"Каждый на моем месте сделал бы то же самое": исповедь экс-главы оскандалившегося банка*

Айвар Рехе. Фото: Андрус Пеэгель

Вы не знаете, как все было, и не хотите знать. Это последнее страшнее всего. Говорю вам: каждый из вас на моем месте сделал бы то же самое. Только хуже.

Когда вы говорите, что я виноват во всем, что случилось, у вас просто плохое воображение. Во-вторых, у вас нет ни малейшего понятия о том, как управляют банками. Вы даже не отличаете резидента от нерезидента, для вас это одна и та же пурга благодаря бессмысленному хайпу вокруг э-резидентства. Некоторые из вас путают резидентов с резистентностью, которая, как известно, является термином из области фармакологии. Но говорю вам: ни резиденты, ни э-резиденты не резистентны к отмыванию денег. И никогда не будут. Никогда, понимаете.

Отмывание денег, отмывание денег, повторяете вы. Поймите: вы говорите обо всем этом так, как будто отмывание денег десять лет назад и сейчас – это одно и то же. Но это не так. То, что вы сегодня называете отмыванием денег, в те достопамятные годы таковым не было. За это время правила существенно изменились, но вы этого не учитываете. Это примерно так же хорошо, как поместить для разноса Марта Лаара, впервые ставшего премьер-министром, на сегодняшнюю политическую арену. Его бы изрешетили! Мир уже не тот. Помните, Лаар рассказывал, как он ходил по воде – и это было возможно потому, что тогда он не знал, что ходить по воде невозможно.

Я тоже ходил по воде – и будучи главой Sampo, и будучи главой его преемника Danske, только, когда я стал главой Danske, мне было уже 42, а до этого я был главой Налогово-таможенного департамента. О том, что можно, а что нет, я кое-что знал таким образом, в отличие от неоперившегося Лаара. Но поймите: я должен был сделать возможной эту прибыль. Банковское дело тогда было полем чудес – и не только десяток лет назад, но и теперь остается им!

Иначе как тогда возможно, что исполнительный директор Danske Томас Борген покидает должность с пачкой денег в три с половиной миллиона евро? И с чистой репутацией. Вы думаете, он не останется в банковском деле? Шутите. Банковское дело – как болезнь. Ею заболевают люди с определенной группой крови. Это как вирус – ты можешь временно выздороветь и думать, что у тебя есть другой выбор в жизни. Но у тебя его нет.

Из-за чего иначе я был бы в Bigbank? Я мог бы прожить остаток жизни как рантье на те деньги, что я накопил. Но я люблю банковское дело, и хотя из-за всех вас мне не дадут руководить и Bigbank, я, по крайней мере, остаюсь в игре в качестве советника. Деньги, которыми двигают банки, пахнут по-особенному. Вы не можете себе представить, что пахнут и виртуальные деньги. У денежных цифр особенный, пьянящий аромат. И ноль в конце передвигаемых сумм возбуждает больше, чем любой парфюм или запах деликатесного блюда. Я не могу от этого избавиться. В Tere, куда я в какой-то момент попал по ошибке, воняло разве что прокисшим молоком и скопившейся в углах преющей гадостью.

Все то, что вы сейчас называете отмыванием денег, было обычным банковским делом. Мы в Danske просто делали это лучше, чем другие. Или - ну, на самом деле, - да, мы ходили по воде, и мы, конечно, знали, что вода не выдерживает веса человека. Но если ты проворачиваешь крупные дела и они удаются, ты сам начинаешь верить, что это возможно. Черт, это же было возможно, и это не было плохо! Прибыль – это никогда не плохо, это всегда хорошо.

Но когда теперь те, кто состряпал отчет по Danske, говорят, что не знали того или другого, они лгут. И финансовая инспекция тоже лжет - и эстонская, и датская. Каждый теперь пытается спасти свою шкуру и выглядеть правым, но в те годы, когда мы процветали, все остальные смотрели на нас с завистью. И они хотели бы быть такими же успешными, как мы. Но не были, потому что не умели. Ум задним числом – это скудоумие.

Вы же все были за меня! И вы, журналисты, лепящие сейчас мои фотографии на первые полосы с дурацкими подписями. Я всегда говорил с вами, я комментировал все, о чем вы спрашивали. Я ходил на каждое мероприятие, на которое меня приглашали. Вы знаете, что я говорил чертовски хорошо, и я усердно помогал вам заполнять страницы газет. Вам нужен был такой человек, как я. Теперь вы бьете меня ножом в спину, сами не понимая, что произошло.

В какой-то момент я все-таки понял, что эта игра окончена. Это было в 2015 году, за пару месяцев до того, как я сообщил о своем уходе с поста руководителя Danske. То, что на тот момент просочилось в прессу, было, конечно, маленьким и несправедливым отражением того, что произошло в Danske. Все последовавшее было ужасным фарсом, не более того. Это ужасно смешно. Вы жаждете моей крови и слез, но вы их не получите. Потому что не понимаете главного.

А это главное состоит в следующем: каждый на моем месте сделал бы ровно то же, что делал я. Просто я это делал лучше многих других, потому что я умел это делать. Оглядитесь вокруг. Разве те организации, в которых вы работаете, творят правое дело? И что такое теперь это правое дело? Что вообще такое истина и ложь? На самом деле, так: если вы однажды сказали А, вы должны сказать и Б. Это закон жизни. Действуете вы в этой системе на верхних или нижних этажах, не имеет никакого значения. Вы все служите своим господам и по большей части не понимаете их целей.

Я понимал, поэтому у меня было намного меньше выбора, чем у вас. Это и есть ответственность.

* Речь идет о художественной литературе.

Текст был переведен с эстонского языка, с оригиналом можно ознакомиться здесь.