Генеральный прокурор Эстонии: так за кем все же следят и почему?

Лавли Перлинг. Фото: Mihkel Maripuu

В ходе слежки собираются крайне важные доказательства, которые помогают спасти жизни и имущество людей, а также разоблачить опасные преступления. Дискуссия о слежке важна, но неправильно запугивать ею и манипулировать, пишет в Postimees генеральный прокурор Лавли Перлинг.

В Эстонии для сбора доказательств можно следить только за теми людьми, в отношении которых есть обоснованное подозрение, что они совершили тяжкое преступление. Кроме подозрений нужно, чтобы сбор доказательств другими способами был невозможен или крайне осложнен.

Таким образом, если доказать преступление можно только при помощи слежки, то следить можно.

При каких условиях можно следить?

Для раскрытия каких преступлений можно применять слежку, решил законодатель. Например, одиночная кража или управление автомобилем в нетрезвом виде в их число не входят. 33 процента всех случаев слежки осуществляются в случае наркопреступлений, 30 процентов - при преступлениях, связанных с коррупцией или экономической деятельностью, и 15 процентов - в уголовных делах, имеющих отношение к организованной преступности. Таким образом, следят за теми, чей стиль жизни предусматривает получение денег посредством тяжких преступлений.

В Эстонии за год регистрируется около 27 000 преступлений. Под суд отправляют около 10 000 человек, и в отношении 3000 прокуратура прекращает производство исходя из принципа целесообразности. При этом слежка осуществляется в рамках менее 400 уголовных дел в год, и в отношении примерно 800 человек.

Задачей прокуратуры является поиск и создание условий для восстановления правового мира через борьбу с преступностью. Идет ли речь о восстановлении такого мира между организатором драки и его жертвой или коррупционером и честным и прозрачным обществом. Для того чтобы достичь правового мира, законодатель предоставил прокуратуре ряд возможностей.

Если договорное производство возможно, то его применяют, если защитник, обвиняемый и потерпевший согласны разрешить ситуацию в порядке упрощенного производства.  Прокурор соглашается на это, но если правовой мир – ясность, справедливость и адекватное наказание за содеянное – возможно установить лишь в порядке общего производства, выбирается этот путь.

Также следует отметить, что разговоры о том, будто в Эстонии всех признают виновными, являются мифом, поскольку почти 90 процентов отправляемых в суд случаев, после того как адвокаты ознакомятся с доказательной базой, рассматриваются в порядке упрощенного производства, а в случаях, когда стороны имеют особое мнение и их рассмотрение продолжается в ходе состязательного процесса, в семи процентах случаев появляется оправдательный приговор.

Прокурор может направить в суд обвинение только тогда, когда он считает, что у него есть законные основания для предъявления обвинения человеку. Если не определены преступления, преступник или нет достаточного количества доказательств, прокурор должен прекратить производство. Семь процентов – это много или мало? Это вопрос оценки. В качестве международного сравнения тут можно отметить, что, например, в Великобритании этот процент такой же, а во Франции еще меньше.

Для прокуратуры понимание оправдания может иметь разные значения. Оправдать может только суд. Если суд не согласен с позицией прокуратуры, ее правовым подходом или не считает, что была собрана достаточная доказательная база, оправдание является единственным обоснованным последствием, и задача прокуратуры – в дальнейшем исходить из точки зрения суда.

Если же речь идет об оправдании, исходящем из качества государственного обвинения, то прокуратуре ясно, что нужно делать внутри своей организации.

Кто контролирует следящих?

Слежка подразумевает скрытое наблюдение за кем-то, а также прослушивание и просматривание телефонов, компьютеров и мест нахождения объекта, а также тайное просматривание почты, использование полицейских агентов. Это серьезное вмешательство в частную жизнь человека, которое осуществляется скрыто.

Слежка находится под жестким контролем. Большинство оперативных действий можно осуществлять только с разрешения суда. Если следственное учреждение обращается в прокуратуру, прокурор должен проверить как доказательства, которые указывают на совершение преступления, так и то, действительно ли вину конкретного подозреваемого нельзя доказать другими способами.

Доказательства, подозрение в совершении преступления и ход оперативной деятельности суд проверяет, прежде всего, на стадии выдачи разрешения. По окончании следствия у защитников есть право оспорить законность слежки в окружном суде, и это часто делают. Таким образом, осуществляется новый судебный контроль. В случае споров слежка проверяется во всех трех инстанциях суда и в рамках рассмотрения дела.

Каждый год генеральный прокурор отчитывается о деятельности прокуратуры перед парламентской комиссией по конституционному надзору, и часто темой обсуждения становится оперативная деятельность, кроме того, ежегодный обзор представляется спецкомисси по учреждениям безопасности.

Оперативную деятельность контролирует канцлер юстиции, а через отслеживание статистики, и Министерство юстиции.

Этот список надзирающих – ответ на вопрос, достаточен ли контроль за деятельностью прокуратуры. Сама прокуратура предложила, чтобы ежегодный отчет генерального прокурора о деятельности прокуратуры подвергался тщательной и масштабной проверке, и был зачитан не комиссии, а в большом зале парламента.

Так остается меньше мифов, деятельность прокуратуры становится более понятной и открытой, а влияние манипуляторов на имя прокуратуры и уголовное производство снижается.

Слежка защищает честных людей

Эстония находится на передовой по смертности от наркотиков. Благодаря оперативной деятельности в прошлом году удалось закрыть фентаниловую лабораторию, отдать под суд тех, кто обогащается за счет чужих жизней и здоровья, и нарушить рынок до такой степени, что количество смертей, спровоцированных передозировками, заметно снизилось – более чем в три раза. Таким образом, были спасены десятки жизней.

Благодаря слежке выяснилось, например, что у некоего педофила была не одна жертва, а два десятка, и государство смогло всем им помочь. При помощи доказательств, собранных при помощи слежки, под суд отдан ряд лидеров преступных сообществ, которые больше не могут считать, что у них есть право жить в обществе по своим правилам.

Так и некий коррупционер, злоупотреблявший общественными деньгами и доверием, попал под суд, поскольку собранные именно в ходе слежки доказательства вывели на белый свет его поступки, а представленные суду доказательства оказались неопровержимыми. Литовские воровские банды оставили Эстонию в покое после того, как в ходе слежки было доказана деятельность руководителей и организаторов воровских банд из Литвы, угонявших машины в Эстонии.

Ни одному честному законопослушному человеку не нужно бояться слежки. Дискуссия на эту тему в обществе необходима и заслуживает всяческой благодарности. А запугивание и манипулирование пусть остается на совести тех, кто это делает. Они очень хорошо знают, что слежка действенна и собранные с ее помощью доказательства ясны и неопровержимы, а признание вины судом неизбежно.

Я верю, что мать, ребенка которой несколько лет назад спасли после похищения, была благодарна, что для поиска преступника использовали слежку. Родители, детей которых наркогруппировки пытались приобщить к торговле наркотиками, были благодарны государству, что их детей при помощи слежки уберегли от самого плохого. Благодаря использованию слежки потерпевшим вернули  украденное у них имущество.

Так, иногда честные предприниматели благодаря слежке за криминальным доходом получали назад свои деньги, потерянные из-за преступления, были осуждены чиновники, которые использовали свою власть и должности в личных целях.

К счастью, мы живем в правовом государстве, где слежка находится под жестким контролем, но каждый совершивший тяжкое преступление должен знать, что у государства имеется такой серьезный рабочий инструмент, как слежка. Конечно, с целью обеспечения благополучия и безопасности жителей.