от места расположения кресла, высоты и дальности полета, пишет в Postimees исследователь-любитель подсадных уток, колумнист Тармо Пикнер.
В интересах политкорректности освежим свои знания в области уткознания. В политической классике подсадной уткой называют привлекающего избирателей человека, который собирает голоса для своей родной партии, но будучи избранным, не идет исполнять свой долг, а продолжает наслаждаться жизнью и дальше в своем теплом гнезде. В ближайшей перспективе среди политических уток будет царить невероятно большое разнообразие (не путать с создаваемой Артуром Тальвиком партией, которая не является партией).
Прежде всего, разделим уток на одноместных и двухместных. Первые – это те, кто баллотируется только в одно гнездо (кресло), а двухместные утки используют тактику двухуровневого баллотирования – сначала в Рийгикогу, а потом в Европарламент. Очень редкий вид – трехместная утка, но выводятся и такие. Трехместные – это особи, которые копят жир в Брюсселе/Страсбурге/Люксембурге и в нужный момент возвращаются на родину - к президентским выборам.
Представлены и утки с особо пестрым оперением, которые из жеманности или человеческого любопытства конвертируют свою известность в голоса, пытаясь по привычке удовлетворить любопытство или продлить угасающую известность, появившись на политическом ландшафте. Они относятся к виду пестрых уток. В Рийгикогу перечень сидящих до поры до времени пестрых уток очень длинный (например, только недавно вылетевший из гнезда Михкель Рауд).
Соцдемы раскрылись еще до объявления охоты на птиц, когда им удалось уговорить неуспешно баллотировавшуюся на последних президентских выборах по спискам реформистов Марину Кальюранд. Она официально высказала желание попасть в Европейский парламент, но до этого ей нужно пройти тестовые выборы в Рийгикогу.
/nginx/o/2018/08/01/11147633t1h25b8.jpg)
Совершенно разумно: Кальюранд раньше не участвовала в выборах и попробовать есть смысл. Посмотрим, как соцдемы смогут удовлетворить ее амбиции, поскольку есть опасения, что Кальюранд копит жир скорее для следующих президентских выборов. Это делает ее представительницей очень редкого трехместного вида уток.
Действительно крупнокалиберную особь подстрелила Центристская партия, представив журналистам новоиспеченного однопартийца Кайдо Хёэвелсона, бывшего сумоиста Баруто. Говорят, что к Баруто подкатывали все партии, но слово спортсмена, премьер-министра Юри Ратаса, перевесило. Баруто мечтает попасть в политику с двумя темами: торговля в Японии и сельская жизнь в Эстонии. Указать путь Баруто мог Эрки Ноол.
Когда во время выборов в Европарламент в 2009 году Индрек Таранд заверял, что он не утка, избиратели в это поверили, оплатив честное признание сотней тысяч голосов. Через пять лет взлететь так же высоко ему не удалось, и половина бывших избирателей пришла к выводу, что Таранд все же вхож в утиные гнезда.
В третий раз одиночный полет совершить невозможно, поэтому Таранд присоединился к соцдемам и сообщил общественности, что его цель - ни много ни мало, а должность уполномоченного европейской комиссии. С точки зрения классификации, Таранда нужно отнести к виду двухместных уток, чей путь будет пролегать через Рийгикогу к выборам в Европарламент. Дальнейшее – это политтехнологический вопрос: войдет ли Таранд в число трехместных уток брюссельского подвида. Подозреваю, что тут ему придется сцепиться перьями с Мариной Кальюранд.
Заслуживает быть отмеченным бледное представление Таранда в первом интервью после представления в Пярну вместе с лидером соцдемов Евгением Осиновским.
/nginx/o/2018/09/19/11429414t1hcff5.jpg)
Такого скромного Таранда, каким он был в студии Postimees, Эстония прежде не видела. В большей степени это было заслугой спецкорреспондента Вильи Кийслер, которая стояла на своем, в то время как Таранд говорил о нежности по отношению к алкоголю, что больше свойственно Партии реформ. В этом смысле сделка с соцдемами действительно была самой плохой из всех предложенных, как выразился Таранд.
Реформистам Урмасу Паэту и Таави Рыйвасу не остается ничего другого, как взять в руки флаг двухместных уток и провести в Рийгикогу несколько однопартийцев, прежде чем начать паковать чемоданы в Брюссель. Поскольку обоим места не хватит, – под ногами крутится Андрус Ансип – Рыйвасу нужно использовать свои навыки, чтобы выпихнуть Паэта из его нынешнего гнезда.
Утке-хамелеону Ансипу, который по-прежнему парит над местом уполномоченного Европарламента, нужно быть осторожным, поскольку Индрек Таранд пообещал, что следующий евроуполномоченный будет без партбилета КПСС. Но страшный сон реформистов сбудется в мае следующего года, когда будут подсчитаны голоса стремящихся в Европарламент и брюссельское кресло займет евроскептик-крякающая утка Игорь Грязин.
К особому, находящемуся под охраной, виду уток относится Яна Тоом, которая будет стараться стать двухместной уткой. Но с Тоом такая проблема, что она совершает разведполет, пока в период между выборами в парламент и Европарламент будет формироваться правительство. А именно, Тоом неоднократно давала понять, что внимательно высматривает портфель министра. Но тут лучше выпить самого крепкого яда, поскольку Юри Ратас не подпишет себе смертный приговор (если Центристская партия вообще попадет в коалицию), сколько бы десятков тысяч голосов ни принесла Тоом центристам.
Так что Яне Тоом не остается ничего другого, как продолжать заниматься в Брюсселе враждебной Эстонии политикой, относясь к виду уток-кукушек, поскольку ей свойственно класть яйца в разные гнезда (например, в гнездо Путина или сирийского химического Асада).
/nginx/o/2018/09/19/11429415t1h2fdd.jpg)
И все же прав был Индрек Таранд, что до объявления выборов нечестно организовывать предвыборные состязания. То есть, как гласит старая эстонская пословица, кто крякнул позже, тот крякнул лучше.