Сийм Каллас: быстрый рост цен – это выбор нынешнего руководства страны

По словам Сийма Калласа, ему очень нравится работа старейшины волости Виймси, но он всего равно будет баллотироваться на выборах в Рийгикогу. Фото: Eero Vabamägi

Занимавший много лет высокие посты как в Эстонии, так и в Брюсселе нынешний старейшина Виймси Сийм Каллас называет ложью разговоры о том, что за долгое время правления Партия реформ прославилась так называемым выбрасыванием за борт партнеров по власти. «Коалиции меняются, когда внутренние противоречия становятся непреодолимыми», - сказал он Postimees и посоветовал нытикам посмотреться в зеркало.

- Уже какое-то время ходят слухи, что на предстоящих выборах вы станете номером один в таллиннском Кесклинне. Это правда?

- Формальное это еще не решено. Я сказал, что готов баллотироваться на парламентских выборах там, где смогу принести партии как можно больше голосов. Пока еще обдумывается, какое это место. Один из вариантов, конечно, да (Кесклинн – У.Я.), но окончательно списки будут составлены в январе. Так что, это весьма вероятный вариант.

- Кесклинн был бы для вас предпочтительнее?

- У меня нет своего плана. Буду баллотироваться там, где смогу принести большую пользу партии. В Кесклинне у нас самый крупный фундамент", так что это было бы логично.

- Второму бывшему премьер-министру белок – Таави Рыйвасу – теперь придется баллотироваться в Ляэне-Вирумаа, хотя сначала он говорил о Кесклинне. Теперь всем из-за вас придется подвинуться?

- Нет же еще никакого окончательного списка. Составление списка – это одна из самых сложных задач, он должен быть составлен так, чтобы это принесло лучший результат. Многие люди, которые состоят в нашей партии, думают, что какое-то количество мест в парламенте у нас уже есть и важно, чтобы я оказался на одном из них. Но намного важнее, чтобы мы для начала смогли получить это количество.

- Нет особых сомнений в том, что если вы выставите свою кандидатуру, вы попадет в парламент. Что в таком случае станет с кабинетом старейшины Виймси? Вас в нем больше не будет?

- Сейчас этот вопрос открыт, посмотрим, каким будет результат выборов. Рано отвечать: будет результат - тогда и решим. Мне там очень нравится, я действительно не хотел бы уходить.

- Для Партии реформ трудность заключается в том, что у вас настолько длинная скамья, что все в избирательные списки не помещаются. Как решить эту ситуацию, чтобы все были довольны?

- В политике нет единого понятия времени: прошлое отсутствует. Есть настоящее и будущее. Это означает, что составлять списки нужно на основании того потенциала, который есть у людей сегодня, а не руководствоваться их прежними заслугами. Это нужно ясно понимать.

Я мог бы начать перечислять, какие должности занимал, но у меня нет права о чем-то просить. Но если я заинтересован в том, чтобы помочь партии выиграть выборы, то я буду баллотироваться там, где оптимально окажусь самым лучшим, а не говорить: мол, послушайте, у меня такая биография и вот мои требования.

Но понятно, что кто-то смотрит именно под таким углом… Скажем так: предвыборная борьба – это дело одноплановое, нужно побеждать.

- В какой степени вы учитываете, что где бы вы ни баллотировались, все равно найдется кто-то, кто скажет: он получил первое место, поскольку его дочь председатель партии?

- (Улыбается.) Разве это проблема? У нас есть Кадри Симсон и Ааду Муст, Юри Ратас и Рейн Ратас. Мы же с Каей не зависим друг от друга. Я не требую для себя никаких мест потому, что моя дочь – кандидат в премьер-министры и лидер партии.

Я хочу помочь ей настолько, насколько это возможно, но это не такая связь, чтобы она отдавала приказы о моем назначении куда-то. Она часто подчеркивает, что не хочет находиться в тени отца. И этого нет, она самостоятельный человек.

- Как вы смотрите на то, что какие-то реформисты недавно вдруг обнаружили, что программа партии им не подходит, и ушли из партии?

- Никто никому не запрещал участвовать в создании программы. Мы в политике Эстонии видели много таких уходов, во многих случаях это было связано и с конъюнктурой: недовольны местом, которое они занимают в партии и ищут его в другом месте. Но осмелюсь сказать, что большой удачи это не приносит.

- Каким вы видите положение Партии реформ за пять месяцев до выборов?

- Все партии ищут ключевую тему выборов. В 2015 году это был кризис на Украине, в 2011 году – влияние Бронзового солдата и переход на евро. А что теперь? Мне кажется, что до сознания людей начало доходить, что у нас никогда не было такого роста цен, как сейчас. Цена на бензин (почти) 1,5 евро за литр, а была около евро. Виллу Зирнаск писал в Eesti Päevaleht, насколько в действительности выросли цены за год, у нас инфляция в районе трех процентов. Публикации Банка Эстонии говорят, что 0,6 процента от этой инфляции – прямой результат налоговой политики правительства. Это все же слишком много.

Экономист во мне видит заколдованный круг: цены повышаются, возникает большое давление на повышение зарплат и снижается конкурентоспособность. Это могло бы быть одним из основных вопросом выборов.

- Партия реформ как либеральная партия должна говорить о повышении цен, что у нас рыночная экономика, поэтому цены и должны повышаться.

- Должна, если для этого есть объективные причины. Самой большой слабостью кейнсианской модели считается то, что она ускоряет инфляцию, которая в итоге выходит из-под контроля. Политика после Второй Мировой войны была сосредоточена на сдерживании инфляцию. Последовательный рост цен не так просто удержать. Для нас, конечно, вопрос: как много мы можем сделать, являясь страной еврозоны. Но если повышать акцизы, которые повышают цены, - это уже добровольный выбор правительства.

- Партия реформ хочет говорить об экономике, налогах и ценах, но другие партии не хотят спорить с вами на эти темы. И реформистам не удается поучаствовать в дебатах.

- Не могу ничего сказать, дебаты все же идут. Вся Европа ищет в налоговой системе то, что можно изменить. Одно дело – приграничная торговля, Google и Amazon. Там в игре большие деньги и государства от этого многого не получат. В Виймси тоже: мы как самоуправление получаем доход от тех, кто здесь живет. Но у нас нет никакого теплого отношения к производственным предприятиям, поскольку мы от них ничего не получаем.

Проблемы с целлюлозной фабрикой во многом обусловлены тем, что самоуправление не получает выгоду ни от одной фирмы на своей территории. Так почему оно должно разрешать их у себя? Мы хотели бы получать часть дивидендов. Предприниматель платит себе минимальную зарплату, с которой мы получаем социальный налог, а основную часть дохода он берет в качестве дивидендов, с которых самоуправление не получает ничего.

- Лозунг Центристской партии – «Справедливое государство для всех». Можно сказать, что нет партии, которая не хотела бы, чтобы государство было справедливым…

- Сравнение никогда не справедливо. Идеология Центристской партии всегда заключалась в сравнении. Ступенчатый подоходный налог и все такое.

- А что такое "справедливо"?

- Мнения разные. Я считаю, что если человек за свою деятельность получает справедливый доход и его у него не отнимают, это справедливо.

Что такое справедливая налоговая нагрузка – это серьезный вопрос. Никто не против налогов, никто не против того, чтобы люди с большим доходом платили больше налогов, но они же и так платят больше. Налоговая нагрузка распределена одинаково и справедливо.

То, что в Эстонии не платится налог на недвижимость – несправедливо. На моей улице живет мужчина, который ничего не платит волости. А если бы эта недвижимость была обложена налогом, он не избежал бы этого.

- Партия реформ жестко критиковала реформу не облагаемого налогом минимума, которую провело нынешнее правительство. Теперь вы хотите сделать эти самые 500 евро свободными от налогов для всех. Является ли такое предложение лучшим решением?

- Но это более простая система.

- Простота в налоговой системе – это ценность, которую нужно сохранять?

- По правилам, да. Возьмем, например, подоходный налог предприятия. Это несправедливый налог. В свое время Андрус Ансип спорил с Герхардом Шредером, что если сравнивать подоходный налог с предприятий в Германии и у нас, то у нас его поступает пропорционально больше. Как это возможно, если в Германии ставка налога где-то 40 процентов? А очень просто: освобождений от налогов слишком много. И достижение этих льгот является одним из элементов политических отношений и связей.

- В случае повышения пенсий вы превзошли со своим предложением и Центристскую партию – у них 100 евро, у вас 200 евро за четыре года. И снова более громкое предложение. Почему?

- (Вздыхает.) Поскольку у Партии реформ сейчас все же модель народной партии, стоит и это обещать, но такие обещания, конечно, должны быть дополнительными.

Вальве Кирсипуу когда-то написала статью, в которой сказала, что целью должна быть половина средней зарплаты по стране. Пенсия в Эстонии сейчас все же недопустимо маленькая. Было бы чересчур - предположить, что такая добавка к пенсии не нужна. Но у нас несколько сотен тысяч пенсионеров, и пенсия какое-то время назад была чуть ниже прожиточного минимума. Это же кошмарно!

Поэтому обещать пенсионерам улучшение жизни – это логично, нужно толькос делать так, чтобы эти обещания были выполнимыми.

- «Отечество» предлагает отменить обязательную вторую пенсионную ступень. Что думаете?

- Я сам разрабатывал эту вторую ступень, когда был министром финансов, и я считаю, что отказ от нее был бы большой ошибкой.

- Но она же ничего не производит!

- Это потому, что ее все время старались держать маленькой. Вначале долевое значение второй ступени было намного больше. Но тут началось давление: мол, увеличим зависящую от стажа часть пенсии и уменьшим часть второй ступени. Если ее все время снижать, она и не сможет ничего производить.

Но эта система учитывает демографическую ситуацию. Когда жизнь становится лучше, собирается и больше пенсий, это не зависит от политических решений. Это снова то, что мы сделали, но от чего сейчас хотят отказаться.

- Центристская партия угрожает, что если они не придут к власти, то к власти придет правительство Партии реформ-EKRE. Партия реформ угрожает, что если они не придут к власти, то к власти придет правительство Центристской партии-EKRE. Почему возникла такая политическая угроз?

- Для круга избирателей EKRE мы является противопоказанием, к Центристской партии они относятся очень тепло. Но мы, конечно, не обсуждаем, что могли бы создать коалицию с EKRE. Когда я был начинающим лидером партии и у меня спрашивали, а с этим вы создадите коалицию, я отвечал, что не создам. А с этим? Нет, и с этим не создадим. Но тогда мне сказали: а как вы собираетесь руководить в одиночку, вы же не наберете так много голосов! Поэтому разумнее подождать результатов и тогда посмотреть. Но комбинация Центристская партия-EKRE нам крайне не нравится.

- Многие коалиции, которыми руководила Партия реформ, с течением времени в какой-то момент выбрасывали за борт кого-то из соратников. Как вы считаете, кто-то вообще еще хочет создавать правительство с Партией реформ?

- Утверждение о выбрасывании партнеров за борт – это ложь. Коалиции меняются, когда внутренние противоречия становятся непреодолимыми. Те, кто сегодня ноет, пусть посмотрятся в зеркало.

По руководством Урмаса Рейнсалу Res Publica в 2003 году выиграла выборы (Центристская партия набрала больше голосов, чем Res Publica, но мандатов получили одинаковое количество; председателем партии тогда был Юхан Партс, который стал премьер-министров – ред.), и через два года их уже не было. Это достижение, которого Партия реформ, конечно, не хочет. Нытики должны бы, прежде всего, обвинять своих избирателей, которые их предали и не торопятся отдавать им свои голоса.

- У нас давно не было коалиции двух крупнейших партий, хотя, судя по результатам выборов, избиратели этого давно хотят. Как получится теперь?

- У меня самого была коалиция двух партий, которая работала. Конечно, это было бы удобнее, особенно если они имеют разные профили и не охотятся за одним и тем же кругом избирателей. При одинаковом профиле, как у нас и «Отечества», неизбежно возникает соперничество - кого прожектор лучше осветит.

Конечно, было бы лучше, если бы такое было возможно. Но, может быть, об этом лучше спросить председателя партии (Каи Каллас – ред.), как она это видит.

- Сколько партий войдет в следующий состав Рийгикогу?

- Три крупные (имеет в виду Партию реформ, Центристскую партию и EKRE – У.Я.), конечно, пройдут. Соцдемы, конечно, тоже пройдут, но я думаю, что и «Отечество»… Свободная партия  каждый день что-то говорят, но смогут ли они…

Дальше уже сложно. (Думает.) Из трех – «Отечество», Эстония 200 и Свободная партия – я предполагаю, что «Отечество» пройдет, а другие нет. Получается, что пять партий.

Прежние договоренности активно переделываются

Сийм Каллас с удивлением наблюдает, как от многих вещей, на основе которых руководившие Эстонией политики строили консенсусную политику, начали отстраняться и отказываться.

«Правительства Лаара, Вяхи и Сависаара подчеркивали, что нужно от государственной экономики переходить на экономику, основанную на частной собственности и рыночной экономике. Все это делали. Сегодня наоборот: экономика, сосредоточенная на государстве, все увеличивается», - говорит он.

Если все отдать государству, в какой-то момент, по словам Калласа, государству придется за все это отвечать: «Если государство вводит бесплатный общественный транспорт, то государство и отвечает. И начинает отвечать за зарплаты водителей автобусов, за частоту линий, качество обслуживания. Отсюда возникает недовольство, поскольку народ никогда не будет полностью этим доволен».

Услышав словосочетание «компенсация ущерба от оккупации», как считает Каллас, президент Леннарт Мери вышел бы из себя: «Мы заняли принципиальную позицию, что не возьмем у Советского Союза ни одного патрона, потому что мы не правопреемники Советского Союза».

EKRE и Эстония 200 обещают взять кредит, в том числе, на повышение зарплат учителям, что, по мнению Калласа, по сути является взятым на потребление SMS-кредитом.

«Я хотел бы спросить: кто даст такой кредит? И на каких условиях? Мы с самого начала строили финансы, которые основаны на сбалансированности и принципе, что долги – это не наше. Я не говорю, что кредиты не нужно брать, но об этом можно говорить лишь в плане инвестиций»,- сказал он.

Урмас Яагант.